Семь сестер. Сестра жемчуга - Люсинда Райли Страница 6

– А, значит, ко мне на родину летишь. Куда именно?

– На северо-западное побережье.

– О, там в это время года стоит просто зверская жара.

– Я на жару не реагирую, – бодро ответила я, открывая дверной замок.

– Что ж, тогда устраивайся. Не буду тебе мешать. Увидимся попозже. – Джек взмахнул рукой и удалился.

Комнатка оказалась совсем крохотной. Воздух влажный, спертый, отчаянно пахло отбросами, и тем не менее я почти с радостью опустила свой рюкзак на пол, впервые за многие недели почувствовав себя в своей тарелке. Так приятно очутиться среди людей, которые тебя знают. Помнится, в прошлом году мне понравилась подработка в школе скалолазания у Джека: я проверяла крепость канатов и хорошо ли они натянуты, а также помогала новобранцам правильно застегивать крепления. Мы тогда со Стар оказались на мели, практически без денег, а Джек пошел нам навстречу и списал с нас какую-то часть долга за проживание в его отеле. Интересно, как бы он отреагировал сейчас, если бы я сказала ему, что больше не нуждаюсь ни в какой работе, потому что я миллионерша. На бумаге, во всяком случае…

Я дернула за обтрепанный шнур, чтобы включить вентилятор, прикрепленный к потолку. Со второй или с третьей попытки у меня получилось: поскрипывая и постанывая, вентилятор стал вращаться, понемногу разгоняя воздух. Но никакого дуновения ветерка я так и не почувствовала. Одна пародия на прохладу. Я разделась, нацепила на себя бикини и саронг, который купила себе здесь же в прошлом году, и поспешила покинуть комнату, направившись на пляж. Какое-то время просто сидела на песке и не без иронии размышляла над тем, что здесь, в этом «раю», как называют многие Рейли-Бич, в тысячу раз более шумно, чем в центре Лондона рядом с Темзой, где я сейчас живу. Бесчисленные лодки, плоскодонки, скоростные катера и яхты носятся по всему заливу, как заведенные. Посидев какое-то время, я поднялась с песка и пошла окунуться в море. Отплыв подальше от берега, перевернулась на спину. Вода – сплошная благодать! Я глянула на небо и возблагодарила Господа, или Будду, или того Всевышнего, которого нужно благодарить за то, что Он дал мне возможность снова очутиться на острове Краби. Впервые за многие месяцы я почувствовала себя дома.

Ночью я не пошла в гостиницу, а устроилась на ночлег прямо на пляже. Я и раньше так часто поступала. Правда, прихватывала с собой надувную подушку для большего удобства, а также толстовку с капюшоном и платье-халат. Его на Востоке именуют кафтаном. Помнится, Стар всегда приходила в ужас от этих моих выходок, говорила, что я точно спятила. «Тебя же до смерти искусают москиты!» – кричала она мне вслед, когда я выплывала из комнаты со своими спальными принадлежностями. Но, странное дело, лежа на берегу под открытым небом, усыпанным звездами, с луной, льющей свет с высоты, я чувствовала себя в полной безопасности. Крыша мироздания всегда казалась мне более надежной защитой, чем любая рукотворная крыша.

Я проснулась от того, что что-то слегка пощекотало мое лицо. Подняла голову: мимо меня прошагали огромные мужские ноги, направляясь к воде. Наверное, песчинки, выбившись из-под его ступней, попали мне на лицо. Я отряхнула песок и глянула на море. Пляж в это время был еще совершенно пуст. На горизонте занимался рассвет, и первые, еще робкие, всполохи света уже озарили небо. Раздосадованная тем, что меня разбудили в такую несусветную рань, я принялась наблюдать за мужчиной. Бородатый, длинные черные волосы, схваченные на затылке в конский хвост, выбиваются из-под натянутой на лоб бейсболки. Вот мужчина приблизился к самому берегу, уселся на песок, прижав колени к груди и обхватив их обеими руками. Я перевернулась на другой бок, намереваясь снова заснуть: самое лучшее время для сна у меня между четырьмя и десятью часами утра. Но тело категорически отказывалось повиноваться, да и сознание уже работало четко и ясно. Я приподнялась с песка и уселась точно в такую же позу, как и мужчина, и стала вместе с ним наблюдать за тем, как восходит солнце.

