Все мои женщины. Пробуждение - Януш Леон Вишневский Страница 6

— Я вам рассказываю эту историю, — сказал дальше Маккорник, — чтобы немножко развлечь и в то же время поддержать. Только представьте себе, что и у вас вдруг приключился бы синдром, например, русского языка — причем вы в этот момент были бы в своей родной Польше? Ваша компульсивная русофилия против извечной русофобии поляков, а? Пока вы спали, у меня было достаточно времени, чтобы почитать о вашей стране и ее истории. И у меня сложилось стойкое ощущение, что с этой русофилией вы бы нажили себе много проблем и еще больше врагов. Так что, по моему скромному мнению, нам повезло, что у вас просто небольшая дисфазия.

С этими словами Маккорник поднялся с краю Его кровати, отошел и через короткий промежуток времени вернулся со стаканом чая в руке.

— Я, однако, уверяю вас, — спокойно продолжил он, — что все пройдет. У вас в мозгу все отрастет заново — как отрастают ногти. Или даже еще быстрее. Вы сами сможете ускорить этот процесс — если захотите. Ваша Сесилька во время одного из своих приездов в Амстердам купила, или, скорее, привезла из Австралии, чтобы не платить лишних налогов, компьютер и каким-то загадочным для меня образом убедила нашего главврача, что этот компьютер может помочь в лечении ее отца, то есть вас. Такого в этой клинике, по крайней мере за все то время, что я здесь работаю, не случалось, — добавил он, поднося стакан к губам.

Затем он отошел от постели и направился к высокой металлической стойке, на которой стоял закрепленный на деревянной полке компьютер. Притянув стойку к постели, он тыкнул пальцем в экран и сказал:

— Мы включаем этот компьютер каждое утро, чтобы Сесилия могла с вами по «Скайпу» поздороваться и пожелать вам спокойной ночи. Иногда она разговаривала с вами так, как будто вы и не спали вовсе. Сама себе отвечала на вопросы, которые вам задавала. Из-за этого «Скайпа» вам придется заплатить за несколько месяцев неограниченного доступа к интернету, который в этой больнице едва ли не самый дорогой в Голландии, если не на всем свете. Капиталисты отлично понимают, где можно неплохо набить карманы за счет обезумевших от несчастья и страха за близких людей. С интернетом в этом смысле дело обстоит ничуть не лучше, чем с лекарствами.

Я вам на следующей неделе установлю на этом компьютере C–VIC ^[1]. Это на сегодняшний день лучшая программа, которая помогает в лечении дисфазии. Коммерческая, конечно, к сожалению, но я совершенно уверен, что ваша фирма в Берлине, которая узнала от меня несколько часов назад о вашем пробуждении с превеликой радостью, с удовольствием оплатит лицензию для вас. А может быть, и для всей нашей клиники. Я их попрошу об этом. Вы развлечетесь немножко с компьютером, напомните себе, как вы замечательно читали лекции, я несколько ваших лекций посмотрел и послушал на «Ютьюбе», а в промежутках напишете несколько важных писем, которые за эти несколько месяцев кое-кому задолжали. Так я думаю.

…Маккорник поставил стакан на прикроватный столик, протер очки и отодвинул стойку с компьютером к двери палаты. И снова присел на край постели.

— Вам и так очень повезло. Несказанно. По шкале комы Глазго — это такая у нас есть линейка измерения сознания пациентов — вы находились в коме, которая оценивается на уровне между сильными шестью и слабыми восемью. По моему мнению — скорее шесть, чем восемь. Поэтому мы не стали вас интубировать. Я с самого начала был против. И выяснилось, что правильно — вы, к счастью, дышали самостоятельно, но вам чуть-чуть помогали вот эти трубочки в ноздрях, присоединенные к кислородному баллону. И за это вы, если в Бога верите, должны от души Бога благодарить. Вы были не в состоянии принимать пищу, поэтому мы кормили вас через зонд. Должен признать, что вы похудели — но по моей оценке для вас это никакой особой угрозы не представляет, ибо на момент впадения в кому вы были, как бы это помягче… довольно упитанный. Однако под этим слоем жира у вас сохранились неплохие мышцы, что довольно удивительно для ученого, ведущего сидячий образ жизни несколько десятилетий. За эти полгода большую часть мышечной массы вы потеряли. Так что несколько месяцев вы не сможете пользоваться своим телом так свободно, как привыкли. Если кратко — то я очень прошу вас пока даже не пробовать вставать самостоятельно с постели, если вдруг такая идиотская и самоубийственная идея придет вам в голову. Благодаря вашему институту вам проводилась великолепная физиотерапия — у вас регулярно бывают на протяжении пяти месяцев массажисты, а порой приходят специалисты по реабилитационной физкультуре. Вам делали профессиональный массаж, пока вы спали себе в свое удовольствие. Кроме того, вам регулярно делала массаж наша прекрасная Лоренция Добрая Душа, как мы ее тут все называем, она очень о вас заботилась. У сеньориты Лоренции просто волшебные руки, неисчерпаемое терпение и огромное, золотое сердце. И по какой-то загадочной причине, которую вы, возможно, когда-нибудь сможете выяснить сами, большую часть своего сердца эта женщина отдала «своему Полонезу», то есть вам.

Он вдруг услышал шепот и шумок чуть поодаль: посмотрев через щель в повязке на глазах, увидел, что вокруг стоит группа людей в халатах. Маккорник сделал несколько глотков из стакана и стал говорить дальше:

— Мы вставили вам катетер. Это, конечно, неприятно, особенно для мужчины, но и более безопасно, чем пичкать вас бесконечно диуретиками, которые из вас вымыли бы все электролиты. При таком долгосрочном кормлении через зонд их вам нужно очень много. Нельзя исключить, что теперь, когда вы пришли в себя, у вас появится неконтролируемая или, чего я желаю вам от всего сердца, контролируемая эрекция. Для вашего возраста это явление совершенно нормальное, — улыбнулся он, — особенно после столь долгого невольного воздержания. Возбуждение пениса с иголкой внутри для самого пениса может быть небезопасным, а для вас — очень болезненным, от чего, мне кажется, все возможное удовольствие пойдет насмарку, — добавил он с деликатным смешком. — Поэтому завтра мы уберем катетер и дадим вам сильные мочегонные. Еще какое-то время вы будете делать все, не вставая с постели. Для любого взрослого человека это неприятно и унизительно, потому что лишает его чувства собственного достоинства и как бы опускает до уровня ребенка, но другого выбора у нас нет, — объяснял он спокойно. — Кроме того, останется подключен монитор кардиографа, — продолжал Маккорник, показывая на монитор над постелью. — Около десяти недель вы выдаете нам образцовые кардиограммы, — Маккорник снова стал быстро рыться в своей папке с оранжевой обложкой. — Никаких мерцаний предсердия, никакой тахикардии. Как будто это прямо не ваше сердце — потому что ведь ваш берлинский врач прислал нам все ваши электрокардиограммы за последние десять лет. Сегодняшнее ваше сердце рисует прекрасные синусоиды. И к тому же давление ваше, как систолическое, так и диастолическое, нормализовалось и стабильно держится сейчас в районе 120 на 80 миллиметров ртутного столба. Это, как я думаю, для вас очень важная информация, потому что вообще-то приступ ваш, скорей всего, был вызван разрывом сосудов и последовавшим за ним инсультом, хотя у нас нет твердой уверенности, что это произошло именно из-за повышенного давления. Что касается разрыва сосудов — вот тут мы уверены на все сто процентов.