Проект "Рози" - Грэм Симсион Страница 6

— Найди другое окно в моем расписании, — бросил он мне.

Елена Прекрасная, похоже, уже закончила свой рабочий день, так что у меня снова был доступ к расписанию Джина. Чтобы втиснуться в рамки его свободного времени, я слегка перекроил собственный график. Отныне проект «Жена» был моим основным делом.

Я дождался следующего утра и в семь тридцать уже стучался в дверь дома Джина и Клодии. Мне пришлось сдвинуть свою пробежку к рынку на пять сорок пять, что в свою очередь обусловило ранний отход ко сну накануне вечером — и, соответственно, внесло некоторые изменения в распорядок дня.

Я расслышал удивленные возгласы за дверью, прежде чем мне открыла Юджиния, дочь Джина и Клодии. Она, как всегда, обрадовалась моему визиту и потребовала, чтобы я усадил ее к себе на плечи и проскакал вместе с ней на кухню. Очень забавно. Я вдруг поймал себя на мысли, что можно было бы добавить Юджинию и ее сводного брата Карла в список моих друзей. Тогда их стало бы четверо.

Джин и Клодия завтракали. Судя по их реакции, меня тут не ждали. Я посоветовал Джину вести ежедневник в Сети: это позволило бы ему быть в курсе грядущих событий, а меня избавило бы от неприятных встреч с Еленой Прекрасной. Джин отнесся к моей идее без энтузиазма.

Я еще не завтракал, поэтому взял из холодильника стаканчик йогурта. Конечно же сладкий! Немудрено, что у Джина лишний вес. Клодия пока не страдает ожирением, но я уже заметил некоторую склонность к лишним килограммам. Я обнародовал свои наблюдения и назвал йогурт потенциально опасным продуктом.

Клодия спросила, понравилась ли мне лекция по Аспергеру. Она полагала, что лекцию читал Джин, а я был лишь слушателем. Я не преминул исправить ошибку и сообщил ей, что воодушевлен данной темой.

— Тебе эти симптомы никого не напоминают? — спросила она.

Еще как. Один в один — Ласло Гевеши, преподаватель физического факультета. Я уже собирался рассказать известную историю о Ласло и его пижаме, когда на кухню зашел сын Джина, шестнадцатилетний Карл, в школьной форме. Он направился к холодильнику, словно намереваясь открыть дверцу, но вдруг резко развернулся и сделал эффектный выпад в мою сторону, целясь в голову. Я перехватил удар и мягко, но уверенно пригвоздил Карла к полу. Так он мог убедиться в том, что я достиг результата не столько силой, сколько ловкостью. Мы постоянно играем в эту игру, но в этот раз он не заметил стаканчика с йогуртом в моей руке, и теперь мы оба перемазались.

— Стойте, где стоите, — сказала Клодия. — Я за тряпкой.

Тряпка не помогла избавить мою рубашку от пятен. Для стирки рубашки требуется стиральная машина, порошок, кондиционер для белья и уйма времени.

— Возьму что-нибудь у Джина, — сказал я и направился в их спальню.

Вернувшись в неудобной большой белой рубахе с рюшами, я попытался представить своим друзьям проект «Жена», но Клодия суетилась вокруг Карла. Меня все это начало раздражать. Я договорился с супругами о встрече в субботу вечером и попросил их не занимать это время другими разговорами.

Отсрочка оказалась весьма кстати: я получил возможность поработать над вопросником, уточнить список предпочтений и составить развернутый план. Всю эту работу, разумеется, пришлось увязывать с лабораторной рутиной, чтением лекций и общением с деканом.

В пятницу утром у нас состоялся очередной неприятный разговор по поводу студента-дипломника, которого я обвинил в плагиате. Однажды я уже поймал Кевина Ю на обмане. И вот теперь, проверяя его последнюю работу, я снова наткнулся на знакомые фразы из реферата трехлетней давности совсем другого студента.

Проведя собственное расследование, я обнаружил, что бывший студент теперь был тайным наставником Кевина и написал за него по крайней мере часть дипломной работы. Все это произошло несколько недель назад. Я доложил декану и ожидал, что в отношении Кевина будут приняты некие меры дисциплинарного воздействия. Но дело приняло неожиданный оборот.

— Ситуация с Кевином несколько щекотливая, — сказала декан. Мы беседовали в ее кабинете, напоминающем офис руководителя корпорации. Она и одета была в строгий темно-синий костюм, юбку с жакетом, — добирая солидности, как утверждал Джин. Маленькая, худенькая, на вид около пятидесяти — вполне возможно, что костюм делает ее более внушительной. Но я не считаю, что физическое превосходство уместно в академической среде. — Это уже третий проступок Кевина, и устав университета требует его исключения, — сказала она.

Факты казались мне в высшей степени убедительными, и необходимые действия со стороны деканата не вызывали сомнений. Я попытался уточнить, что стоит за «щекотливостью»:

— Разве доказательств недостаточно? Он что, подает в суд?

— Нет, все предельно ясно. Но его первый проступок был очень наивным. Он скачал текст из Интернета, и компьютерная программа уличила его в плагиате. Тогда Кевин был первокурсником, и его английский оставлял желать лучшего. К тому же надо учитывать и культурные различия.

Я был не в курсе его первого проступка.

— Во второй раз вы уличили его в списывании, потому что он позаимствовал данные из какой-то работы, с которой вы оказались знакомы.

— Совершенно верно.

— Дон, наши преподаватели не так… бдительны, как вы. Ни один из них.

Непривычно было слышать из уст декана комплимент по поводу моей начитанности и преданности науке.

— Эти ребята платят огромные деньги за обучение в нашем университете. Мы слишком зависим от их взносов. Конечно, мы не хотим, чтобы они тупо списывали из Интернета. Вместе с тем надо признать, что им необходима помощь и… В общем, Кевину остался всего один семестр. Мы не можем отправить его домой без присвоения квалификации после трех с половиной лет здесь. Это будет странно, вы же понимаете.

— А если бы он был студентом-медиком? Что, если бы вы оказались в госпитале и попали в руки врача, который списывал на экзаменах?

— Но Кевин не медик. И он не списывал на экзаменах, он просто воспользовался некоторой помощью при написании работы.

Похоже, декан польстила мне только для того, чтобы склонить к неэтичному поведению. Но разрешить ее дилемму не составляло никакого труда. Не хотите нарушать правила — изменяйте эти самые правила. Так я ей и сказал.

Я не силен в умении читать по лицам, поэтому не смог расшифровать выражение, появившееся на лице декана.

— Нельзя, чтобы нас уличили в потворстве списыванию.

— Даже если так оно и есть?

Этот разговор порядком разозлил меня. На кону оказались очень важные вещи. А вдруг результаты университетских исследований будут отвергнуты из-за низкого уровня образовательного стандарта? При этом любая задержка в разработке методики лечения чревата гибелью людей. Что, если лаборатория по генетике наймет на работу специалиста, получившего свой диплом мошенническим путем, и он допустит ряд непоправимых ошибок? Декана, казалось, больше волновала форма, а не суть проблемы.