Беглянка - Элис Манро Страница 6

Родители перебрались в Британскую Колумбию. Кларка они ненавидели. Она для них – отрезанный ломоть.

Братья, сестры?

Один брат, на девять лет старше. Женат, в Торонто переехал. Ему до нее тоже дела нет. Кларка терпеть не может. Золовка нос воротит.

– А ты не рассматривала такой вариант, как приют для женщин?

– Туда берут только тех, кого дома избивают. Да к тому же сразу молва пойдет, а для нашего бизнеса это плохо.

Сильвия мягко улыбнулась:

– Об этом ли сейчас думать?

Тут Карла в открытую рассмеялась.

– В самом деле, – сказала она, – что-то у меня с головой.

– Послушай, – начала Сильвия. – Послушай меня. Будь у тебя достаточно денег, ты бы уехала? Куда? Чем бы стала заниматься?

– Рванула бы в Торонто, – почти не задумываясь, ответила Карла. – Только не к брату. Поселиться можно хоть в мотеле, а потом разузнать, где уроки верховой езды требуются.

– А ты потянешь?

– В то лето, когда мы с Кларком познакомились, я как раз в школе верховой езды работала. А теперь у меня опыта прибавилось. Намного.

– Ты рассуждаешь так, словно уже все просчитала, – задумчиво сказала Сильвия.

А Карла ответила:

– Только что.

– И когда бы ты уехала, будь у тебя такая возможность?

– Сегодня. Сейчас. Прямо сию минуту.

– И безденежье – это единственное, что тебя останавливает?

Карла собралась с духом.

– Единственное, – ответила она.

– Ладно, – сказала Сильвия. – Теперь выслушай мое предложение. Я считаю, мотель – это не выход. Думаю, тебе нужно доехать автобусом до Торонто и остановиться у моей подруги. Зовут ее Рут Стайлз. Дом у нее просторный, семьи нет – она возражать не станет. Поживешь у нее, пока не найдешь работу. Деньгами я тебе помогу. В окрестностях Торонто должно быть множество школ верховой езды.

– Так и есть.

– Ну, как ты на это смотришь? Хочешь, я сейчас позвоню и узнаю, когда ближайший автобус?

Карла сказала «да». Ее трясло. Она судорожно возила руками по коленям и резко дергала головой из стороны в сторону.

– Прямо не верится, – выдавила она. – Я все верну. То есть спасибо вам. Я все верну. Не знаю, что и сказать.

Сильвия, прижав трубку к уху, набирала номер автовокзала.

– Тсс, хочу расписание узнать, – шепнула она. Выслушала ответ, повесила трубку. – Я не сомневаюсь, что вернешь. Так ты согласна пожить у Рут? Я ей сообщу. Загвоздка только в одном. – Она критически осмотрела шорты и футболку Карлы. – В таком наряде ехать негоже.

– Домой мне заходить нельзя. – Карла пришла в панику. – Ничего, перебьюсь как-нибудь.

– В автобусе будет работать кондиционер. Ты замерзнешь. У меня наверняка что-нибудь найдется. Мы ведь с тобой примерно одного роста, да?

– Вы в десять раз стройнее.

– Я же не всегда такой была.

В конце концов они выбрали коричневый льняной жакет, почти не ношенный (Сильвия считала его приобретение ошибкой: слишком уж суровый стиль), сшитые на заказ бежевые брюки и кремовую шелковую блузу. А вот кроссовки Карлы ничем заменить не удалось: обувь она носила на два размера больше, чем Сильвия.

Карла отправилась принять душ (с утра ей было так тошно, что она этого не сделала), а Сильвия тем временем позвонила Рут. Вечером у той было намечено какое-то собрание, но она пообещала оставить ключ жильцам сверху – Карле нужно будет всего лишь позвонить к ним в дверь.

– От автовокзала ей придется взять такси. Надеюсь, с этим-то она справится в своем нынешнем состоянии? – сказала Рут.

Сильвия рассмеялась:

– Не волнуйся, она же не убогая. Просто попала в тяжелую ситуацию, с кем не бывает?

– Тогда хорошо. То есть хорошо, что она ищет выход.

«Совсем не убогая», – думала Сильвия, вспоминая, как Карла примеряла брюки и льняной жакет. До чего же быстро молодые приходят в себя после приступов отчаяния; до чего же хороша была эта девушка в свежей одежде.

Автобус останавливался у них в четырнадцать двадцать. Сильвия решила приготовить омлет, расстелить синюю скатерть, достать хрустальные бокалы и откупорить бутылку вина.

– Надеюсь, ты в состоянии немного подкрепиться, – сказала она, когда Карла, чистая и сияющая, предстала перед ней в позаимствованной одежде.

Нежно-веснушчатая девичья кожа порозовела, распущенные волосы потемнели от влаги, а милые завитки прильнули к голове. Карла призналась, что голодна, но дрожь в руках не позволила ей съесть ни кусочка омлета, и она опустила вилку.

– Сама не знаю, почему меня так трясет, – сказала девушка. – От волнения, не иначе. Я и не думала, что это будет так просто.

– Решение принято с места в карьер, – сказала Сильвия. – Наверное, ты еще не веришь, что это наяву.

– А знаете, верю. Я уже вижу, что это и в самом деле наяву. Не то что раньше, когда я ходила, как в тумане.

– Видимо, когда принимаешь решение, всерьез принимаешь решение, именно так и бывает. Во всяком случае, так и должно быть.

– Это если у кого друзья есть, – сказала Карла с застенчивой улыбкой и покраснела до самых волос. – Настоящие друзья. Вот, к примеру, как вы. – Опустив нож и вилку, она неловко подняла бокал обеими руками. – За дружбу. Мне, наверное, ни глоточка сейчас нельзя, но все же пригублю.

– Я тоже, – с притворной игривостью подхватила Сильвия. Она сделала глоток, но разрушила магию момента, сказав: – Ты собираешься ему позвонить? Или как? Нужно его поставить в известность. Пусть узнает, где ты находишься, хотя бы к тому часу, когда он тебя ждет.

– Звонить не надо, – встревожилась Карла. – Я не смогу. Вот если б вы…

– Нет, – отрезала Сильвия. – Нет.

– Конечно, это дурость. Сама не знаю, что говорю. Мысли скачут. Вот, наверно, что нужно сделать: нужно в почтовый ящик записку бросить. А вдруг он ее раньше времени найдет? Я даже не хочу мимо дома в город ехать. Лучше вкругаля. А если я напишу… если я записку напишу, можно будет… можно будет вас попросить на обратном пути ее в ящик бросить?

Не видя более приемлемого выхода, Сильвия согласилась.

Она принесла бумагу и ручку. Подлила еще вина. Карла ненадолго задумалась, а потом написала несколько слов.

«Я уехала. За меня небойся».

Сильвия прочла это на обратном пути, отъехав от автовокзала. Она не сомневалась, что Карла знает, как пишется «не бойся». Просто от волнения запуталась. Запуталась, видимо, так, как Сильвии не снилось. У Карлы от вина развязался язык, но ни особых переживаний, ни огорчений не прибавилось. Она рассказала про ту конюшню, куда пришла работать сразу после школы, в восемнадцать лет, и познакомилась с Кларком. Родители хотели, чтобы она училась дальше; Карла согласилась только на ветеринарный колледж. Она хотела – всю жизнь хотела – одного: жить в деревне и работать с животными. В старших классах ее считали придурочной, всячески высмеивали, но она и бровью не вела.