Толкование сновидений - Олег Дивов Страница 7

Я лежал в постели, глядя в потолок. Не то, чтобы громом пораженный или еще как-нибудь ушибленный, но, признаться, малость не в себе. Первое, что подсказала интуиция – заново прокрутить сон в голове, что называется, по горячим следам, пока ничего не забыл. Чем я и занялся немедленно, старательно отделяя слой от слоя и фиксируя подробности. Сон при ближайшем трезвом рассмотрении показался мне еще поразительнее, чем во сне (ничего каламбур?), даже возникло желание присесть к компьютеру и по-быстрому все записать. Впрочем, я сразу вычислил, что фантасмагория потянет страниц на двадцать, а это с моим темпом часа три уродоваться. Кстати, о часах… За шторами угадывалось нечто похожее на утро, причем уже не раннее. А в квартире имело место бодрое шевеление. Ладно, скажем моему подсознанию большое спасибо хоть за то, что не запугало меня до потери ориентации в пространстве. Окончательно проснувшись, я легко сообразил не только кто я такой, но и где нахожусь. И даже вспомнил, куда через сутки отправлюсь. К очередной, трам-тарарам, горе. Эх, гора, шла бы ты к Магомету… Ничего в жизни толком не видел, кроме склонов. Да, мой дом там, где снег, но кажется, я немного от всего этого устал. Ничего удивительного, психика «челленджера» быстро изнашивается, работа такая.

Парадоксально, но я не очень люблю горы. Скорее даже вообще не люблю. Они меня нервируют тем, что такие большие и твердые. В принципе это естественно – я встал на лыжи в Подмосковье и привык, будучи наверху, видеть ровную поверхность вокруг и обрыв под ногами, а оказавшись внизу, обнаружить над собой просто склон здорового оврага, ничем не примечательный земляной бугор. И когда передо мной впервые обрисовался Чегет – мама!… Вроде бы ничего такого страшного над головой не нависает, довольно пологие и безопасные сколны, а вот не мой размерчик, и все тут. Хоть ты внизу, хоть наверху трассы – обязательно что-то еще выше торчит. Каменное, жесткое, внушительное. И можешь вскарабкаться хоть до самого пика, все равно это больше, чем ты. По моему скудному разумению никакой альпинист, даже трижды «Снежный барс», ни одной горы по-настоящему не покорил. Как они это говорят небрежно – «сделал». А вот фигушки. Это гора тебя «сделала», приворожила, заставляя лезть на себя еще и еще, каждый раз по все более сложному пути. Достаточно лишь раз поддаться очарованию гор, осознать, какая это поистине чудовищная мощь и величественная красота – и конец, ты погиб. Недаром один пожилой мастер сказал мне, что мечтает умереть на маршруте. Есть что-то извращенно-сексуальное в этих взаимоотношениях горы и альпиниста. Нет, ребята, я уж лучше буду съезжать потихонечку. И каждый раз подсознательно верить, что попираю скользящей поверхностью не гигантскую злую каменюку, а мирную плодородную землю, как в родном Туристе. Конечно странный я тип. Ненормальный слегка. Вон, сны какие вижу…

Кстати, о сновидениях и их толковании. Уж если я намерен и дальше нарушать режим, валяясь допоздна в постели, так хоть совмещу приятное с полезным. Что-то меня в этом сне насторожило. И кажется, я уже понимаю, что именно. В том, как интересно там повернулись наши отношения с Крис – это мне, пожалуй, самому не разобраться. Это мы обрушим на голову нашему штатному брэйнфакеру, сиречь психологу Генке. Авось разгадает. По идее, сон в руку, под конец сезона что-то придется всерьез решать, дальше так нельзя. И Крис, и я, оба мы хотим большего, нежели затянувшийся до неприличия роман. Хотим друг от друга, только вот гора проклятая не отпускает. И фактически я во сне проиграл сюжет того, как именно сильные духом молодые люди поступают в такой ситуации. Допустим. Логично. И симпатично. Молодец, весьма достойно повел себя. Но как прикажете интерпретировать весь предшествующий сумбур? Одна толчея на финишной площадке чего стоит. Не бывает такого, просто не может быть. В нормальных лыжах площадка вообще чистая – приехал очередной спортсмен, минутку покрасовался, надписями на лыжах посветил, и ушел за бортик, освобождая следующему место для разворота. В «Челлендж», где ради зрелищности на многое закрывают глаза – и на технику безопасности в том числе, – выделяют небольшую зону для возможных призеров. Чтоб удобнее было снимать, как они все скопом нервничают и потеют. Но микрофоны к нам все равно тянут из-за бортика, и до самого конца никого лишнего на пощадке не будет. Неровен час, промажет финиширующий, и пару-тройку репортеров красиво искалечит. А в «Ски Челлендж» живых людей переезжать лыжами не положено, для этого «Ди Челлендж» есть.

