Шесть черных свечей - Дес Диллон Страница 62

— Мэри, Мэри, на что похож дьявол? На что похож дьявол?

— Во имя Господа, о чем это ты, женщина? — только и сказала Мэри. Она никак не могла привыкнуть к ее горно-шотландскому выговору.

— Дьявол? Какой он? — повторила свой вопрос Маррен, вся дрожа от возбуждения.

— Ах, черт?

— Ну черт, черт!

— Ты знаешь… он может принять различный облик, — сказала Мэри и уже собралась начать свои обычные разглагольствования насчет дьявола, как Маррен перебила ее:

— Я видела его! Я видела его!

Мэри перекрестилась. Ее примеру последовала Алиса, которая притаилась в уголке и слышала все до последнего слова.

— Что ты видела, милочка? — спросила Мэри.

— Я видела, как какая-то большая блестящая черная штука проскользнула под дверь.

— Ой, это все твое воображение, Маррен, — сказала Мэри, но по ее лицу видно было: она сама не верит тому, что говорит. Ко всему, что касалось дьявола, Мэри относилась крайне серьезно.

Мэри спустилась по лестнице вслед за Маррен к ее комнатке. Какое-то время было тихо, затем раздался крик. Муж Маррен умер.

Вскоре после смерти мужа Маррен родила сына, и Мэри присматривала за ним. Года через три Маррен опять влюбилась и собралась замуж во второй раз.

Ее мужчину звали Эйбрахам. Мамаша Эйбрахама отличалась по-настоящему тяжелым нравом. К тому же пресвитерианка. И хотя Маррен была добрейшей души женщина, которая и мухи не обидит, мамаша Эйбрахама все равно невзлюбила ее. Ведь Маррен была католичка. По правде говоря, горно-шотландские католики и пресвитерианцы — два сапога пара. Кроме своей церкви, они ничего не признают и воспринимают мир слишком серьезно. Но все-таки Маррен вышла замуж за Эйбрахама. Красивый был мужик, с пышной бородой, как и полагается Эйбрахаму — Аврааму.

Маррен и свекровь все время были на ножах. Жили они вместе в большой двухкомнатной квартире у самого Тяп-ляпа, и Маррен забегала к своим ирландским подружкам каждый божий день. Жизнь у Маррен была не сахар, старая карга шпыняла ее при каждом удобном случае. Маррен обо всем рассказывала Мэри, а Мэри, ни слова не говоря Маррен, наложила на мать Эйбрахама заклятие Шести Черных Свечей.

Старуха занемогла и вскоре была уже при смерти. Когда она отходила, в комнату зашла Маррен. Дело в том, что Маррен так твердо и не решила, дьявола она видела, когда умирал ее первый муж, или нет. А может, это был ангел-хранитель или сам Господь Бог. Но в одном Маррен не сомневалась: старая Мэгги, ее свекровь, отправится прямиком в ад. Если эту мерзкую сволочь не заберут черти, тогда все прочие: убийцы, воры, полицейские и адвокаты — уж точно попадут на небо. Маррен рассчитывала, что в смертный час свекрови явится дьявол и Маррен выспросит у старухи, какой он из себя. Если окажется, что дьявол совсем не похож на ту штуку, которая проскользнула под дверь к смертному одру ее мужа, значит, можно надеяться, что ее муж — мир праху его — пребывает в раю.

Значит, старуха кончается, семья стоит у смертного одра, и тут врывается Маррен, расталкивает родственников и задает свой вопрос:

— Мэгги! Мэгги! Каков из себя дьявол? На что он похож?

Говорят, старуха умерла с гримасой ужаса на лице. В комнату внесли гроб, ждавший своего часа во дворе. В своем стремлении увидеть сатану и успокоить свое сердце Маррен вызвалась сидеть у гроба всю ночь. Она хотела узнать, какой из себя дьявол. Она любила своего первого мужа и надеялась, что он на небесах. А когда дьявол проскользнет под дверь, чтобы забрать душу Мэгги, Маррен все узнает наверняка.

Маррен проснулась посреди ночи. На гробу Мэгги сидел какой-то коротышка со сложенными ручками. Он молча глядел на Маррен, и выражение его лица было непроницаемо серьезным.

Маррен немедленно помчалась к Мэри и вытащила ее из постели:

— Мэри! Мэри! Вставай! Идем скорее — у Мэгги на гробу сидит какой-то карлик.

По дороге к дому Маррен Мэри снова и снова просила ее описать коротышку. Когда они вошли в комнату, где лежала покойница, там уже никого не было.

— Как Бог свят, — клялась Маррен. — Я услышала шум и открыла глаза, а этот черный коротышка сидит на гробу, сложив свои зеленые ручки и ножки, и смотрит на меня.

Послушать Маррен собралось все семейство. Положение-то было серьезное. Мэри они все хорошо знали и твердо верили, что у нее дар и она способна проникнуть в самую суть событий.

Мэри постояла немного в молчании, стараясь почувствовать, есть ли в комнате зло. Затем по телу ее пробежала дрожь и она сказала:

— Беги и приведи священника.

Маррен послушно отправилась за католическим священником, хотя Мэгги была пресвитерианкой. Семья тоже не возражала. А ведь пресвитерианцы ненавидят католиков еще больше, чем «Свидетели Иеговы».

Маррен вернулась со старым каноником Макдональдом, он освятил комнату и сказал, что Маррен просто померещилось.

— А может, это усопший просил помолиться за него. Не думай больше об этом.

Но Маррен поверила Мэри, а не священнику. С этого дня она была счастлива. Ведь она видела дьявола, и он оказался совсем не похож на ту штуку, которая несколько лет тому назад проскользнула под дверь и унесла душу ее мужа.

У Эгги Кокс были рыжие волосы. На ходу они трепетали и переплетались, словно языки пламени. Эгги Кокс сразу бросалась в глаза и в определенном смысле была самой известной женщиной в городе. Ее рыжие волосы были знамениты до самого Эрдри. Всех рыжих сравнивали с Эгги Кокс.

Эгги не терпела оскорблений, а ее удар правой знали очень и очень многие. В год она вырубала пару дюжин мужиков. При этом сама она была настоящей красавицей, примите это во внимание. Замуж она вышла за протестанта, но никто не сказал и словечка против. Звали ее мужа Большой Брайан Макгрегор. Красавец был и здоровяк. Она забеременела еще до свадьбы, но ничего, она все равно за него вышла. Они любили друг друга. Но вскоре после рождения сына Эгги Кокс погибла. Дело было на «Вулкане». Все были пьяны. Эгги поспорила с Эдди Даффи, что пройдет по канату, и упала. Свалилась прямо в ручей за железной дорогой.

Прибыли полицейские и осветили ручей своими мощными фонарями. Брайан примчался вместе с ними. Эгги Кокс лежала лицом вниз, и течение шевелило ее волосы, красные, словно закат, и раздувало вечернее платье. Раздувало и сдувало, будто кузнечные меха. То место, где она лежала, все поросло мелкими цветочками, уж не знаю, как они называются. Эти цветочки будто специально ждали, что вот Эгги Кокс свалится сюда и умрет. Повсюду алела кровь, она струйками выливалась в ручеек, и ее уносило в реку, уносило в море.

— Все мы оттуда вышли, ведь правда?! — только и сказал Брайан.

Целые облака крови клубились в воде у затылка покойницы.

— Как на картинке, — добавил Брайан, — как на гребаной картинке.

А больше он ничего не сказал. Его охватили рыдания, и он плакал до самого конца похорон.