Бойня - Оса Эриксдоттер Страница 7

– Все замечательно, – подтвердил он. – Не спрашивайте. Секреты выдавать не полагается.

Кухня в старом доме выглядела точно так, как он ее запомнил. Меблировка очень скромная. Сосновый стол, два тонконогих стульчика и лоскутный ковер, составленный из четырех маленьких. Под окном кухонный диванчик с рундуком. У бабушки был в точности такой же, она хранила в нем настольные игры – штук двадцать, не меньше. На полках банки с пряностями. Белые тюлевые гардины – тоже как у бабушки, в них постоянно запутывались, долго жужжали и засыпали вечным сном осы. В углу у двери громоздится штабель картонных, еще не распакованных коробок.

Хелена вытащила из духовки противень с золотисто-коричневыми булками – запах совершенно одуряющий, у него даже голова закружилась.

Поставила чайник. Вода в мойку, оказывается, поступает из зеленого садового шланга.

Она проследила за его взглядом, усмехнулась и вытерла руки о фартук.

– Элитной виллой назвать трудно.

– А как же с горячей водой?

– Только в душе. Там бойлер… короче, я пока еще мало что здесь знаю. Не обжилась.

– Я не потому… при чем здесь… все равно очень мило. Но мне кажется, я бывал в этом доме раньше. Здесь жил пожилой человек… вроде бы его звали Эдгар.

– Эдвард! – Хелена внезапно просияла. – Значит, вы помните моего отца?

– Вашего отца… Вот оно что. Значит, поэтому вы…

– Он в доме престарелых. Альцгеймер.

– Как обидно.

– А вы как сюда попали?

– Так же, как и вы. Попросил у отца разрешения пожить на его даче. Мне надо написать кое-что.

– Вы писатель?

– Исследователь. Изучаю Северную Америку.

– В Упсале?

– А почему бы нет?

Хелена поставила на стол плетеную хлебницу, сгребла с противня свежеиспеченные булки и налила кофе. Толстый глазастый кусок твердого сыра, видавший виды сырный рубанок и масленка.

– Сахар?

– С удовольствием.

На пакете с сахаром – предупреждение. Большие, жирные черно-красные буквы.

– Надо бы запастись, – произнес Ландон задумчиво. – С первого января налог на сахар увеличат на десять процентов. Видно, принятые меры недостаточны…

– Любые меры недостаточны, если послушать Юхана Сверда. Его партия не успокоится, пока не классифицирует сахар как наркотик.

– “Наркотик”, – усмехнулся Ландон. – Вы смеетесь? Наркотики – детская забава. Сахар куда опасней. От кокаина, к примеру, худеют.

– Ну да… скоро начнут бесплатно раздавать пакетики с коксом. Угощайтесь. – Она опять вытерла руки о фартук и присела на диванчик.

– Ваши булки – хоть сейчас на конкурс красоты.

– Ну да… я провалюсь, так хоть булки.

Хелена разрезала булку вдоль и протянула дочери. Молли пристроила четыре фрикадельки и осторожно подняла булку обеими руками.

– Если хочешь, я их тоже разрежу. Удобнее есть, не скатываются.

Девочка молча помотала головой, и на лице матери промелькнула тень тревоги.

Ландону захотелось ее приободрить.

– Спасибо вам за приглашение. Теперь все изменилось. Я рассчитывал на тотальную изоляцию. Думал, буду сидеть, работать и давиться покупным хлебом, из которого выжали все калории.

Она улыбнулась.

– Вопрос решается легко. Перейти улицу, постучать в дверь – и всех дел.

Домой Ландон вернулся после полудня. Утро прошло незаметно. В благодарность за роскошный завтрак он настоял, чтобы Хелена позволила ему перетаскать коробки на второй этаж, а потом они сидели за столом и пили кофе. Чашку за чашкой.

Как славно: получено приглашение и на завтра. Хелена сказала, что ей надо проконопатить окна до морозов. Ландон понятия не имел, что это за слово – “проконопатить”. Приду домой, посмотрю в словаре, решил он и на всякий случай кивнул:

– Я вам обязательно помогу.

Хирург на телеэкране начертил на бледном животе несколько непонятных линий. Показал зрителям большую, довольно толстую иглу и важно произнес:

– Игла Вереша.

На экране тут же появились титры: ИГЛА ВЕРЕША.

Хирург воткнул иглу в живот и открыл краник редуктора.

– Мы нагнетаем в брюшную полость углекислый газ. Метод называется “карбоксиперитонеум”.

Опять титры: КАРБОКСИПЕРИТОНЕУМ.

Живот раздулся, как баскетбольный мяч.

Хирург сделал несколько небольших разрезов, ввел в живот гибкие шланги, и поверхность живота исчезла с экрана. Вместо него появилась ворочающаяся синюшная масса – картинка из брюшной полости. После не особенно сложных, но загадочных манипуляций желудок оказался перехваченным силиконовым кольцом, как песочные часы. Верхняя часть не больше куриного яйца.

Вновь появилось лицо хирурга – сосредоточенные, умные глаза над голубой маской.

– Великолепно. Близко к совершенству.

Девочке на операционном столе двенадцать лет. Рита ей позавидовала. Липосакция, потом силиконовое колечко. Сама она охотно прошла бы этот экстремальный курс.

Но пришлось удовлетвориться визитом в поликлинику, где ей вручили Purify – предлагаемую Партией Здоровья бесплатную вакцину против ожирения. Она выпила дозу, после чего начал немыслимо чесаться задний проход. Медсестра сказала – да, бывает, желудок должен стабилизироваться. Побочные эффекты со временем пройдут. Эта вакцина – как солнце. В мае уже через полчаса трудно выдержать, а к концу лета хоть целый день на солнцепеке, кожа не протестует. В программе “Доктор Стен” объяснили: Purify – это дезинтоксикация. Вакцина помогает телу естественным образом очиститься от ядов. Женщина из публики спросила: “Говорят, что Purify не что иное, как обычный глист. Это правда?”

Риту передернуло от омерзения, но доктор Стен засмеялся. Да, Purify был паразитом, уточнил он, но теперь исправился и стал хорошим паразитом. Он питается только жиром. Только жиром, повторил он, покосился на дисплей смартфона и обвел взглядом участников шоу. Видимо, в сценарии было написано “возгласы одобрения”. Или “веселое оживление”.

Не верить же в дурацкую байку: дескать, правительство тратит многомиллионные суммы из бюджета, чтобы травить население. Только Ландон может поддаться на такую конспирологию – когда ШТВ поменяло название на ТВЗ и превратилось из Шведского телевидения в Телевидение Здоровья, он в ярости скомкал газету и остаток дня крыл правительство последними словами. Фашисты сраные – самое мягкое определение власти. Так смешно гневался, что у нее даже настроение поднялось.

Хотя… через неделю бесплатную вакцину уже трудно было назвать бесплатной. Плата оказалась чувствительной – Рите ни разу не удалось опорожнить кишечник, живот вздулся, как дирижабль. Она часами лежала, прижав подушку к солнечному сплетению. Солнечное… вакцина, как солнце. К вопросу о преувеличениях.