Грустничное варенье - Елена Вернер Страница 6
Грустничное варенье - Елена Вернер читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Наконец Лара высунула голову наружу и прислушалась. Из комнаты отдыха доносились звуки работающего телевизора, а от соседних кроватей текла сонная тишина. Девочка решительно откинула одеяло и дала знак Лиле спускаться. Та вытащила из-под подушки сокровище — припрятанные с обеда абрикосовые косточки. Технология была проста: выловить из компота разваренный урюк, съесть мякоть, а облизанные косточки оставить на сончас. Теперь оставалось только приподнять кровать, положить одну из косточек под ножку и отпустить кровать на место. Иногда, правда, этого было недостаточно, и приходилось еще и прыгнуть сверху. Если повезет, оболочка косточки расколется, а вкусное ядрышко останется целым. Если повезет чуть меньше, косточка превратится в кляксу из осколков скорлупы и маслянисто-ореховой мякоти, но и это можно будет съесть не без удовольствия. Кое-кто из мальчишек предпочитал колоть абрикосовые косточки в дверном косяке, но после того, как однажды Лара дверью прищемила себе пальцы до синих ногтей, ее любовь к такому методу угасла.
Они с сестрой уже удачно раскололи несколько штук и обсудили это на своем птичьем языке. Торопыга Лара предлагала попробовать колоть косточки, подкладывая их сразу под две ножки кровати, а Лиля утверждала, что лучше не торопиться, чтобы потом не пришлось есть лакомство вперемешку с крошками песка с пола и кусочками скорлупы. Так-то оно так, упрямилась Лара, но вдруг зайдет воспитательница? Или кто-нибудь проснется, чего доброго, и тогда придется делиться…
— Эй, — прервал их птичьи разговоры тоненький голосок. С соседней кровати свесилась Даша Копылова, любимица воспитателей и мальчиков. Ее черные смоляные косы скользнули вниз с деревянного бортика.
— Вы что, правда отсталые? Моя мама думает, что вы отсталые, потому что не умеете разговаривать, как мы. Наверное, вы прикидываетесь! Вот что она тебе сказала сейчас?
Вопрос был обращен к Лиле, и та заметно смутилась и промолчала. Но Лара и ухом не повела, только коротко велела сестре не обращать внимания и заняться делом. Даша, так и не получив внятного ответа, спрыгнула вниз и прикрыла рот ладошкой. Но говорила по-прежнему громко:
— Значит, правда! Вы отсталые, отсталые! Вы не понимаете, что я говорю?
Вокруг стали шевелиться одеяла, подушки, со всех сторон на Лару и Лилю смотрели любопытные глаза. Даша, почувствовав молчаливое одобрение большинства, захлебывалась от восторга:
— А я всем расскажу, что вы не понимаете. Они не понимают! Я же говорила! Они как обезьянки. Я в зоопарке видела! Они тоже так общаются друг с другом. Вот смешно!
И она радостно засмеялась. Кое-кто из ребят тоже хихикнул. Лара и Лиля, забыв про косточки, стояли рядом со своей кроватью. Лиля покраснела и опустила вниз глаза, а Лара смотрела прямо на обидчицу, спокойно и даже слегка задумчиво.
— Обезьянки тоже едят с пола! Я кинула им вареное яичко, и они подрались, — рассказывала Даша одному из мальчишек. — Эй, вы, дать вам яичко? Я завтра принесу. Ам-ням-ням, вкусно!
И она улыбнулась уже совершенно издевательски.
Лара вытащила из-под ножек кровати оставшиеся косточки и аккуратно ссыпала их в карман. Потом положила руку на плечико Лили и тихо, непонятно для остальных бормотнула, чтобы та не вешала нос. И только после этого подошла к Даше.
— Все мы понимаем, — отчетливо произнесла Лара. — А ты дура.
