Русская красавица. Напоследок - Ирина Потанина Страница 65

Боренька — мой бывший любимый любовник, а еще просто друг и во многом единомышленник. Он разгильдяй, негодяй и пьяница, но при этом — человек душевный, и потому всегда меня радующий. Если не собираться строить с ним семью — можно прекрасно общаться и получать массу положительных эмоций. Завидев его, я решила, что за рулем кто-нибудь из дружков-неформалов, и ребята едут развеяться.

Конечно, они заберут меня с собой. И там сначала будет весело, а потом все упьются или накачаются какой-нибудь дурью… И тогда навалится тоска и острое ощущение бессмысленности происходящего. Но я, слава собственному опыту, к тому времени уже незаметно сбегу, не оставив следов. А Боренька будет звонить потом среди ночи на мобилку и просить о приюте, а я откажу, потому что не хочу начинать все сначала…

Таким представляла я грядущий вечер, перебегая дорогу и послушно ныряя в машину. И вот, оказалось, что за рулем серьезный и солидный Владлен. Выходит, веселье отменяется…

— Ну, здравствуй, Сафо! — улыбается в зеркало дальнего вида бывший муж, только что обозвавший встречу со мной большим приключением. — Как живешь? С кем? Чем при этом занимаешься? — он буквально озвучивает мои мысленно вопросы, обращенные к нему. — Кстати, поужинаешь с нами?

— Разумеется, — отвечаю лишь на последний вопрос. — Было бы редким свинством не принять от судьбы в дар такую уникальную встречу.

Рядом с Владленом сидит вовсе не похожий на себя, притихший Боренька. Только мохнатой головой туда-сюда крутит, да подмигивает, всем своим видом показывая: «О, видала, с кем я теперь разъезжаю! Помнишь ведь, что сама нас познакомила?»

Познакомила действительно сама. Замкнула на почве общих интересов. Владлен как-то то и понтуясь, то ли действительно собираясь вложить деньги во что-нибудь творческое, рассказывал мне о своих исканиях. А Боренька, как и положено полупрофессиональному признанному лишь в узких кругах рок-музыканту, перманентно находился в состоянии поиска спонсора. Созвонившись-встретившись мои «бывшие» кажется, стали друг для друга «настоящими». В том смысле, что, как любезно сообщал интернет, записали нормальный диск, начали крутить кое-что на радио, добились приглашения на один именитый фестиваль… Правда, чем кончилось дело с фестивалем, я еще не знала, но сам факт выступления там уже о многом говорил. Получив возможность платить за работу, Боренька тут же пригласил в группу нормальных музыкантов и дела у него явно пошли на лад. Иначе и быть не могло: песни у Бореньки действительно классные…

Жаль, что при Леночке мне не удастся напрямую пораспрашивать Бореньку о всяких нюансах. Не сможет он честно отвечать при главном спонсоре-то! Так и ограничимся дурацкими: «А ты все бородатее и бородатее! А идея заплетать этот твой пылеуловитель и грязесобиратель в косички мне первой в голову пришла!» «Точно, тебе первой. Я помню, ты не думай…»

И Владлена при Бореньке тоже особо не допрорсишь. Вряд ли он посвящает молодого партнера в подробности своей личной жизни. А вот меня бы посвятил — я ведь хоть и бывшая, но часть этой жизни. Тринадцатилетнее старшинство Владлена раньше не играло никакой роли, значит, вероятно, не будет играть и сейчас…

Ну, ничего. Может, в процессе ужина поотлавливаю их по одиночке…

Кстати, это еще не все неожиданности, преподнесенные встречей. Рядом со мной на заднем сидении сидит еще один джентльмен. Явно обалдевший и потому ничем свое присутствие не обнаруживающий. Вглядываюсь в лицо и звонко клацаю челюстью.

— Господи, вы-то тут откуда?

Рядом со мной сидит Сергей. Тот самый программист из бутика, где моя Алинка подрабатывает дизайнером. Тот самый Рыбкин одноклассник, из-за которого я себя рассекретила.

