Соленая тропа - Рэйнор Винн Страница 7

Я позвонила нашей дочери Роуан в приступе отчаянной радости. Мне нужно было поделиться с ней этой крохой хороших новостей, хоть немного разрядить тяжелую атмосферу, которая установилась между нами в последние две недели беспросветной тоски. Я хотела снова стать для нее всемогущей мамой и все исправить, но как только в трубке послышались гудки, я пожалела о своем порыве. Да, дети выросли и поселились отдельно, но дом, который мы потеряли, был и их домом. Мот был их отцом, и принять его болезнь им было ничуть не проще, чем мне. Эти недели в корне меняли наши отношения с детьми: происходили события, от которых я не могла их защитить. Расстановка сил менялась, и меня это просто убивало. Я оказалась к этому не готова. Однако выяснилось, что мы их отлично воспитали. И сын, и дочь оказались на удивление адекватными взрослыми и были готовы ко всему. Это я по-прежнему пыталась оберегать их от мира и от любых проблем. Если я не буду тем человеком, который защищает их от бед, то кем же я стану? Это была последняя капля того, что в глубине души я считала «собой». Что останется, если исчезнет и она? Ничего.

– Что ты такое говоришь, мам, ты с ума сошла? Что, если он упадет со скалы? – голос Роуан вернул меня к реальности. – У вас нет денег, что вы собираетесь есть? Ты что, действительно считаешь, что вы сможете провести остаток лета в палатке? Но как? Папа иногда со стула встать не может, что будет, если у него случится приступ на скале? Где вы будете ставить палатку? Ты знаешь, сколько стоят места на кемпинге? Ты уже сказала Тому?

– Я знаю, Роу. Это полное безумие, но что нам остается? Мы не можем просто сидеть и ждать, когда государство выделит нам жилье, не такие мы люди. Нам нужен этот поход. Пока мы вместе, у нас все будет в порядке, не волнуйся.

Телефонная линия потрескивала в наступившей тишине.

– Я вышлю тебе новый мобильный, с нормальной батарейкой. Звони мне каждый день и бери трубку, когда я тебе звоню. И скажи Тому.

– Хорошо, Роу, я тебя тоже люблю.

* * *

– Привет, Том. Мы с папой решили пойти в поход по юго-западной береговой тропе. Это, наверное, займет не меньше двух месяцев, а может, и три.

– Ладно.

– Мы пройдем шестьсот тридцать миль и всю дорогу будем жить в палатке.

– Это круто.

Наш неуемный гиперактивный малыш вырос в мужчину не просто спокойного, а нездорово спокойного; а наша маленькая королева блесток и диско внезапно решила стать мне матерью.

А я сама, кем стала я? А Мот? Хватит ли нам шестисот тридцати миль, чтобы найти ответы на эти вопросы?

* * *

Через три дня нам доставили палатку, и мы собрали ее в гостиной: широкий и низкий купол зеленого цвета, который на полу выглядел шапкой мха на гранитном утесе. Мы разложили свои самонадувающиеся туристические коврики и забрались в сверхлегкие спальники, купленные по пять фунтов в супермаркете. Я вскипятила чай на крошечной походной горелке, и мы устроились в дверях палатки смотреть по телевизору «Мир садовода». Когда передача закончилась и мы попытались встать, оказалось, что Мот не может пошевелиться. Как он ни старался, встать у него не получалось. Наконец я вытащила его из палатки прямо в спальнике и поставила на ноги.

– А что, может быть, Роуан права? Это, пожалуй, не самое мудрое решение в нашей жизни.

– Разве мы когда-то искали легких путей?

* * *

Мы в последний раз укладывали рюкзаки, зная, что если мы что-то забудем или не сможем втиснуть, то нам придется обходиться без этого все лето. О покупке новых вещей не могло быть и речи: на это не было денег. Хорошо, если их хватит хотя бы на еду, особенно с учетом необходимости покупать продукты на побережье в разгар сезона отпусков.