И безо всяких дальнейших объяснений вцепилась той в волосы. Даша закричала, стала отбиваться руками, но Лара оказалась ловчее и черные косы не выпускала. Любое новое движение причиняло Даше еще больше боли, и вскоре она перестала дергаться, только ревела в голос, и по ее щекам горохом катились неправдоподобно крупные слезы.
На крики прибежала воспитательница, поднялся шум и гам, и теперь спальня детского сада действительно напоминала зоопарк. Подравшихся с горем пополам оттащили друг от друга, и Лару с Лилей в наказание отправили в изгнание в закуток перед туалетами. Они выполнили приказ встать по углам и не разговаривать лишь формально. Слушая, как из игровой долетают звуки считалочки, девочки нисколько не сожалели о своем положении. Вполголоса Лиля уверяла Лару, что та отлично наподдала этой противной Дашке. Давно, мол, было пора. Лара и сама знала, что была на высоте. Наказанные близняшки стояли лицом в угол и жевали поделенные на двоих абрикосовые ядрышки. Они были горьковатые, с привкусом миндаля и пыли.
С того дня Лара и Лиля, не сговариваясь, перестали пользоваться своим родным языком при чужих. Чужими для них оказались все остальные.
Лара оставила машину у ворот и быстро, чтобы не растратить силы на болезненные воспоминания, прошла к крыльцу. За дробным, витиеватым остеклением веранды, за ее белыми резными переплетами угадывалось чье-то быстрое мелькание. Девушке даже не надо было присматриваться, она тут же узнала Риту, жену отца. Не мачеху — это было бы слишком. Просто жену отца. Рита вышла замуж за папу восемь лет назад, когда близняшкам исполнилось по двадцать одному году, и этого возраста было вполне достаточно, чтобы воспринимать ее на равных.
Когда в жизни Василия Велесова появилась женщина, дочери не сразу приняли ее. Одно дело сидеть с папой в обнимку на диване и убеждать его, что он еще привлекательный мужчина, достойный житейского счастья. Слушать его заверения в том, что ему никто не нужен, кроме его принцесс, и хохотать в ответ, и намекать, что жена — это не то, что две дочки, есть же разница! И совсем другое дело — видеть рядом с ним живую женщину из плоти и крови, в кофточке с леопардовым принтом, с громким голосом и пружинистыми кудряшками, выкрашенными в медно-рыжий, почти красный. На это потребовались годы.
— А кто это тут у нас? — Рита, распахнув перед Ларой двери, повисла у нее на шее. Противиться ее настырной радости девушка не могла. — Совсем запропастилась, Ларочка, ну разве так можно?
В ее голубых, ярко подведенных глазах Лара прочитала то, о чем на самом деле твердила ей Рита: отец грустит, Рита переживает за него, но ничем не может помочь. А Лара не навещала их с самых сороковин Лили, и это плохо, плохо для всех.
— Работала, знаешь, столько всего… — даже не стремясь убедить ее или себя в правдивости очевидной лжи, состроила Лара гримаску.
В доме было тихо, от стен пахло теплой древесиной, от окна — солнцем и свежестью сада и влажной земли. В темной прихожей, ища глазами крючок, на который можно повесить кожаный пиджак, Лара заметила в зеркале отражение и на мгновение замешкалась. В последнее время смотреть на себя ей было неприятно, это слишком напоминало о сестре. Расчесываться она наловчилась на ощупь, редко, иногда даже пальцами, а не щеткой, и косметика давно пылилась на полке, никому не нужная. Так что утром, собираясь на папин день рождения, Лара просто не глядя поплескала в лицо воды, собрала каштановые волосы в хвост, поменяла майку на точно такую же, но пока еще белую, и натянула джинсы, даже не заметив, что они стали ей велики. Сейчас она задержалась у зеркала, оглядывая ставшие почти незнакомыми черты. Бескровные губы, посеревшая от долгого скорбного затворничества кожа и темные впалые глазницы, из глубины которых смотрел кто-то другой.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии