Утопая в беспредельном депрессняке - Майкл О'Двайер Страница 67

Винсент, надо отдать ему должное, не растерялся и на ходу сочинил объяснение своего необычного облика. Ему надо было срочно заканчивать женский портрет, а ввиду того, что все женщины в доме были заняты подготовкой к празднику, пришлось позировать себе самому перед зеркалом. После этого он кинулся наверх, переоделся в приличный костюм, свистящим шепотом велел Хелене и дочерям сделать то же самое и намекнул, что не желает видеть меня до конца вечера.

Все-таки хорошо, что гости застали врасплох одного Винсента. Во-первых, от него ждали странностей, веря во всякую галиматью про художников с их заскоками; во-вторых, в округе ходило немало слухов о смерти родителей Хелены и о том, что дворецкий был наркоманом, а зелье ему поставляла медсестра, проживавшая тут же в доме. Большинство знали, что я приемный сын Винсента и Хелены, и слышали, что Виски с Элизабет вроде бы планировали тройное самоубийство, но мне в последний момент чудом удалось спастись. Несомненно, все это не могло не отразиться на психике Винсента. В связи с этим его эксцентричное поведение, по-видимому, не казалось им чем-то из ряда вон выходящим. Легкость, с какой они верили в этот вздор, подтверждает то, что для большинства иллюзия гораздо привлекательнее реальности. Люди, подобно рекам, ищут самый легкий путь и, видя, слыша или как-то еще воспринимая какую-либо идею, событие или необычного человека, предпочитают верить первому, что приходит им в голову.

Поэтому я не был в обиде на Винсента за то, что он отослал меня в мою комнату, где я должен был пребывать вплоть до окончания приема. Нет худа без добра: никто не увидит меня в этом жутком одеянии. Я не чувствовал себя несчастным и даже испытывал некоторое облегчение. Но только до тех пор, пока я не увидел Бобби в безупречном костюме и черном галстуке, с улыбкой до ушей и победно развевающимся невидимым дьявольским хвостом. Он заранее знал, что все так обернется.

— Так я встречу Сьюзен вместо тебя? — спросил он с насмешливым участием. — Развлеку ее и, может, даже получу прощальный поцелуй.

Тут я не выдержал.

Я был намерен стереть эту самодовольную ухмылку с его физиономии.

Задушить его.

Отправить его на тот свет.

Я был в нокауте.

Ребекка и Виктория обнаружили меня возле платяного шкафа среди осколков зеркала. Зеркало было вставлено в дверцу шкафа и разлетелось, когда я въехал в него головой, получив чувствительный урон, сопровождавшийся кровопролитием.

Они пришли, чтобы угостить праздничным тортом, и не могли поверить своим глазам, увидев, в каком состоянии находится комната. Книги, украшения, подушки — все вперемешку валялось на полу. Одежда была разорвана по швам, белые простыни запачканы кровью, игрушки сломаны, ящики стола выдвинуты, а их содержимое разбросано; две подушки были вспороты, и перья летали в воздухе.

А в дальнем углу, перекрученный, как тряпичная кукла, лежал я. Из носа и изо рта у меня текла кровь, и я не подавал признаков жизни.

Единственное окно было распахнуто и впускало городской шум и запахи улицы. Сначала двойняшки подумали, что я мертв, но Стив, вошедший вслед за ними, поспешил ко мне и установил, что я еще дышу.

Я не потерял сознание. Я слышал их, я видел Стива, наклонившегося ко мне, и чувствовал, как кровь струится по моему лицу. Я ощущал ее вкус на языке. Но я не мог ни сказать что-либо, ни пошевелиться. Контакт между мозгом и телом был, как говорится, утрачен. И, если честно, мне это нравилось. Может быть, даже моя душа отделилась от тела. Я был почти мертв, эмоционально и духовно пуст. Все слилось в какой-то белый хаос, все одновременно присутствовало и отсутствовало, было реальным и нереальным, счастливым в своей печали, оглушительным, но приглушенным. Целый мир тупой боли, оторванный от окружения, совершенно новый для меня. И лишь мои нервные окончания отчаянно посылали сигналы в мозг.

— М-да… Парень слегка психанул, — констатировал доктор Стив.

— Лучше не пускать сюда Винсента! — сказала Ребекка.

Они думали, что все это сотворил я, обидевшись на то, что меня прогнали с вечеринки. Я рассмеялся бы им в лицо, если бы был в состоянии это сделать.

«Это не я, это ублюдок Бобби!» — мысленно кричал я.

Он хотел убить меня.

Помогите!

— Что же делать? — размышляла Виктория. — Надо, наверное, вызвать «скорую» и отвезти его в больницу. Может, у него сотрясение мозга.

Это Бобби сделал!

А потом выбрался через окно!

Пожалуйста, помогите!

Но они не слышали меня.

— Не знаю, стоит ли вызывать врачей? Помнишь, чем все закончилось в прошлый раз, когда вызывали «скорую»? Все умерли.

Не слушайте ее, она ничего не соображает.

— Но что-то ведь надо делать. Не можем же мы стоять здесь и смотреть на него.

Виктория, спаси меня!

Пожалуйста!

— Я отвезу его, — предложил Стив. — Больница ведь в конце улицы.

О нет, только не это!

Только не на его мотоцикле!

— Ты имеешь в виду, на мотоцикле?

Останови его, Виктория.

— Ну да, без проблем. Доставлю его в целости и сохранности.

— Он может упасть с мотоцикла.

У него не все дома!

Он тронулся, говорю вам!

Не позволяйте ему прикасаться ко мне!

— Я поеду с тобой и посмотрю за ним, — сказала Виктория. — Хорошо, Ребекка?

Боже милостивый, они все тронулись.

— Хорошо. А я останусь и притворюсь, что я это ты, да?

Нет-нет-нет-нет-нет!

— Да.

— Тогда поехали, — сказал Стив.

Они смеялись, болтали, были почти счастливы.

Еще бы, они совершали самостоятельный поступок, ни слова не сказав родителям.

Когда Стив поднял меня и сказал, что все будет в порядке и я в надежных руках, я очень сильно в этом сомневался. Хотя бы по той причине, что я чувствовал его дыхание. «Карлсберг» и бурбон, насколько я мог понять.

Он был сильно навеселе.

И Виктория тоже.

И Ребекка.

Меня, как тюк с бельем, проволокли по коридору к черному ходу. По дороге Виктория рассказала Стивену о том, как все рассердились на меня из-за разосланных приглашений. Стивен пришел в восторг и позавидовал мне — у него не хватило бы смелости отколоть такую шутку с предками. Они не сумели бы ее оценить по достоинству. Я подумал, что вряд ли найдется человек, который мог бы оценить по достоинству самого Стива.

Он так восхищался этой выходкой Бобби, что вскоре и Ребекка с Викторией, несмотря на свое раздражение, признали, что в целом это было все же довольно забавно. Им-то что — их ведь не застукали в маскарадных нарядах. Винсента было бы труднее убедить взглянуть на это дело с толикой юмора. Лучше уж пока не трогать его, дать остыть.