Возле каждого рюкзака росла груда вещей, которые мы хотели взять с собой. Они явно туда не помещались, но мы все равно пытались их впихнуть. Я первым делом уложила одежду – самый минимум на два месяца, – и рюкзак сразу же заполнился наполовину. Делать было нечего, другого варианта сэкономить место не было. Разложив вещи по дивану, я отобрала только то, без чего никак не смогу обойтись. Старый хлопчатобумажный купальник, три пары трусов, пара носков, безрукавка, леггинсы и футболка с длинными рукавами, чтобы спать. Все остальное я надену на себя: еще одну пару леггинсов, короткое вискозное платье в цветочек, купленное в секонд-хенде, хлопчатобумажную безрукавку, толстые красные носки и дешевую куртку из флиса. Вот и всё.

Я скатала одежду в шарик и в непромокаемом мешке положила на дно рюкзака. Потом уложила все остальное. Самонадувающийся коврик, крошечную газовую плитку, баллончик с газом, сковородку из нержавеющей стали со складной ручкой, спички, эмалированную тарелку и кружку, ложку и пластиковую ложку-вилку, маленькую походную подушку, спальник (упакованный в чехол, он помещался в боковой карман), непромокаемую куртку и леггинсы. Затем всю ту мелочевку, без которой, мне казалось, я не смогу обойтись: фонарик, блокнот и ручку, складную зубную щетку и маленький тюбик зубной пасты, шампунь, быстросохнущее синее полотенце, гигиеническую губную помаду, туалетную бумагу, влажные салфетки для лица, мобильный телефон, складную зарядку к нему, двухлитровую пластиковую бутылку воды, которую я пристегнула к рюкзаку сверху ремнями. И кошелек со ста пятнадцатью фунтами – все, что у нас оставалось, – а также банковскую карточку. Мне же предстояло нести и еду: основную часть мы собирались покупать по пути, но для начала у нас была с собой жестянка с концентрированным сахаром, который был в объеме в два раза меньше обычного, пятьдесят чайных пакетиков, две пачки риса и две макарон, фрикадельки долгого хранения в пластиковой упаковке, почему-то оранжевого цвета, банка консервированной скумбрии, батончики-мюсли и две шоколадки «Марс». Это был наш неприкосновенный запас, который мы планировали хранить на крайний случай и, если что, пополнять по пути.

Я с трудом закрыла рюкзак и затянула ремнями. Он был переполненный, тугой, как футбольный мяч. Когда я села на него, он ничуть не промялся под моим весом.

Рюкзак Мота был очень похож на мой, хотя вместо платья в цветочек у него были армейские штаны, которые можно было закатать до колен, превратив в шорты. У него также была аптечка, перочинный ножик и маленькая подзорная труба, чтобы рассматривать путь впереди. Во внутреннем кармашке лежало тоненькое издание «Беовульфа» в переводе Шеймаса Хини ^[7] – эту книгу вот уже много лет Мот брал с собой в любую поездку. Вместо продуктов и походной кухни он нес палатку, пристегнутую к рюкзаку снаружи. Путеводитель Пэдди Диллона он положил в наколенный карман штанов, и вот мы были готовы трогаться в путь.

Взвесив рюкзаки, мы обнаружили, что они весят почти одинаково: каждый по восемь кило. Мне казалось, что для Мота это слишком тяжело, но он все равно поднял свой рюкзак и сунул руку в лямку.

Просунуть вторую руку в другую лямку он не смог из-за больного плеча, мне пришлось приподнять рюкзак снизу и помочь ему. Это нужно было делать до того, как я надену собственный рюкзак, потому что с ним на спине я не могла поднять руки достаточно высоко, чтобы надеть лямку на плечо Моту. Затем я надела свой рюкзак: сначала оперла его о колено, перекинула на спину и продела в лямку одну руку, а потом Мот приподнял его снизу, чтобы я смогла надеть и вторую лямку. Легкотня.