Райские новости - Дэвид Лодж Страница 67

— Тесса! Алоха!

Он набросил на нее гирлянду, но та запуталась у Тессы и волосах, и пришлось отцеплять ее.

— Что это? — сердито спросила Тесса, словно подо­зревая какой-то подвох.

— Это называется цветочная встреча. Местный обычай.

— Разве можно так обращаться с цветами, — заяви­ла она, рассматривая нанизанные головки. — Но должна сказать, пахнут они действительно приятно. Ты сбрил бороду, Бернард. Без нес ты выглядишь моложе. Я тебя не узнала. Как папа?

— Прекрасно, ждет не дождется, когда увидит тебя. Как прошло путешествие?

— Я думала, оно никогда не закончится. Если бы я знала, на что это будет похоже, возможно, не приеха­ла бы.

— Почему же ты приехала, Тесса? — спросил он.

— Потом объясню, — ответила она.

— Мне захотелось сменить обстановку, — заявила, к удивлению Бернарда, Тесса. — Я приехала, чтобы по­быть вдали от дома, от Фрэнка, от семьи. Чтобы хоть раз себя побаловать. Посидеть на пляже или у бассей­на, не думая о том, что приготовить в следующий раз. Надеюсь, ты не ждешь, что я буду вести твое хозяйство, пока я здесь?

— Нет-нет, — сказал он. — Мы можем есть в ресто­ране. Я часто так делаю.

Они сидели на балконе Урсулиной квартиры с ви­дом на бассейн — блестящий сапфировый прямо­угольник в оправе темного внутреннего дворика. Тесса удивила брата, настояв на заплыве, как только они приехали домой. Она резвилась в воде, словно беспеч­ный дельфин, издавая чуть слышные вздохи и возгла­сы удовольствия. Потом, пока она принимала душ, Бер­нард приготовил чай. Тесса села вместе с ним на балко­не, надев расписанный цветами домашний шелковый халат Урсулы, и провозгласила себя новым человеком.

— Конечно, я хотела лично убедиться, что с папой все в порядке, — сказала она. — Это был предлог, но не главная причина моего приезда. Как и навестить Урсу­лу. Я приехала, чтобы доставить себе удовольствие.

— А как же Патрик? — поинтересовался Бернард.

— Пусть о нем позаботится Фрэнк, - кратко отве­тила Тесса. — Я занималась этим последние шестна­дцать лет.

Бернард догадался, что у Тессы с мужем, должно быть, произошла какая-то размолвка, и вскоре сестра обо всем ему поведала.

— У него появилась подружка, можешь себе пред­ставить? Это у Фрэнка-то? Боже мой, в молодости он был таким застенчивым, что боялся даже взглянуть на женщину. Теперь же мнит себя великим романтичес­ким героем — и это не просто кратковременное увле­чение. Он познакомился с ней через церковь — какая прелесть, а? Ведь Фрэнк у нас всегда был таким привер­женцем мирского апостольского служения. Председа­тель приходского совета. Организатор приходской программы. Опора Рыцарей святого Колумбы [94]. Два или три вечера в неделю он отдавал делам прихода.

Я считала, что мне не следует жаловаться, поскольку все это было ради благого дела, хотя на меня ложилась большая нагрузка — я одна присматривала за Патри­ком не только днем, но и вечером. Я знаю эту девицу — учительница начальной школы, глупенькое круглое личико, значительно моложе Фрэнка, думаю, частично этим она его и привлекает, молодостью и обожающи­ми взглядами, которые бросает на него своими боль­шими глазами. Понимаешь, прежде чем я узнала, что происходит, она несколько раз приходила посидеть с нашими детьми. Фрэнк клянется, что они не спят друг с другом, я этого и не думала, у него пороху не хватит, но я знаю, что он ее целует, потому что об этом гово­рилось в письме. Я нашла это письмо у него в пиджаке, когда сдавала вещи в чистку, — банально, правда? Неж­ное любовное послание. Он жалеет ее, потому что у нее тяжелая жизнь... а у кого, хотела бы я знать, легкая? Распавшаяся семья, родители в разводе, она из новооб­ращенных, стала католичкой после неудавшегося ро­мана — другими словами, одинокое сердце, ищущее, на чьем бы плече поплакать. И Фрэнк попался на эту удочку — с потрохами. Покончив с делами прихода, они шли в паб, и она изливала ему свои печали. Выяс­нилось, что во время школьных каникул она стала ез­дить в Сити и встречаться с ним во время ланча. Он клянется, что все это абсолютно невинно, что ему жаль ее, но он с ней не порвет. Говорит, что боится, как бы она не сделала чего непоправимого. Ну, я подумала, как бы мне самой не натворить чего-нибудь непоправи­мого, и поэтому решила уехать и заказала билет до Го­нолулу. Он не верил, пока я не показала билет — с от­крытой датой обратного вылета, побледнел, увидев, сколько это стоит. Спросил: «А как же Патрик? Ты же не можешь взять и оставить его со мной? Мне нужно каж­дый день ходить на работу». И я ответила: «Придется тебе что-нибудь придумать, как это делала я на протя­жении последних шестнадцати лет. Уверена, Брайони тебе поможет». Ее так зовут — Брайони.

— Сочувствую, — вставил Бернард, когда она вроде бы закончила или сделала паузу. — Такие вещи очень болезненны.

— Что меня доконало, — продолжила Тесса, — так это то, что никогда за все годы нашей совместной жиз­ни он ни вот столечко меня не жалел. Наши отноше­ния всегда были дружескими, приятными, приземлен­ными. Прозаическими. Разумными. Позволяющими справляться с Патриком и другими детьми. Секс был чем-то молчаливым и чисто физическим, происходив­шим в темноте, — а в последнее время еще и редким. При этом, когда он говорит о ней, его глаза наполня­ются слезами. Слезами! — Тесса вроде бы и сама пода­вила рыдание, или это был презрительный смешок — Бернард не понял, потому что ее лицо находилось в те­ни. — Я упрекнула его: «Ты никогда не выказывал мне и тени того сочувствия, какое испытываешь к этой деви­це». Он ответил, что всегда считал меня очень сильной, думал, что я не нуждаюсь в его сочувствии.

— Трудно понять, каковы на самом деле другие лю­ди, — заметил Бернард. — Чего в действительности хо­тят, что им на самом деле нужно. С собой-то трудно ра­зобраться.

Тесса вытерла нос бумажной салфеткой.

— Как здесь тепло, даже вечером, — проговорила она другим, более спокойным тоном. Встала и облокотилась на перила балкона. — Там машут двое людей, они твои знакомые?

Бернард посмотрел и увидел странную парочку своего первого вечера, на этот раз весьма изысканно одетую, с бокалами в руках. Они выглядели абсолютно нормально. И Бернард подумал, не привиделось ли ему, что женщина тогда обнажалась.

— Нет, — ответил он. — Мне кажется, что однажды я привлек их внимание, надев этот халат. На твоем мес­те я бы сел.

— Само собой разумеется, что ни слова из того, о чем я говорила, не должно дойти до папы.

— Как скажешь. Но правильно ли это?

— Ты о чем? Зачем нагружать его моими семейны­ми проблемами, особенно когда он неважно себя чув­ствует?

— Папа почти здоров. По словам его врача, процесс выздоровления идет прекрасно. Он уже передвигается с ходунком, по десять минут в день.

— Не хочу без нужды его расстраивать.