Хоть я и обшарила полмира, успев побывать в самых экзотических местах, как раз рассветы мне приходилось наблюдать нечасто. Не мое это время суток. Неповторимые в своей красоте нежнейшие оттенки зарева, окрасившего небо, мгновенно напомнили мне полотна Тернера. Только в реальной жизни все было гораздо красивее и величественнее.

Но вот из-за горизонта показалось солнце, мужчина немедленно поднялся со своего места и побрел вдоль пляжа. Вскоре послышалось негромкое пыхтение лодки вдалеке. Верный признак того, что рабочий день уже начался. Я тоже встала, намереваясь отправиться к себе в номер и поспать еще немного, пока пляж не заполнится отдыхающими, а также приезжающими и отъезжающими пассажирами. «А все же, – подумала я, отпирая дверь своей комнаты и укладываясь на кровать, – хорошо, что меня разбудили и я увидела, как поднимается солнце. Зрелище того стоило».

Как и всегда, когда я оказывалась на Краби, время в здешних местах летело незаметно. Я приняла предложение Джека и стала ассистировать ему на занятиях в школе скалолазания. А еще всерьез увлеклась подводным плаванием с аквалангом, плавала вдоль побережья среди тигровых рыб и рифовых акул с черными плавниками, которые, шныряя между коралловых рифов, едва удостаивали меня своим взглядом.

Закаты встречала на пляже, лежа на коврике и болтая с другими обитателями пляжа под песни Боба Марли, доносящиеся из близлежащего бара. Приятно удивило то, что многие отдыхающие на Рейли-Бич помнят меня еще по прошлому году. Расходились по своим номерам уже тогда, когда становилось окончательно темно. Некоторые, впрочем, тут же устремлялись в бар, намереваясь приложиться к спиртному по максимуму. Я же, как правило, возвращалась к себе. Но ничего вызывающе демонстративного в моем поведении не было. Да, я покидала компанию, это правда. Но ведь могла бы, при желании, в любой момент вернуться и снова присоединиться к ним.

А еще меня очень взбодрило то, что я наконец собралась с духом и на следующий день после приезда на Краби включила свой мобильник. Первое, что бросилось в глаза, – это обилие эсэмэсок от Стар. Текст везде был приблизительно одинаковый. «Где ты? Я волнуюсь, куда ты пропала? Пожалуйста, перезвони мне!» Поступило и множество звонков от нее. Стар оставила еще и кучу речевых сообщений, и все о том же: как ей жаль, что все так вышло, и как она сейчас переживает о случившемся. Мне потребовалось какое-то время, чтобы ответить ей, и не только из-за моей дислексии или из-за того, что функция исправления ошибок в моем телефоне практически отсутствовала, что делало меня еще беспомощнее. Нет, не поэтому. Просто я не знала, что ей сказать.

В конце концов я нацарапала коротенькую эсэмэску: сообщила, что со мной все в порядке. Повинилась за то, что не смогла выйти на связь раньше, потому что была в дороге. Что частично было правдой. Стар откликнулась немедленно. Написала, что она счастлива, что со мной все в порядке. Поинтересовалась, где я сейчас. И снова, уже в который раз, стала просить у меня прощения. Что-то внутри меня сопротивлялось. Я не хотела сообщать сестре точные координаты своего местонахождения. Было в этом что-то детское, да. Но, с другой стороны, у меня впервые в жизни появился свой секрет, в том числе и от нее. В конце концов, Стар ведь тоже в последнее время много чего от меня утаила.