В/ч №44708: Миссия Йемен - Борис Щербаков Страница 7

Километр вправо до Тарик-Аль-Матар («аэропортовская»), плавно переходящую в Абд-Эль-Могни («улица Горького»), центральную улицу Саны, потом резко — во дворы и направо — на «26 июля», длинную, ужасно длинную, как мне тогда казалось, улицу, ведущую именно к Посольству СССР в ЙАР. Я бежал около получаса, наверное, это много, я жутко устал, притормаживал на секунду от коли в боку, в общем, все как положено в условиях миссии военного времени.

Посольство усиленно охранялось йеменцами, мне удалось быстро пробраться внутрь, не помню, что я лепил охранникам, но через пару минут я стоял в кабинете Посла и докладывал сбивающимся от одышки голосом про «обширную баротравму», «ампутацию обеих конечностей» и далее по тексту.

Группа руководителей Посольства выслушала меня молча, Посол встал и удалился, видимо, для спецсвязи в какую-то особую комнату. Через несколько минут меня отпустили домой…

….На несколько минут в жизни я был единственным человеком, кто владел информацией, неизвестной практически никому в мире (кроме Хирурга Гриценко, но он не мог ее донести до Советского Правительства, т. к был под охраной!!). Информацией, которая через несколько часов с пометкой СРОЧНО ляжет на ленты всех информационных агентств мира.

Ситуация повторилась, положение Группы Советских Военных Специалистов и Советников вновь оказалось под вопросом, новые политические силы приходили к руководству страной, и их интересы могли вполне пойти вразрез с умеренной политикой балансирования в регионе, которой запомнился Гашми. Южнойеменские ребята, доморощенные марксисты-чегеваровцы, оставили тяжелый кровавый след на йеменской земле, на Юге и на Севере, увы, не без помощи Советского Союза. Москва замаячила вновь, но, как известно, «Родиной нас не запугаешь», и мы продолжали надеяться на лучшее, и оно не замедлило появиться в лице Губернатора Провинции Таизз, бывшего Командующего 6-ой танковой Бригадой, базирующейся в местечке Мафрак, что в 100 километрах от того самого Баб-Эль-Мандебского пролива, подполковника Али Абделлы Салеха, 30-ти с небольшим лет отроду, компромиссного на тот момент политика средней руки… Он правит Йеменом, уже давно объединенным, кстати, уже ровно 30 лет. Вот как бывает в жизни. А тогда ни о какой стабильности мы и не мечтали, думали, чтоб хоть продержался бы Салех до конца нашей командировки, а он вон как выступил!!! Я ему мысленно аплодирую.

….Через несколько месяцев, вы будете смеяться, был еще один переворот, вернее попытка очередного государственного переворота, и это был единственный раз, когда пули свистели где-то рядом, бойцы мятежников прятались за соседними стенами, и, естественно, нам, безоружным, от такого расклада весело совсем не было, а, признаюсь, мне было не по себе, страшно. Очень остро ощущаешь свою бренность, знаете, когда кроме деревянной двери тебя ничего не отделяет ни от канонады близкого танкового боя (восстала одна из «придворных» бригад), ни от не разобравшегося в политике автоматчика-инсургента, ищущего прикрытия от наступающих правительственных войск, почему-то именно в дворике твоего дома…. Но попытка была довольно быстро подавлена, сыграла свою роль и бригада реактивной артиллерии на горе Нугум, расстрелявшая танкистов в пух и перья со своей доминирующей высоты. Недаром, командовать ею был своевременно назначен брат Салеха (он мне потом, через два года, еще часы подарил в знак окончания службы!!! «Ориент» назывались, и я их не сдал Начфину, как того требовала инструкция, а оставил на память, ибо это в высшей степени несправедливо, Салеховские наградные часы отдавать какому — то «роно»…).

После неудавшегося «горячего» переворота, известных мне попыток изменения государственного устройства Йемена, не было, и, стало быть, опасность быть возвращенным на Родину по этой причине отпала. Зато возникла — заткнись, Мефистофель!!! — множество причин иного рода.