Диетлэнд - Сарей Уокер Страница 6

Моими коллегами в издательстве были женщины среднего возраста в теннисных туфлях, юбках в цветочек и нейлоновых чулках. Прошло немного времени, и я растворилась в их мире обедов в пластиковых контейнерах и корпоративных поездок в дисконт-магазины после работы; я даже не пыталась двигаться дальше и найти работу, о которой мечтала. Однажды, спустя четыре года, начальница пригласила меня в кабинет, чтобы сообщить кое-что. Нас закрывают.

– Мне очень жаль, что я не могла сообщить раньше, но до тебя наверняка дошли слухи.

У нее на столе доживали последние дни голубые гортензии – стебельки в мутной воде, увядающие лепестки падали на ее ежедневник.

– Ну… – протянула я. Никакие слухи до меня не доходили.

– Не только мы. Закрывают всех. Полностью очищают здание.

Кроме нас в здании находился филиал книжного клуба «по почте» и пара небольших журналов – один про кошек, другой про коллекционирование кукол. Столько лет мы оставались «невидимками», отбросами империи «Остен», спрятанными в пристройке на Двадцать четвертой улице. Наконец, Стэнли Остен взглянул на нас с высоты трона в серебряной башне и заметил в крошечном уголке своего королевства. Следом пришло ожидаемое изгнание.

После закрытия издательства я так и ходила неустроенной, за исключением случайных смен в кофейне Кармен, но в конце концов Хелен Розенблатт из отдела кадров «Остена» позвонила, чтобы назначить встречу. В оговоренный день я приехала в Остен-тауэр и поднялась на лифте на двадцать седьмой этаж. Хелен оказалась женщиной средних лет с прической а-ля перекати-поле. Когда она улыбалась, было видно ее верхнюю десну. Я последовала за ней в кабинет, приметив, что ее льняную юбку «съела попа».

Хелен сказала, что это бывшая начальница в издательстве посоветовала ей связаться со мной.

– Мы давние подруги, – объяснила она, и мне вдруг стало жутко любопытно, что же начальница рассказала ей про меня. Хелен хотела поговорить со мной о Daisy Chain, журнале для девочек-подростков. Я читала Daisy Chain, когда училась в школе. Даже моя мама и ее подруги читали его, когда были подростками. Журнал выходил еще с пятидесятых годов и был такой частью американианы, что первый выпуск был выставлен в одном из музеев Смитсоновского института в Вашингтоне, наряду с выпусками Seventeen и Mademaiselle. Правда, я сомневалась, что современные выпуски Daisy Chain способны были составить конкуренцию номерам, выставленным в музее. На столе Хелен покоился свежий номер, чья обложка пестрела словами «Дать кому-то сорвать свой цветок не так страшно, как остаться за чертой!»

Хелен сказала, что главным редактором Daisy Chain была назначена Китти Монтгомери. Все остальные журналы для девочек-подростков в «Остене» закрыли, так что на плечи Китти легла ответственность за последнюю «нить Ариадны в темном лабиринте» для молодых американок.

– Она просто бомба, – подмигнула мне Хелен. – Мистер Остен так доволен, что даже дважды приглашал ее в «Виньярд» ^[2].

Хелен объяснила, что в ежемесячной колонке Китти любила делиться фотографиями и трагическими, душещипательными историями подростковых лет, когда она была долговязой, плоскогрудой неудачницей из пригорода Нью-Джерси. Пока Хелен отвечала на телефонный звонок, я взяла на себя смелость пролистать свежий выпуск и прочитать в колонке Китти о том, как ее избивали одноклассницы, а парни запирали в школьной раздевалке. Ее мать только приумножала страдания, не позволяя дочери пользоваться косметикой и даже бритвой. В конце каждой колонки, напротив фотографий из счастливой юности, помещалась фотография Китти такой, как она выглядела сейчас. Гламурная, сногсшибательная женщина, которой удалось, подобно змее, сбросить старую, отвратительную подростковую кожу и выйти победительницей из всех передряг. На одной из фотографий она сидела в офисе в Остен-тауэр, взирая с огромной высоты на равнины Нью-Джерси, земли ее бывших мучителей, такие маленькие и незначительные сейчас.

– Учитывая популярность Китти, она просто завалена письмами от читательниц, – объяснила Хелен, когда закончила свой звонок. – Они вдохновлены чудесным преображением Китти. Жаждут ее совета. Пишут ей через раздел «Привет, Китти» на сайте журнала. Письма льются рекой.

Я все ждала, когда же Хелен скажет, какое отношение все это имеет ко мне. Я подозревала, что мне хотят предложить работу, но думала, отошлют куда-нибудь в отдел подписки.

– Юридический отдел предпочел бы, чтобы мы рассылали читательницам шаблонные ответы, автоматически сформированные по ключевым словам, но Китти об этом даже слышать не хочет. В конце концов они сдались, и мы решили нанять кого-нибудь, кто будет отвечать ее «девочкам», как она их называет, раздавая советы, предлагая сестринскую поддержку и все такое. Это частная переписка, она не появляется в журнале. – Хелен на мгновение замолчала и впилась в меня взглядом. – Я думаю, ты идеально подходишь для этой работы. Я уже посылала Китти других девушек, но ни одна из них надолго не задержалась. Но ты… – Хелен поправила очки, – ты другая.

Вот тогда-то я поняла, что бывшая работодательница рассказала про меня.

– Вы хотите, чтобы я отвечала читательницам, притворяясь Китти?

– Притворяться – не совсем то слово. Ты будешь частью команды. – Хелен сложила руки на груди, которая была не двумя отдельными частями, а скорее огромной полкой. – Ты старше, чем другие девушки, которых мы рассматривали для работы. Ты во многом отличаешься от них. Большинство из них… Ну ты знаешь. Я слышала, ты умная, но не это главное. Ты будешь писать от лица Китти, говорить ее голосом. Тебе не обязательно верить в то, что пишешь; главное, чтобы в это верила Китти. Пиши так, как писала бы она, если бы у нее было время. Я думаю, что ты прекрасно сможешь понять страхи и тревоги наших девочек, вот что важно.

Знаю, что должна была быть благодарна за такую работу, но меня обидели слова Хелен, а я старалась всячески скрыть это.

– Почему вы решили, что я смогу понять ваших девочек? Вы меня едва знаете.

– Я просто предположила, – сказала она, но мы обе знали, что она имела в виду. Я терпеть не могла, когда мне намекали на мой вес, несмотря на всю его очевидность. Как будто они ставили клеймо «что-то не так» на мне, когда я всей душой мечтала стать такой, как все.

Я поблагодарила Хелен за предложение, но мысль о работе в сверкающей башне «Остен Медиа» меня совсем не привлекала. Все равно что вернуться в старшую школу – пятьдесят два этажа шепотков, сплетен и компашек, в которых мне нет места. Хелен, должно быть, начала работать в «Остене» за десятилетия до того, как превратилась в огромную женщину в постменопаузе.

Интуиция словно кричала мне: «Беги!» Я продолжала отказывать Хелен на настойчивые предложения встретиться с Китти. Когда я сдалась, Китти предложила мне работать на дому.