Знак неравенства - Наталия Терентьева Страница 7

— Ко мне! Иди сюда быстро, безобразник какой, а ну, иди ко мне!

Денис со всех ног побежал к ней, спотыкаясь и падая во влажную траву. Оксана протянула к нему руку, унизанную сверкающими колечками:

— Сейчас я тебе лапки помою! Ты какой гря-я-яз-ный!.. — Она брезгливо отдернула руку. — Фу! Отойди от меня! Отойди, грязнуля!.. В чем у тебя вся морда? Гадость какая… — Она ударила его по носу, оттолкнула ножкой, обутой в чистый белый ботиночек на небольшом изящном каблучке. — Гадость, гадость…

Денис с трудом разлепил глаза. Его тут же замутило. Тяжелым давящим мешочком внутри лежал собственный желудок. Все тело его ломило и чесалось, во рту было кисло и сухо, он ощущал какой-то тошнотворный приторный запах моллюсков, тины, в голове еле слышно, но настойчиво гудело.

«Да, Господи, что такое?!» — подумал Денис, привстал на кровати, огляделся и все вспомнил.

Он увидел записку рядом с кроватью: «Ты ведешь себя неправильно. Ты не для этого приехал с нами на отдых. Увидимся вечером…» Аккуратно сложив записку вдвое, потом вчетверо, он разорвал ее и разложил клочки в ровный кружочек на шероховатом светлом покрывале, на котором почему-то лежал поперек. Сел, спустил ноги на пол. Выпил едкой минеральной воды из бутылки, поморщился. Тяжело. Болит голова. Плохо. Все очень плохо.

И странная мысль пришла ему в голову.

Эта девушка сама избрала свою судьбу. Никто ей ничего не обещал. Не надо было шляться к нему в квартиру. Хотя она однажды и сказала: «Денис, мы так с тобой неосторожны, а ты ко мне стал плохо относиться…» Ну и что? Он никогда по-другому и не относился. Она, что, не понимала этого, нося с собой туда-сюда туфли и помаду в пакете? Кто, кстати, к тебе, потаскушке, жалкой и безропотной, по-другому относиться будет?

Она его просто спровоцировала… Дрянь, провокаторша! Она должна за все заплатить. Она должна заплатить за то, что так его напугала. За то, что он сейчас сидит как описавшийся при всех мальчишка, прея в собственных штанах… Зря она полезла в его жизнь. И не время разбираться, кто в чью жизнь полез.

Почему он должен платить своей жизнью за ее удовольствия? Она же к нему за удовольствиями ходила. А зачем еще женщины ноги свои раздвигают? Еще ведь хотят получить что-то за это. Ничего она не получит. А пусть платит за свою распущенность. Его мама не бегала к мужчинам с пакетом в руке и не делала того, что уже несколько лет подряд делает Алена, не зная, увидит ли она его когда-нибудь еще или нет. У всего есть своя цена. У таких Ален — тоже. И пусть платит. Ведь не он же должен платить, в конце-то концов, за дурь этой московской неприспособленной дуры, которая хочет уволочь его на свое дурацкое дно с романтическими бреднями и зарплатой семьдесят три доллара в месяц.

Денис почувствовал, что его опять подташнивает. Он встал и пошел в ванную умыться, прислушиваясь, ушла ли Оксана. Да, кажется, в смежном номере никого нет. Как удобно все-таки: вместе и отдельно…

Денис пустил струю ледяной воды, слегка намочил голову и, сделав воду потеплее, прополоскал горло. Мерзкая отрыжка… Все-таки не для его желудка эта псевдо-еврейская кухня. Да еще сдобренная мыслями об Алене. Вот тебе и «безболезненное решение сексуальных проблем» и «воплощение тайных фантазий» — в виде брюхатой беспомощной идиотки, которая наверняка сидит сейчас в Москве в обнимку с телефоном и преданно ждет его звонка. И на ее вечно зареванной, а теперь еще и покрытой пигментными пятнами морде светится упертая, счастливая любовь и надежда на светлое будущее с ним, с Денисом. И с тем, что она так настойчиво предлагает Денису сразу и бесповоротно полюбить, прямо сейчас, в своем безобразном, раздувающемся брюхе.

