Курт и рыба - Эрленд Лу Страница 7

Курт уходит поискать помощь, а остальные усаживаются у трака с «монополькой».

Через некоторое время Курт приводит механика по имени Хан. Он проворно заделывает шину, распевая индийскую песню о двух влюбленных, которые не могут пожениться, потому что он беден, а она богата.

Когда работа сделана, Анна-Лиза говорит, что если Хан хочет, он может прийти поужинать с ними норвежской рыбой и даже захватить с собой товарищей.

Хана не надо упрашивать дважды.

Вот только закадычных дружков у Хана оказывается чуть больше, чем рассчитывала Анна-Лиза. Он появляется в сопровождении всех, с кем хоть как-то знаком, а это сотни четыре человек от старых до малых.

Ну у тебя и друзей, однако, говорит Курт.

Еще бы, отвечает Хан, я парень хоть куда, со мной все дружбы ищут.

Делать нечего, Курт отрезает огромаднейший кусок рыбы, размером в пять Бадов примерно. Зато еды хватает на всех, а вкус рыбы все это время продолжал и продолжает улучшаться.

За ужином Хан не сводит с Лены глаз. А после застолья подходит к Анне-Лизе и Курту и говорит, что с радостью берет Лену в жены.

Едва он делает свое предложение, как его друзья начинают бить в барабаны, раскатывать пироги и готовиться к свадьбе.

Подождите минутку, говорит Курт. У нас замуж никто не собирается, моя дочь во всяком случае. И Курт подробно объясняет всем, что Лене только одиннадцать, что она должна еще довольно много лет ходить в школу, а если потом когда-нибудь ей придет затея выйти замуж, то она сама выберет себе мужа.

Ты не понял, говорит Хан. Я дам тебе за нее тридцать буйволов.

Сколько-сколько? переспрашивает Курт.

Нам не надо буйволов, вмешивается Анна-Лиза. И если ты доел рыбу, мне кажется, тебе самое время убираться домой.

И тут Хан теряет голову. Он вскакивает, бьет тарелку оземь и начинает ругаться по-индийски, как сумасшедший сапожник. Словно по команде, все четыре сотни его приятелей тоже впадают в бешенство и сатанеют.

Курт с Анной-Лизой хватают детей в охапку, запихивают в трак и на всех парах несутся прочь. А по пятам за ними бежит разъяренная толпа во главе с Ханом и швыряет им вслед все, что под руку подворачивается. В трак летят ежи, камни, тарелки, яйца и буйволы, но Курт едет так быстро, что в трак ничего не попадает. Они едут не останавливаясь, пока не наступает ночь, и еще всю ночь, и еще следующий день, и поджилки у них трясутся от страха. Но больше всех напугана Лена, которая едва не угодила Хану в жены. А сначала он показался парнем что надо, говорит Анна-Лиза.

Дурак он, вот и все, говорит Лена.

Золотые слова, соглашается Курт. И к слову рассказывает детям, что если кто-нибудь сам себя называет душкой, умницей и мировым парнем, то не обязательно, что так оно и есть, более того, сплошь и рядом те, кто так бахвалится, оказываются менее умными и приятными, чем те, кто так себя не выставляет.

Ты меня поняла, Лена? спрашивает Курт.

И Лена отвечает, что да, она все поняла.

Только Бад опять ничего не понял, потому что он все-таки сказочно мал.

Но что-то от этих странствий все уже подустали, и Курт раздумывает, не пора ли поворачивать к дому. У Бада вон ностальгия началась.

Я хочу домой, заявляет он.

Но Тоже Курт говорит, чтоб они его не слушали, потому что он от горшка два вершка. А пока человек такой маленький, он никаких решений принимать не должен, утверждает тот Курт, что поменьше. В этом-то вся прелесть детства и есть, считает мелкий Курт, что тебе не надо принимать никаких решений.

Короче, я лично домой пока не хочу, говорит Шипучка Курт.

Кончается Индия, потом Пакистан, затем Иран и Турция. На это уходит много дней, в пути они знакомятся с разными людьми и со всеми едят на брудершафт рыбу. Она стала гораздо меньше. Так бывает, когда ты что-нибудь ешь. Его становится все меньше и меньше, а потом то, что ты ел, кончается совсем.

От беспрерывного рыбоедения Лена растолстела. И они теперь зовут ее Пышка Лена, а ей это только приятно. Оказывается, ей никогда не нравилось быть худой. Здорово, что люди могут так меняться, считает она.

Да, но как насчет Африки? неожиданно спрашивает однажды Курт-младший.

Вот тебе раз! Про Африку-то мы начисто забыли, говорит Анна-Лиза.

А сейчас мы можем туда свернуть? спрашивает младший Курт.

Не можем, отвечает старший Курт. Это нам не по дороге.

Не глупи, вмешивается Анна-Лиза. Не так часто мы выбираемся из дому. Если мы не заедем в Африку сейчас, мы там вообще, наверно, не побываем. А я всю жизнь мечтал, говорит Курт-младший, посидеть на вершине пирамиды и попить африканской газировки.

Поднимите руки, кто за Африку! говорит Анна-Лиза.

И все, кроме Курта, поднимают руки, так что приходится ему сворачивать в Африку. Но он всю дорогу дуется, что вышло не по его.

Курт, ты как ребенок, говорит Анна-Лиза.

По-моему, это вы как дети, отвечает Курт мрачно.

И в Африке он продолжает на всех обижаться. И так же мрачнее тучи Курт подъезжает прямиком к пирамиде, сует Тоже Курту бутылку лимонада и велит выпить ее на раз-два. Но младший Курт не хочет комкать удовольствие и пьет медленно, смакуя. А старший Курт внизу, под пирамидой, злится, злится и, наконец, звереет.

И начинает кричать и командовать.

Мы едем домой! Сию секунду! вопит он.

А спорить с ним, когда он такой сердитый, смельчаков нет.

Несколько часов они трясутся в кабине молча.

Долго еще до дома? спрашивает потом Бад.

Долго, огрызается Курт.

Сперва они едут вдоль африканского побережья, потом переправляются в Испанию и ужинают в восхитительной долине под названием Эстремадура. Это самое прекрасное название, которое Лена только слышала в своей жизни.