Райские новости - Дэвид Лодж Страница 61

Он возвращался в Вайкики по живописной дороге, тянувшейся вдоль побережья. Внизу, около Алмазной головы, как бабочки в океане, трепетали на солнце яр­кие разноцветные треугольники парусов. Поскольку до следующей встречи времени у него было предостаточно, Бернард остановился на стоянке у края горы и стал наблюдать за маневрами виндсерфингистов. Воз­можно, из-за воскресного дня их было множество, и они являли собой захватывающее зрелище. Напряжен­но балансируя, согнув колени и немного наклонив­шись вперед, они крепко сжимали овальные стальные кольца, к которым крепились наполняющиеся ветром паруса, и мчались к берегу под нависающими гребнями волн, а затем, чтобы не оказаться на берегу, они с невероятным проворством разворачивали доску и, как лососи, прыгали сквозь пену накатывающей волны. Некоторые даже каким-то чудом делали кувырок, не расставаясь со своими досками. Потом с помощью па­русов они возвращались в открытое море, чтобы пой­мать очередную волну. Они словно открыли секрет вечного двигателя. Бернарду они казались богами. Их мастерство, сила и дерзость, необходимые, чтобы де­монстрировать такое искусство, были для него непостижимы. Он подумал, нет ли среди них доктора Джерсона, отвлекавшегося от мрачной реальности ракового отделения с помощью пенных брызг, пощипывания соли, слепящего солнца и океана. Совсем не трудно догадаться, каким будет рай виндсерфингистов. Если та научился этому, подумал Бернард, то захочешь делать это все время, вечно.

Он приехал на Каоло-стрит и поставил машину в подземный гараж, на место, отведенное для Урсулиной квартиры. Затем пешком прогулялся три квартала до «Вайкики серфрайдера». Он уже привык к ориенти­рам на своем пути: полотенечная фабрика, магазин подарков «Вако», «Хула-хат», «Хот-доги круглые сутки», Первый межштатный банк, магазин «Эй-би-си». Правда, магазин «Эй-би-си» с натяжкой можно было считать ориентиром. В Вайкики магазины этой сети встречались примерно через каждые пятьдесят ярдов, в них во всех торговали одной и той же бакалеей и га­строномией, напитками и многим другим, необходи­мым для отдыха — пляжными шлепанцами, купальни­ками, соломенными ковриками, средствами для зага­ра и почтовыми открытками. Туристы напряженно разглядывали товары, словно надеялись обнаружить что-то отличное от ассортимента предыдущего мага­зина «Эй-би-си», который они посетили. В теплом влажном воздухе Вайкики постоянно витало ощуще­ние какой-то неопределенной нехватки чего-то или сильного стремления к чему-то. Туристы прогулива­лись взад-вперед по Калакауа- и Кухио-авеню, взад-вперед, взад-вперед, в новехоньких футболках и шор­тах-бермудах, с сумочками-кошельками на животе, сияло солнце, качались под напором пассата пальмы, из открытых дверей магазинов доносилось завывание гавайских гитар, и лица людей казались вполне до­вольными, но в глазах как будто застыл не до конца сформулированный вопрос: так, это все прекрасно, но это все? Так, что ли?

Вестибюль гостиницы «Вайкики серфрайдер» был огромен, гол и функционален. У дверей громоздилась груда багажа, ожидающая раздачи владельцам или транспортировки, а у стены сидели пожилые супруги, сами похожие на невостребованный багаж Они с на­деждой посмотрели на вошедшего Бернарда, и мужчи­на поднялся и спросил, не он ли представитель «Парадайз айленд турз». Бернард ответил, что сожалеет, но это не он. Подошел к стойке портье, предъявил кар­точку постояльца и попросил ключ от номера 1509. Вместе с ключом служащий вручил конверт, адресо­ванный ему и его отцу. В ожидании лифта Бернард распечатал его и нашел внутри приглашение от компании «Тревелуайз» на вечеринку с коктейлями в сле­дующую среду.

В гостинице было тихо. Середина дня. Все куда то разошлись — на пляж, в город либо кататься по острову в автобусах, мини-фургончиках или взятых напрокат автомобилях. Его единственным спутником в лифте оказалась серьезная японочка лет семи в футболке с надписью-приказом «УЛЫБНИСЬ», на­детой поверх купальника; она вышла на десятом эта же. В коридоре пятнадцатого этажа было пусто и ти­хо, одинаковые двери комнат закрыты и непрони­цаемы. Бернард открыл дверь под номером 1509 вывесил снаружи табличку «Не беспокоить» и вошел внутрь.

Комната была такой же функциональной, невыра­зительной и безукоризненно чистой, как травматоло­гическая палата в больнице Св. Иосифа. Обстановку составляли две кровати, что-то вроде комодов и платя­ной шкаф, облицованные пленкой под мрамор, мини- бар, два стула, кофейный столик и телевизор, закрепленный на стене. Номер был снабжен ванной комна­той без окон — с душем и унитазом. Бернард не сомневался, что все остальные номера в этом здании точно такие же, вплоть до цвета полосатого нейлоно­вого ковра. Гостиница была фабрикой по массовому обслуживанию комплексных туров. Здесь не было рос­коши, не было притязаний на персональное обслуживание и, следовательно, излишнего любопытства к этим самым персонам. Правда, Бернард некоторое лю­бопытство вызвал, потребовав свою комнату с недель­ным опозданием, но после того, как он сочинил исто­рию о задержке из-за несчастного случая и предъявил квитанцию-броню, помощник управляющего пожал плечами и сказал, что, пожалуй, он имеет право поль­зоваться номером в течение оставшегося до конца ту­ра времени.

В какой-то час утром чьи-то невидимые руки при­бирали комнату и пополняли мини-бар. Бернард не представлял, что думала горничная о двух постояль­цах, у которых не было ни одежды, ни вещей, которые пользовались двумя банными полотенцами, но только одной кроватью, хотя, без сомнения, у нее не было ос­нований жаловаться на большой объем работы. Кто бы она ни была, она неизменно оставляла кондиционер включенным на полную мощность. Бернард установил ручку на более приемлемую температуру — агрегат за­гудел потише — и разделся, повесив одежду в пустой шкаф. Принял душ и завернулся, как в тогу, в одно из больших банных полотенец. Затем открыл мини-бар, достал полбутылки шардонне, произведенного в доли­не Напа, налил себе бокал. Заткнув пробкой, убрал бу­тылку в холодильник, чтобы она не нагрелась. Сел на кровать, прислонившись к изголовью, и стал потяги­вать вино, время от времени поглядывая на часы, пока не раздался стук в дверь.

Бернард впустил Иоланду и быстро закрыл за ней дверь. На Иоланде было то самое красное хлопчатобу­мажное платье, в котором он впервые ее увидел. Она улыбнулась и поцеловала его в щеку.

— Извини, что опоздала, нужно было подбросить Рокси в одно место.

— Не переживай, — сказал он. — Бокал белого вина?

— Звучит заманчиво, — ответила Иоланда. — Я только быстренько приму душ.

Пока она была в ванной комнате, Бернард достал из мини-бара бутылку и наполнил вином еще один бокал, поставив его на тумбочку у кровати. Подошел к окну, откуда открывался вид на глухую стену другой гости­ницы, и задернул тяжелую, на подкладке штору, оста­вив узенькую щель, чтобы только рассеять полумрак в комнате. Когда Иоланда вышла из ванной, он удивился, что она по-прежнему одета.

— Ты не стала принимать душ? — спросил он, пере­давая ей бокал.

— Да нет, приняла, — ответила она, улыбаясь и гля­дя на него поверх очков. — Но сегодня ты должен бу­дешь меня раздеть.

На следующий день после того, как он посреди ночи отвез к дому Иоланды свой дневник, она появилась на пороге Урсулиной квартиры, держа дневник под мыш­кой. Появилась, не предварив свой приезд телефон­ным звонком.