Впрочем, это все цветочки. Технических несуразностей в любом сне хватает с избытком, на то и сон. Илюха, например, постоянно ночами летает, обгоняя аэробусы и корча рожи их обалдевающим пассажирам. Выходит, ему и разреженный воздух нипочем, и перья у него из крыльев не сыпятся на околозвуковых скоростях. Если бы он с горы съезжал, как летает, давно был бы миллионером. А так – просто счастливый человек, которому ничто не мешает жить. Не то, что некоторым. Мне, например. Ведь размечталось мое подсознание драгоценное, раскатало губищу дальше некуда! Сплошное вранье, картинки с выставки, а не сон. Ну-с, займемся самоуничижением.

Во-первых. Заткнуть фанфары, овации прекратить. Да, стояли мы с Машкой у бортика на ватных ногах, потные и взъерошенные, нервно толкаясь локтями, причем не раз. Кстати, и букмекеров у меня на глазах выносили, не без этого. Но с таким же успехом на том же месте стоял Димон, и даже Илюха однажды стоял, от натуги чуть не помер. И вместо Машки бывала Ленка, и ничем особо героическим наши топтушки не увенчались – не брали русские золота. Пока что. Да, предположим, в этом сезоне рубиться за первое место намерены действительно мы с Бояном. В чем, правда, активно сомневаются тренеры, а менеджеры помалкивают, но я их вижу насквозь. Хорошо. Главная загвоздка в другом. С какой стати такой непомерный пафос? Такое дикое самолюбование? Допустим, многие в «Ски Челлендж» искренне полагают, что наша формула гораздо серьезнее классической. Но только не я. Покажите мне хоть одного нашего, кто привез бы золото на этапе Кубка Мира. Увы. Да большинство вообще не выступало в Кубке никогда! Ни-ког-да! Кстати, и я в том числе, вся бредятина насчет каких-то там моих третьих мест – фокусы обиженного подсознания, и ничего больше. Вот так и узнаешь, чего тебе на самом деле хочется… Перехочется. Заберите свиное рыло и валите из калашного ряда, молодой человек. Потенциальные «челленджеры» отсеиваются как правило уже в рамках национальных юниорских первенств. Мы не то, чтобы какие-нибудь там отбросы тренировочного процесса, нет. Мы просто совсем другие. Вот, к примеру, моя Крис, у которой были серьезные взлеты в классической формуле. По самой простенькой трассе «Челлендж» она проедет в лучшем случае где-нибудь во втором десятке. Без малейших перспектив роста. И здоровья ей не хватит, и ногу побоится на склоне оставить. Реально. Общепризнанно. Как я сейчас понимаю, тренеры даже нарочно культивируют в нас такую уверенность, чтобы самооценка не падала. Хотя на самом-то деле…

А что на самом деле – это уже «во-вторых». Горные лыжи всегда были чертовски популярным зимним видом. Зрелищное, яркое, недешевое, пижонское занятие, к тому же весьма травмоопасное. Но в один прекрасный день выяснилось, что внимание аудитории потихоньку оттягивается на фристайл, акробатический сноубординг и всякие экстремальные выкрутасы. Нет, кататься-то и съезжать горнолыжники-любители отнюдь не перестали, наоборот, число их росло год от года. А вот наблюдать за профессиональными соревнованиями в старой доброй классической формуле – увы. Потому что разрыв между золотом и серебром в классике сократился до сотых. А значит – пропал элемент шоу. Там оказалось совершенно не на что больше смотреть. Разве что таращиться на склон в надежде, что кто-нибудь красиво упадет. Но опытные спортсмены падают редко… И ставки делать народ не желал. Ведь классические горные лыжи – это вам не гонки F1. Факторов, определяющих фаворита, примерно столько же. Но в F1 они, как правило, на виду – вон пимпочку какую-то новую к машине присобачили, вот пупочку, наоборот, отвинтили, а этот мотор трижды горел, поэтому черта с два он нормально поедет, и так далее, и тому подобное. Любой мало-мальски толковый мужик, умеющий водить машину с ручной коробкой, может худо-бедно прогнозировать результат. В горных лыжах такой номер не пройдет. Нужно очень, очень, очень глубоко вникать в тонкости. При том, что даже о наличии большинства этих самых тонкостей информированы немногие. И все равно, будь ты хоть профессор горных лыж – не зная, какую именно мазь наколдовали тренеры к очередному заезду, рискуешь оказаться дурачиной и простофилей, отпустившим золотую рыбку.