— О-ой… Надо что-то делать. Делать. Пока не поздно. Господи…

Денис посмотрел на себя в зеркало. Жуть. Что она с ним сделала, эта милая девушка… Так недолго и остатков здоровья лишиться…

В кармане шорт, которые он надел прямо на голое тело, что-то пикнуло. Денис достал свой новенький красный телефон и прочитал на дисплее: «Нам уже 68 миллиметров, мы тебя целуем». Он перечитал фразу несколько раз, аккуратно удалил ее из памяти телефона и закрыл маленькую прозрачную крышечку. Вышел на балкон, оперся руками на перила из светлого, ненагревающегося металла и, глядя на коричневатое в полуденном свете море, легко и отстранение подумал: «Так. Стоп. Но делать ведь это надо, пока я здесь».

Решение, такое простое и ясное, пришло только сейчас, вместе с осознанием всего ужаса происходящего. Ждать нельзя, тянуть нельзя. Да и гораздо лучше сделать это, пока его нет в Москве. Тогда на него никто и не подумает.

Денис судорожно вздохнул и набрал мобильный номер Евгения — Женьки, своего начальника, заместителем которого он с Оксанкиной подачи так успешно работал уже полтора года. Женька был хозяином фирмы, на работе появлялся не каждый день — у него было много разных занятий и фирм. Знал его Денис давно, еще с тех пор, когда тот приходил к Оксанке отдавать долги, успешно заработав на перепродаже только-только появившихся в Москве первых тайваньских компьютеров. Женька вряд ли откажет ему… Хотя…

Денис услышал знакомый перелив определителя номера на Женькином мобильном телефоне, и бодрый голос с едва уловимым говорком, оставшимся от хабаровского детства, ответил:

— Слушаю. Алло!

— Жень… — Голос звучал так сдавленно, что Денис сам себя не узнал. Он прокашлялся и повторил: — Жень, привет, это я…

— А-а… привет. Как отдыхается? Не стреляют?

— Да нет… Хотя надо было бы… кое-кого… Жень… У меня дело такое…

— Слушаю тебя. Только давай быстро, а то я стою под дверью у большого толстого дяди, который обещал нам подкинуть пару миллионов. Так что там у тебя?

— Жень… Мне надо срочно решить одно дело, прямо здесь… В общем, у тебя, случайно, нет завязок… ребят каких-нибудь… типа конторы Вадика в Москве?

Евгений вздохнул и спокойно ответил:

— Ага. Понял. Влип куда-нибудь, что ли?

— Ну да, примерно…

— А подождать это не может? Давай до Москвы, а?

— Ну-у… совсем нежелательно… никак… я тут за две недели чокнусь…

— Ясно… Проигрался?

— Да если бы… Хуже… Тут такое дело…

Евгений холодновато заметил:

— Объяснил бы… Ну, допустим. Ладно. С Оксаной и дочкой все в порядке, по крайней мере?

— Да, да! Здесь другое, личное… я… ну, в общем… Так не объяснишь, но мне крышка, понимаешь. Мне срочно надо, Жека. Ну, помоги, прошу.

— Ладно, не напрягайся. Тебе перезвонят.

Минут через двадцать, которые показались Денису вечностью, раздался звонок. К удивлению Дениса, звонил сам Евгений. Голос его звучал холодно и отстранение.

— Имей в виду… Лишнего не болтай. Обо мне, я имею в виду. Кто чего кому дал… Ясно?

— Ясно, Жень, ясно! Спасибо, я ничего такого…

— Не тарахти. Пиши номер в Рамат-Гане и звони с уличного автомата. Все ясно?