Две недели в июле - Николь Розен Страница 7

19 июля

Сегодня утром она столкнулась с Мелани, когда та выходила из кухни, покачивая головой в такт одной ей слышимой музыки. С самого приезда она не расстается со своим плеером, и Бланш даже кажется, что дочь включает музыку, как только встречается с ней, чтобы избежать разговоров. Это ужасно раздражает. Но на этот раз Мелани остановилась и быстрым жестом вынула наушники из ушей.

— А она ничего, новая папина подружка, — сказала она, наблюдая за выражением лица Бланш. — Ты не находишь? Красивая и хорошо одевается. Видела, какие у нее босоножки?

Она, конечно, ее провоцировала. Иначе зачем обсуждать с ней внешность и одежду Клер! Как будто она не заметила, до какой степени они были разными в этом отношении, как, впрочем, и во всех других! Ей пришлось совладать с собой, чтобы не ответить резкостью. Она просто холодно заметила, что да, Клер одета по моде. Этого было достаточно. Этого было бы достаточно несколько лет назад. Следить за модой, придавать значение одежде всегда считалось в их среде делом бессмысленным и предосудительным. Мелани иронично улыбнулась, а она сделала вид, что не заметила этой улыбки, хотя она разозлила ее в высшей степени. Потом Мелани снова вставила наушники себе в уши и ушла, напевая что-то невнятное. Однажды она спросила дочь, что та слушает. Мелани ответила: тебе это неинтересно…

Потом в ее комнату пришла жаловаться Эмилия. Она была вся в слезах. Никто не предупредил ее ни о приезде Клер, ни и о том, что все это значило. Когда она ее увидела, то подумала, что это просто знакомая.

Такая же, как я, не больше, всхлипывала она. В этом гостеприимном доме бывает столько женщин и мужчин… И Эмилия призналась в своей надежде на то, что этим летом Марк наконец-то заметит ее и по достоинству оценит все ее качества. Уже много лет она молча ждет этого.

Бедняжка! Бланш прекрасно знает, что она влюблена в Марка. Они все в него влюблены. Он такой красивый, умный, а главное, он всех притягивает. Она смотрела на покрасневший нос Эмилии, ее заплаканные глаза, волосы, похожие на мочало. Как она только могла вообразить, что она и Марк?.. Она утешила Эмилию, как могла. Очень вероятно, что это долго не продлится, сказала она ей. Что все будет как обычно. Ты же знаешь Марка. Ему быстро надоедает. Надо просто переждать.

— Я ее ненавижу, — отозвалась мрачно Эмилия.

— Ну-ну, не преувеличивай. Может, она очень хорошая.

Когда Эмилия ушла, она подумала, что хорошо разыграла комедию мудрости и благоразумия. На самом деле она не может скрывать от себя самой, что тоже почти ненавидит эту женщину. Особенно после вчерашнего разговора перед ужином. Клер поднялась на второй этаж, чтобы позвонить детям, и она воспользовалась моментом, чтобы поговорить с Марком наедине. Они были в саду. Сначала говорили о мелочах: ворота скрипят, лето засушливое, увядшую тую надо заменить… У них всегда были темы для разговоров. Она ждала, что он заговорит о Клер, обычно он ничего от нее не скрывал. Но он не затрагивал эту тему, и тогда она осторожно начала сама:

— Ну, как дела с новой подружкой?

Он посмотрел на нее с удивлением.

— С подружкой? А, с Клер! Знаешь, к ней это слово совсем не подходит. Ну, да ладно… У нас все хорошо. Разве это не видно?

Она озадачена. Обычно слова «подружка», «приятельница», даже «девушка» прекрасно подходили. Он даже сам их употреблял, когда рассказывал о своих приключениях. Это было частью их договора, их соучастия. Они как бы устраняли других, особенно других женщин, из их мирка. Она спохватилась:

— Да, да. Конечно. Вы прекрасно смотритесь вместе. Это очевидно. Но я ведь плохо ее знаю, а ты мне ничего не рассказывал, мне трудно судить…

Да, он ничего не рассказывал. Поэтому она и беспокоится. Ведь обычно он рассказывает о своих пассиях. Мало того, на этот раз он привез ее в Бастиду. Это уже другое. Это все меняет. Она даже жалеет, что не расспросила его больше до ее приезда.

— Она очень симпатичная, — снова мужественно начинает она.

Марк улыбается и нежно обнимает ее. Но ей кажется, что в его взгляде блеснула веселая искорка. И беспокойство ее нарастает.

— Да, симпатичная. Но не только. Она красивая, умная, тонкая…

Он отстраняется на мгновение и смотрит на нее. Его взгляд снова чист.

— Я не рассказывал тебе о ней до тех пор, пока не был уверен, что могу привезти ее сюда, к нам. Я хочу сказать, пока сам не был уверен в ней и в себе.

Значит, теперь он уверен, думает она, и ее сердце сжимается.

— А ей ты рассказывал о нас?

Она имеет в виду их брак, их неразрывную связь, то, как они живут. Она видит, что он замешкался, не надолго, может всего на секунду, но все же…

— Да, конечно, я сказал ей, что мы были женаты.

— И что она сказала?

— Ничего. А что она должна была сказать? Ты думаешь, что мы единственная пара, которая сохранила хорошие отношения после развода? Клер тоже разведена, у нее два сына, и она тоже в хороших отношениях со своим бывшим мужем. В этом нет ничего особенного.

Ее вдруг охватывает гнев. Как он может сравнивать положение этой женщины и их отношения? Хорошие отношения? Так он оценивает то, что их связывает? Ни один развод еще не происходил так, как у них. Их отношения единственные, исключительные. Разве может быть что-то крепче того, что связывает их уже такое долгое время? Но она сдерживается. Не надо ему показывать, насколько она оскорблена. Ей хочется спросить у него, любит ли он Клер. Но она этого не делает. Слишком опасно. Если Марк произнесет эти слова, которые он никогда не произносил после их развода, они превратятся в реальность, станут материальными, и нельзя будет вернуться назад. Она чувствует, что стоит у края пропасти. Он берет ее за плечи.

— Ты увидишь. Эта женщина… как тебе сказать… редкая, я таких никогда не встречал. Когда ты узнаешь ее лучше, ты полюбишь ее так же, как я.