— Офанареть можно! — вместо приветствия, говорю я ему. — Вот уж кого не ожидала встретить в такой компании! Это действительно вы, или мое больное воображение нарочно издевается? То есть, я вам, конечно, рада, но очень-очень поражена…

— Совершенно взаимно, — честно признается Сергей, и мы еще минут пять рассказываем окружающим историю нашего знакомства. Естественно, рассказываем с некоторыми изменениями. Я никому не признаюсь, что страшно подвела себя этим появлением. Рыбку представляю не как врага, а как одного, далеко не близкого, давнего знакомого. Сергей умалчивает, о том, что выглядел довольно жалко и всерьез принял игрушечные наручники за настоящие… История наша звучит довольно весело, и тон разговора теперь практически задан. Какая разница кто, кого и откуда знает? Будем веселиться, общаться и хулиганствовать…

— Когда на улице вьюга, мне страшно хочется буйствовать! — признаюсь не без гордости. — И вот, именно в момент, когда я это осознаю, появляетесь вы. Ну не судьба ли это?!

На самом деле, как бы не старалась я бодриться, такая компания на самом деле очень тревожит меня. Что вы хотите этим сказать? Зачем так явно всех сталкивать?

Вспоминается Пастернкак с его «Доктором Живаго», в котором удивительным образом, совершенно случайно, все герои то и дело наталкиваются друг на друга в совершено разных городах и при весьма загадочных обстоятельствах. Вещь в свое время произвела на меня глубочайшее впечатление и сейчас, когда я мистические встречи начинают обрушиваться на мою собственную реальную жизнь, начинаю чувствовать себя не слишком хорошо. Не хочу аналогий!

Клуб, на котором Леночка останавливает свой выбор оказывается солидным, закрытым и, кажется, вполне добропорядочным.

Обычно в компании с Боренькой мы таскались исключительно по злачным заведением, поэтому выбор места меня несколько удивляет. Хотя, чему удивляться-то? Разумеется, в компании лидирует Леночка. Разумеется, под его строгим надзором и разумным финансированием Боренька «взялся за ум» и даже вечная его лохматость теперь выглядит какой-то наигранной, потому что она — элемент стиля, а уж о манерах и говорить не приходится. Какой-то мой Боренька неестественный нынче: бодрый и шумный не от состояния, а потому, что на людях артист должен так себя вести. Короче, работает. Как крокодил Гена работал в зоопарке крокодилом, так же мой Боренька в любом обществе работает теперь рок-музыкантом… Противно. Сидит с вежливой улыбочкой, задумчиво поглаживает двумя пальцами косички бороды, смотрит, как и положено музыканту, куда-то в пространство. Интересно, что при всей Боренькиной полноте и громадности, у него удивительно тонкие пальцы. И умелые. То есть теперь уже умелые, после наших долгих экспериментов и взаимных исследований…

— Борис, не узнаю тебя! Ты добровольно отправляешься ужинать в солидный бизнес-клуб. Раньше ты не переносил чинные заведения…

Он не отводит глаз, не смущается, мой намек попросту проходит сквозь него… Интересно, и впрямь не понимает, что изменился, или старательно изображает непонимание…

— Скорее просто не имел возможности в них попасть, — вместо Бореньки отвечает Владлен. Борис благодушно поддакивает.

Леночка, кстати, наоборот, выглядит куда лучше прежнего. Похоже, депрессии и метания в поисках смысла оставили его, вместе с манерой ежевечерне напиваться до зюзиков. Теперь он — харизматичный, уверенный в себе, уважаемый и уважающий бизнесмен с твердыми принципами и мягкими оценками. И даже пузо, образовавшееся за последние годы, куда-то дел. Небось, бегает по утрам! Представляется отчего-то так: в красном спортивном костюмчике и смешной сантаклаусовской шапочке на голове, старательно поднимая колени перед собой, Леночка неспешной трусцой оббегает аллейки какого-то парка. С ним здороваются пенсионеры, приветливо машут махонькими ладошками детишки, которых конвоируют в ненавистный детский сад. А дома его ждет красиво украшенный завтрак, и такая же, будто сошедшая со всех реклам одновременно, жена. Все, как положено — мило, стабильно и правильно…