Блудная дочь - Джеффри Арчер Страница 6

Авель промолчал, но на следующий день дал объявление в «Чикаго Трибьюн», «Нью-Йорк Таймс» и в лондонскую «Таймс», где сообщал, что ищет кандидаток на работу гувернантки. Со всей страны пришли сотни писем от выпускниц самых престижных учебных заведений, которые хотели работать гувернанткой у дочери президента группы «Барон», — в том числе из колледжей: Редклифа, Вассара и Смита. Но письмо от дамы, которая явно не слышала о Чикагском Бароне, заинтриговало его больше всего.

Дом приходского священника

Мач Хэдэм

Хартфордшир

12 сентября 1938 года

Уважаемый сэр!

В ответ на Ваше объявление на первой полосе сегодняшнего номера «Таймс» я предлагаю рассмотреть мою кандидатуру на должность гувернантки Вашей дочери.

Мне тридцать два года, я шестая дочь преподобного Тредголда, незамужняя прихожанка Мач Хэдэма в Хартфордшире. В настоящее время я преподаю в начальной школе и помогаю отцу в его работе сельского священника.

Я получила образование в Челтнемском колледже для девушек, где изучала латынь, греческий, французский и английский. Получив аттестат, я поступила в Ньюнем-колледж в Кембридже. Окончила его с отличием по специальности «современные языки». У меня нет диплома бакалавра Кембриджа, поскольку устав университета запрещает выдавать дипломы женщинам.

Я готова к собеседованию в любое время и буду рада возможности поработать в Новом Свете.

В ожидании Вашего ответа,

Ваша покорная слуга

У. Тредголд.

Авель с трудом представлял себе, что такое Челтнемский колледж для девушек и Мач Хэдэм, поэтому он, естественно, отнёсся к письму с подозрением. Особенно к утверждению об отличии, но без присуждения степени и вручения диплома.

Чтобы проверить содержащуюся в письме информацию, Авель связался с английским посольством в Вашингтоне, где ему подтвердили, что содержащиеся в письме утверждения соответствуют действительности.

— А вы уверены, что существует такой колледж — Челтнемский для девушек? — проявил настойчивость Авель.

— Конечно же, уверена, мистер Росновский, я сама его окончила, — сказала секретарь английского посла.

В тот вечер Авель прочитал это письмо ещё раз, теперь Софье.

— И что ты думаешь по этому поводу? — спросил он, хотя сам уже принял решение.

— Мне не нравится её имя, — сказала Софья, не отрывая глаз от журнала, который читала. — Если мы должны нанять кого-то, то почему не американку?

— Подумай о тех преимуществах, которые получит Флорентина, воспитанная английской гувернанткой! — Авель сделал паузу. — Она ведь и тебе может составить компанию.

На этот раз Софья оторвалась от журнала.

— Что? Ты хочешь сказать, что она и меня будет воспитывать?

Авель не ответил.

На следующее утро он отправил телеграмму в Мач Хэдэм, предложив мисс Тредголд место гувернантки, а спустя три недели уже встречал её на вокзале Ла-Саль-стрит.

Мисс Тредголд была высокой и худощавой, с лёгкими повелительными манерами, а узел волос на голове делал её ещё выше. Софья восприняла мисс Тредголд как захватчика, покусившегося на её материнскую власть. Она провела гувернантку в комнату Флорентины, но девочки нигде не было. Только из-под кровати подозрительно смотрели два глаза. Мисс Тредголд заметила девочку и опустилась на колени.

— Боюсь, я не смогу тебе помочь, если ты останешься там, дитя моё. Я слишком большая, чтобы жить под кроватью.

Флорентина рассмеялась и вылезла.

— Какой у вас приятный голос, — сказала она. — Вы откуда?

— Из Англии.

Мисс Тредголд села рядом с Флорентиной на кровать.

— А где это?

— Примерно в неделе пути.

— Понятно, но как это далеко?

— Ну, это зависит от того, каким транспортом ты будешь пользоваться. Как ты думаешь, какими способами я могла бы преодолеть такое большое расстояние? Можешь назвать три?

Флорентина задумалась.

— От дома я поехала бы на велосипеде, а когда доехала бы до края Америки, то села бы…

Никто из них и не заметил, что Софья вышла из комнаты.

Прошло несколько дней, и мисс Тредголд заняла в жизни Флорентины место брата и сестры, которых у неё никогда не было.

Флорентина проводила часы, просто слушая новую подругу, а Авель с гордостью наблюдал, как англичанка — он никак не мог поверить, что ей тридцать два, ведь ему было столько же, — учит его четырёхлетнюю дочь предметам, которые он и сам хотел бы изучать.

Однажды утром Авель спросил Джорджа: может ли он назвать имена шести жён Генриха VIII, а если не может — то не следует ли им выписать ещё двух гувернанток из Челтнемского колледжа для девушек, пока Флорентина не стала умнее их обоих? Софья ничего не хотела знать о Генрихе VIII и его жёнах и по-прежнему считала, что Флорентина должна воспитываться в польских традициях — так, как воспитывалась она сама, — но она уже давно оставила попытки убедить в этом Авеля. Софья так планировала свою повседневную жизнь, чтобы как можно меньше встречаться с новой гувернанткой.

Распорядок дня, установленный мисс Тредголд, представлял собой сочетание дисциплины офицера гвардейских гренадеров и педагогики Марии Монтессори. [3]

Флорентина поднималась в семь часов, и, сидя на стуле и не касаясь его спинки, словно проглотив аршин, выслушивала наставления по поведению и манерам за столом. По окончании завтрака мисс Тредголд зачитывала пару-тройку заметок из «Чикаго Трибьюн» и обсуждала с воспитанницей их содержание. Флорентина с огромным интересом следила за деятельностью президента — тёзки её плюшевого мишки, и мисс Тредголд была вынуждена тратить бо́льшую часть своего свободного времени на знакомство со странной системой государственного устройства Соединённых Штатов, чтобы не попасть впросак в беседе со своей подопечной и ответить на любой её вопрос.

С девяти утра до полудня Флорентина находилась в детском саду, где с удовольствием занималась вместе со сверстниками. Каждый раз, забирая Флорентину из сада, мисс Тредголд легко могла определить, что девочка сегодня использовала для работы — пластилин, ножницы и клей или краски. Флорентину вели прямо домой, где сажали в ванну и меняли платье, постоянно приговаривая: «Ну как же так?» — или: «Не понимаю, как такое возможно».

Во второй половине дня мисс Тредголд и Флорентина отправлялись в поход, который гувернантка всегда планировала заранее, не говоря ни о чём своей воспитаннице.