Будь моей мамой. Искалеченное детство - Кэти Гласс Страница 60

Нормальное состояние Джоди длилось недолго, и я из последних сил наблюдала за ней эти оставшиеся дни. Наутро после поездки она проснулась и захотела увидеть коров за окном, когда же я сказала ей, что это было не у нас, а в Хай Оукс и что она увидит их на следующей неделе, она обозлилась.

— Это ты их увела, — ворчала она. — Ты виновата. Ты не любишь меня.

— Конечно люблю, Джоди. Очень.

— Тогда дай мне коров! — упиралась она. — Хочу сейчас!

— Не могу, солнышко. Это невозможно. Их здесь нет.

Может, эта путаница возникла из-за предстоящего переезда. Сознавая то, что это должен быть постепенный процесс, я ни разу не сказала прямо: «Ты от нас уезжаешь», чтобы она не почувствовала себя отвергнутой и чтобы у нее не возникла нелюбовь к Хай Оукс, ведь мы всеми силами стремились к обратному. Мы хотели, чтобы она сама усвоила, что в ближайшем будущем она поедет в Хай Оукс, а сначала приедет в гости и останется на ночь в собственной комнате — и это будет очень здорово. Все нужно было преподносить позитивно — так мы и делали. Не покидать нас, а двигаться дальше. Она слышала, как я говорю про все ее успехи за то время, что она жила с нами, и про то, как ей понравились Рон и Бетти и Хай Оукс, и что все мы будем по ней скучать, и что мы будем навещать ее.

— А мама и папа будут приезжать? — спросила она.

— Нет, конечно. — Но если раньше ее это успокоило бы, то сейчас реакция была прямо противоположной.

— Ты такая же, как все, — вспылила она. — Ненавижу тебя! Уйди! — внезапно появился Per и бросился на меня, выкрикивая ругательства.

Я поспешила уйти из ее комнаты и закрыла дверь, но осталась стоять неподалеку.

Десять минут спустя дверь открылась, и вышла Эми. Она сосала палец, а на пижаме было мокрое пятно.

И я обрадовалась (вот насколько странной и запутанной стала наша жизнь!) появлению Рега и Эми, ведь это значило, что какая-то часть «обычной» Джоди вернулась к ней.

Каждый новый день подводил нас все ближе к следующему визиту Джоди в Хай Оукс, а ее состояние тем временем балансировало между чем-то похожим на летаргию и вспышками ненависти, так что сочувствие и строгость приходилось проявлять попеременно, иногда даже в течение одной минуты. Мне нужно было разобраться и с собственными чувствами по поводу ее отъезда, но в то же время не дать своим детям упасть духом. Меня как будто тянули в разные стороны.

Наступило утро среды, и мы вновь отправились в Хай Оукс, на этот раз собрав все необходимое для ночевки Джоди. Она радостно подергала колокольчик за шнурок. Дверь открыли Бетти и Рон, которые посоветовали мне попрощаться как можно короче, но в действительности у меня и выбора-то не было. Джоди я совершенно не интересовала, все ее внимание и вся симпатия мгновенно перенеслись на Бетти.

— Пока, Джоди, — сказала я ласково. — Желаю приятно провести время. Увидимся завтра утром.

Она ничего не ответила, а на мое желание обнять и поцеловать ее на прощание ответила резким отказом. Бетти ободряюще улыбнулась мне, как бы говоря «не принимайте на свой счет», но это не уменьшило ощущения того, что меня отвергли. Мы с Джоди были неразлучны целый год, и все то, через что мы прошли, тесно связывало нас — так мне казалось. Непросто было видеть, как она поворачивается ко мне спиной и без всяких раздумий уходит с кем-то. Это не было ее виной. Ее неспособность к привязанности — лишь еще один признак разложения ее личности, вызванной жестоким обращением. Это я была нормальной, не она, и я должна была быть благодарной за возможность любить и тосковать. Однако на обратном пути я остановилась, чтобы выпить чашку крепкого кофе, просто посидеть в тишине, собраться с мыслями.

Когда я вернулась, был уже почти вечер. Я приготовила ужин, вымыла посуду и просто упала на диван перед телевизором.

На следующий день, хорошо выспавшись, я вернулась за Джоди. Но насколько благополучным было наше первое посещение, настолько неудачным оно было в этот раз. Рон отвел меня в сторону, на крыльцо, и рассказал:

— У нее случилось несколько истерик, что было вполне предсказуемо. Бетти пришлось немного осадить ее, когда она набросилась на одного из наших ребят. Но не беспокойтесь, мы обязательно отреагируем на это происшествие. Мы абсолютно готовы к этому.

На постоянное проживание Джоди нужно было переехать через пять дней, и теперь меня это смущало.

— Может, нам стоит немного отложить, дать ей время привыкнуть?

— Нет, — категорично ответил он. — Чем дольше мы будем тянуть, тем сильнее она запутается, это я знаю на собственном опыте.

Мы вошли в холл, Бетти и Джоди вышли из игровой комнаты. Джоди была невеселой.

— Что ты здесь делаешь? — ворчала она. — Почему ты никогда не разрешаешь мне веселиться?

— Пора домой, Джоди, — терпеливо ответила я.

— Но я хочу остаться. Почему мне нельзя остаться?

Эго была прежняя Джоди, с ее необъяснимыми переменами в настроении и крайностями в поведении.

— Скоро ты сможешь совсем остаться здесь, но не сегодня, ладно? Пойдем, нам пора.

Рон и Бетти усадили ее в машину и принесли сумку.

Почти всю ночь мы не спали. Джоди была напутана и уверена, что в ее комнате кто-то был. Наутро я была без сил, но мне то и дело названивали люди, которые так или иначе имели отношение к делу

Джоди, все жаждали новостей и организовывали последние встречи. Приехала попрощаться Салли. Теперь ее отчет был закончен — непосредственная работа с Джоди подошла к концу. По тому, что она объяснила Джоди, я поняла, что Салли необыкновенно привязалась к ней. Какая сложная, должно быть, у нее работа: всегда с кем-то прощаться. Но Джоди так и не вспомнила, кто такая Салли, и велела ей «проваливать».

Джилл приехала на следующий день и привезла Джоди подарок для ее новой комнаты — украшение в виде китайской кошки. Джоди понравилось, и она даже сказала «спасибо».