Рождество с неудачниками - Джон Гришэм Страница 6

Это навело на мысль о неприкосновенном запасе, так раздражавшем Лютера. Нора всегда держала про запас некоторое количество поздравительных открыток и конвертов на тот случай, если вдруг придется срочно отвечать на открытку, пришедшую неожиданно. Каждый год они получали две-три открытки от совершенно незнакомых людей, а также от тех знакомых, которые прежде их не поздравляли. И вот в течение двадцати четырех часов ей приходилось писать и отправлять ответные поздравления, всегда от руки и с довольно стандартными пожеланиями доброго здоровья и веселого Рождества.

Глупость, конечно.

Нора решила, что не стоит напрочь отказываться от ритуала рассылки рождественских поздравлений. Нет, она напишет стандартные пожелания, потом — адрес на конвертах, наклеит на эти самые конверты марки и отнесет на почту, беспокоясь, не забыла ли кого. Она непременно просмотрит все пришедшие поздравления, прочтет столь же стандартные пожелания от людей, которые писали их в такой же спешке, что и она сама.

И вот, перестав думать об открытках, Нора решила позвонить мужу в поисках моральной поддержки. Лютер был на работе. Она пересказала ему разговор с Оби.

— Вот червяк, — пробормотал в трубку муж. — Поздравляю, — сказал он же, когда она закончила свое повествование.

— Это было совсем не трудно, — похвасталась Нора.

— Ты только подумай о солнечных сказочных пляжах, что ждут нас.

— Что ел на обед?

— Ничего. Решил обойтись тремястами калориями завтрака.

— Я тоже.

Повесив трубку, Лютер вернулся к своему занятию. На сей раз он вопреки обыкновению не складывал столбики цифр и не сверялся со шкалами подоходного налога. Он сочинял письмо коллегам. Первое свое рождественское письмо. В нем он в самых сдержанных и изысканных выражениях объяснял, почему не может принять участия в праздничных ритуалах на службе. А в заключение просил коллег не беспокоиться и оставить его в покое. В этом году он не будет покупать никаких подарков и принимать — тоже. В любом случае он неимоверно признателен за внимание и все такое прочее. Он не будет присутствовать на торжественном ужине в офисе, не собирается участвовать в бестолковой пьянке, в которую каждый раз выливается данное мероприятие. Ему не нужен ни их коньяк, ни ветчина, которыми раз в году опиваются и обжираются другие сотрудники. Нет, он не станет кричать «Врешь!» каждому, кто будет приставать к нему с пожеланиями «веселого Рождества».

Он просто пропускает это Рождество. Бежит от него. Вместо Рождества его ждет круиз.

Большую часть утра Лютер просидел над этим письмом — сначала написал от руки, потом самолично перепечатал на машинке. Он планировал положить по копии этого письма на каждый стол в конторе «Уайли и Бек».

* * *

Следующее открытие, еще более неприятное, ждало их на следующий день после обеда. Вполне реально наслаждаться Рождеством без поздравительных открыток, без вечеринок, обильных ужинов и обедов. Вполне можно обойтись без никому не нужных подарков и массы других вещей, с которыми почему-то связано теперь в сознании людей рождение Христа. Но как обойтись на Рождество без елки?

Отказаться от елки. Лютер знал: это последний шаг, и если решиться на него, они будут свободны.

Они как раз убирали со стола. Ужин был скромным — жареные цыплята и домашний сыр, а потому и убирать-то особенно было нечего. Испытывая бодрящее чувство легкости, Лютер относил тарелки на кухню, когда внезапно раздался звонок.

— Я открою, — сказал Лютер.

Через окно в гостиной он уже видел перед домом трейлер и тут же понял, что ближайшие пятнадцать минут будут не из приятных. Распахнул дверь — и перед ним предстали три улыбающиеся физиономии. Два юнца в полном обмундировании бойскаутов со всеми регалиями, а позади мистер Скэнлон, командир местного скаутского отряда. На нем тоже была нарядная униформа.

— Добрый вечер, — сказал юнцам Лютер.

— Приветствуем, мистер Крэнк. Я Рэнди Боган, — представился один из пареньков, тот, что повыше. — В этом году мы снова продаем рождественские елки.

— И ваша у нас в трейлере, — сказал паренек помельче.

— В прошлом году у вас была канадская голубая ель, — напомнил мистер Скэнлон.

Лютер взглянул через их головы на длинный трейлер с прицепом, в котором в два слоя лежали елки. Там уже трудилась целая армия скаутов, они разгружали товар и передавали деревья соседям Лютера.

— Сколько? — спросил Лютер.

— Девяносто долларов, — ответил Рэнди. — Пришлось немножко поднять цену, поскольку наш постав-шик тоже поднял.

«В прошлом году было восемьдесят», — хотел сказать Лютер, но сдержался.

Словно из ниоткуда рядом материализовалась Нора, подошла сзади, прикоснулась подбородком к его плечу.

— Красота какая, — прошептала она.

Лютер так и не понял, о чем она. О мальчиках или деревьях? Неужели не могла остаться на кухне, предоставить ему право разобраться самому.

Широко и фальшиво улыбаясь, Лютер сказал:

— Мы в этом году елку покупать не будем.

На лицах стоявших перед ним людей отразилось недоумение. Замешательство. Скорбь. А прямо над ухом Лютера раздался стон Норы. Глядя на юнцов, в то время как жена дышала в буквальном смысле ему в затылок, Крэнк понял: вот и поворотный, критический момент. Стоит поддаться натиску — и шлюзы уже не закрыть. Стоит только купить эту елку — и неизбежно придется ее украшать, а потом под ней появятся подарки, потому что без них и елка не елка.

«Держись, старина!» — приказал себе Лютер, а жена еле слышно прошептала на ухо:

— О Боже!..

— Тихо! — шикнул он на нее, повернувшись.

Мальчики взирали на мистера Крэнка с таким видом, точно он только что выгреб последнюю мелочь у них из карманов.

— Вы уж извините, что пришлось поднять цену, — скорбно произнес Рэнди.

— Мы даже меньше зарабатываем на каждом дереве, чем в прошлом году, — печально добавил мистер Скэнлон.

— Дело не в цене, ребята, — сказал Лютер, изобразив еще одну радостную улыбку. — Мы в этом году Рождество не справляем. Нас просто не будет в городе. А потому и елка нам ни к чему. В любом случае спасибо.

Юнцы потупились и смотрели теперь под ноги, словно обиженные детишки, а мистер Скэнлон стоял с таким видом, точно сердце его окончательно разбито. Нора издала еще один печальный вздох, и Лютер едва не ударился в панику. Но тут пришла спасительная мысль.

— Вы вроде бы, ребята, каждый год отправляетесь на запад, в поход или что-то в этом роде. В Нью-Мексико, каждый август.

Его слова застигли юнцов врасплох, они закивали.

— Тогда давайте договоримся так. Елку я не беру, но вы приходите летом. И я подарю каждому по сотне баксов на путешествие.

Рэнди Богану удалось выдавить «спасибо». И все они собрались уходить.