Рейдер - Павел Астахов Страница 6

Директора крупнейшего регионального института и бывшего оборонного предприятия, самого Александра Ивановича Батракова вынесли за проходную прямо в кресле.

– Что вы делаете?! – чуть не плакала бегущая за парой здоровенных бойцов секретарша. – Как вам не стыдно!

Но «клещи» не обращали внимания ни на нее, ни на взбешенного директора. Когда Батраков оказался за воротами, он сразу же вытащил мобильный телефон и сделал два главных звонка: губернатору и прокурору области. И впервые за всю историю города прокурор ничего обещать не стал.

– Усть-Пинск? – переспросил он. – Знаю такой городок. И судью тамошнюю, Григорову, знаю. Сильная судья. Грамотная. Взяток не берет. Это вам все юристы скажут.

Все еще красный от возмущения Батраков растерялся. Неподкупная судья, помогающая мошенникам, – в его голове это не укладывалась. А главное, прокурор определенно самоустранялся от участия в судьбе бывшего оборонного предприятия союзного значения.

– И что же мне делать?

– Адвоката наймите, – сухо порекомендовал прокурор. – И мой вам совет: не пытайтесь экономить на знании законов. Пригласите самого лучшего, какого сможете найти.

В телефоне послышались гудки, и совершенно раздавленный таким поворотом дела Батраков впал в прострацию.

– Что делать, Александр Иванович? – прерывающимся голосом напомнила о себе секретарша. – Ужас-то какой! Что же делать?

– Домой иди! – рявкнул Батраков. Он и сам не знал, что теперь делать.

«Может, Перовскому позвонить?»

Директор на секунду замер и досадливо оттолкнул от себя кресло. Именно с Перовским, старым институтским товарищем, была связана одна из самых неприятных историй, в какие только попадал Александр Иванович. Вдобавок в самый разгар отпускного сезона. И вспоминать об этом несостоявшемся отпуске было тяжело.

* * *

Большинство руководителей его ранга предпочитали отдыхать за рубежом, но Александр Иванович заграницы побаивался, а потому каждый август проводил в любимом еще с советских времен санатории ВЦСПС в Евпатории. И только в 1998-м Батраков отпуск отложил.

В тот сумасшедший год на НИИ обрушился шквал заказов и контрагенты тут же переводили платежи – авансом, избавляясь от подпирающих бюджеты инфляционных рублей. За неделю до 17 августа 1998 года расчетный счет «Микроточмаша» трещал от денег. Зарплаты и отпускные были выплачены вовремя и даже вперед. Вот тогда-то Батракову и позвонил Перовский. Как всегда, в деловой манере, не тратя понапрасну свое и чужое время, Анатолий Михайлович посоветовал совершить простую финансовую операцию: конвертировать все имеющиеся рублевые средства в доллары. Более того, Перовский порекомендовал взять в банке максимально возможный рублевый кредит и его также обменять на валюту.

– Мне нужно время подумать, – попытался уклониться от этой малопонятной операции Батраков.

И тогда Перовский рассмеялся:

– Вот увидишь, через пару недель у многих директоров появится и достаточно свободного времени, и сам повод для раздумий. А сейчас надо действовать.

Эта странная фраза и задела Батракова за живое. Да, совет Перовского выглядел совершенной глупостью: все последние месяцы доллар только падал. Однако институтский приятель не часто предлагал какие-либо сделки Батракову, а если предлагал, оба неизменно оставались в прибыли.

Отношения с банком у Батракова были наилучшими, а прочное финансовое положение института позволяло взять в кредит практически любую сумму. Он позвонил председателю банка, и через два дня деньги для «приобретения нового оборудования» были уже на счетах НИИ. Ну, и еще один день ушел на конвертацию.

И началась самая тяжелая за последние несколько лет жизни Александра Ивановича неделя. Едва доллары поступили на валютный счет, он стал хвататься за сердце как минимум два раза в день. Валидол и корвалол прочно поселились на его рабочем столе, а Батраков только и делал, что проклинал падающий доллар, Америку, президента Клинтона и, конечно же, «недоделанного капиталиста» Перовского.

Он звонил своему советчику через день, высказывая Перовскому все, что он о нем думает, бесился, порывался срочно продать приобретенные и уже порядком «упавшие» доллары. Но затем начинал подсчитывать уже имеющиеся убытки и снова и снова хватался за голову, за сердце и таблетки. А потом его терпению пришел конец.

В пятницу вечером Александр Иванович дал указание главбуху подготовить платежки для продажи валюты и возврата кредита. А в понедельник 17 августа 1998 года, когда Батраков подписал перевод денег на обратную конвертацию и погашение кредита, а главбух уехала в банк, наступила расплата.

Все, что произошло дальше, Александр Иванович был обречен помнить всегда. Но именно потому, что тогда Перовский оказался прав, ему следовало звонить – и немедленно.