А теперь любите меня - Аксель Сандр Страница 7
А теперь любите меня - Аксель Сандр читать онлайн бесплатно
Как давно я этого не ощущал? Тепло соленых капель, которые стекают по щекам и приносят облегчение?
Кто-то постучал в дверь.
— Я вас предупреждаю: если вы принимаете наркотики, я вызову полицию!
Это был официант.
Когда я открыл дверь и предстал перед ним, с лицом в слезах и рвоте, он скрестил руки на груди, стараясь выглядеть грозно, но на самом деле ему самому было страшно.
— Я прошу вас уйти, — сказал он.
— Я могу умыться? — спросил я.
— Да, только быстро.
На улице я уже не бежал, просто шел. А эта мысль все крутилась в голове.
«Как я мог так ошибиться? Как это возможно? Если люди тебя ненавидят, ПОТОМУ ЧТО ты добиваешься успеха, что мне тогда остается? Неужели нужно потерпеть неудачу, чтобы тебя любили? Нет, люди не любят неудачников. Тогда что?»
Я уже ничего не понимал.
Я только продолжал спрашивать себя, как я мог так ошибиться.
Как?
Пока я шел, я почувствовал необходимость оказаться среди людей, таких же, как я: Отчаявшихся. Это похоже на острое желание человека, находящегося в чужой стране, оказаться среди своих.
Поэтому я покинул квартал больницы, его широкие улицы, тщеславные лица и чистые кафе.
Уже почти стемнело, когда я оказался в так называемом Народном квартале, я выбрал самый народный из всех.
Я увидел их за окном бара без вывески. Их было много. Я подошел поближе, чтобы лучше их рассмотреть. Они разговаривали, смеялись, ели, курили, танцевали, пили, пели. Это были они. Отчаявшиеся.
Я вошел, чтобы примкнуть к ним.
* * *
Фенотипом называют совокупность видимых характеристик живого существа. Цвет кожи, глаз или волос. В рамках одного вида, например у людей, может наблюдаться большое разнообразие фенотипов.
Так как Отчаявшиеся — люди, у них может быть любой цвет кожи, глаз и волос.
Вид подразделяется на Подвиды. Подвид объединяет особей, обладающих одной или несколькими специфическими морфологическими характеристиками, которые отличают их от других особей того же вида.
Отчаявшиеся — это подвид человека. Специфическая морфологическая характеристика — отчаяние.
Я смешался с ними: с их телами, запахами, голосами. Я пробивался к стойке, сжимаемый их бюстами, окутанный их дыханием; мое отчаяние растворилось в их отчаянии.
У дамы за стойкой были мощные грудь и плечи.
— Что пьешь? — крикнула она мне.
— Пиво! — крикнул я в ответ.
Я ни разу в жизни не употреблял алкоголя. Никогда. Хотя с июня возможностей у меня хватало со всеми этими приглашениями на ужины, обеды и так далее. Но я всегда вежливо отказывался от предложений выпить, оправдываясь непереносимостью алкоголя, что было Агностическим предположением. Я собирался проверить на опыте, насколько это предположение правдиво.
Я точно не помнил, но у меня была и настоящая причина, по которой алкоголь меня не привлекал. Эта причина хранилась в подпапке Приемные семьи категории 3, находящейся в папке Приемные семьи, которая лежала в том уголке моей памяти, который более был мне не доступен.
Так почему же в тот вечер я заказал пиво?
Потому что мне захотелось. А потом я обнаружил, что благодаря ему я снова могу летать в мыслях.
Кажется, к концу третьей кружки я расплакался. Но не так, как в туалете кафе. Эти слезы просто текли, их не подталкивали разрывающие рыдания. Было хорошо.
Кто-то сказал мне: «Что с тобой происходит, малыш?» А кто-то сказал: «Что за великая скорбь, дружок?» Я не отвечал. Я наслаждался успокаивающим потоком. Кто-то сказал: «Пойдем, я угощаю». И мне протянули стакан.
Мне стало лучше, гораздо лучше. А затем снова стакан, и еще стакан, а потом мне сказали: «Пойдем потанцуем». Чьи-то руки схватили меня и потянули в потный круговорот, перед глазами все плыло, по телу разлилось тепло, но не такое, как от солнца или огня, жар поднимался изнутри. И там оставался.
Я проснулся в какой-то комнатушке. Я был один, лежал одетым на заправленной кровати. Кроме кровати в комнате был маленький стол с маленьким стулом и маленькое окошко.
Мне казалось, что вместо языка у меня кусок вяленого мяса, а вместо глаз — пустые глазницы.
Я спрашивал себя, где могу находиться, но попытки вспомнить конец вечера ни к чему не привели. Мои воспоминания обрывались на таком моменте: я в баре, со всех сторон меня сжимают танцующие люди, и мне жарко.
Я поднялся; спину и ноги ломило, я умирал от жажды.
Дверь вела в коридор с облупившейся плиткой. По обе стороны коридора шли двери, сверху на каждой значился номер, написанный от руки. Я посмотрел на свой: десять или шестнадцать. Закорючка, похожая на круг, не позволяла понять, хотел человек изобразить «шесть» или «ноль».
Я взглянул на дверь справа: двадцать пять. Слева: шестьдесят три. Я не видел никакой логики в числах, так что не было никакой возможности понять, написано на моей двери десять или шестнадцать.
В глубине коридора находилась небольшая ванная. Несмотря на то что накануне меня вывернуло наизнанку в туалете кафе, меня снова тошнило, но больше всего хотелось пить, и я нагнулся к крану и пил, пока у меня не затекла шея.
Я спустился по лестнице в маленький холл, где какой-то мужчина сидел за столом и читал журнал.
— Доброе утро, — сказал я.
— Не такое уж и утро! — проворчал он, поднимая на меня глаза.
У него было длинное лицо и щеки, покрытые короткими серыми и черными волосками.
— Где мы? — спросил я.
Он слегка покачал головой — я и мой вопрос казались ему жалкими.
— Мы в моей гостинице! — объявил он.
А затем опередил мой следующий, по-настоящему жалкий вопрос:
— Вчера вечером тебя привели сюда Хозяйка и Луи, пьяного как свинью, и просили пустить тебя переночевать.
— Хозяйка и Луи?
— Хозяйка, — произнес он, словно это какая-то очевидность, — владелица бара по соседству.
Я ничего не сказал.
— А Луи, — добавил он с упреком, — тот человек, что нес тебя на спине, так ты надрался!
Я попытался вспомнить. Ничего.
— Я надеюсь, у тебя есть чем заплатить за комнату? — Он поднял бровь.
В моем портфеле не было ни монетки. Только чек, чек, который я заработал.
— У меня с собой ничего нет, — ответил я. — Но у меня есть деньги, нужно только обналичить чек. Я могу вернуться и заплатить вам позднее?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии