От Милана до Рима. Прогулки по Северной Италии - Генри Воллам Мортон Страница 59

Книгу От Милана до Рима. Прогулки по Северной Италии - Генри Воллам Мортон читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

От Милана до Рима. Прогулки по Северной Италии - Генри Воллам Мортон читать онлайн бесплатно

От Милана до Рима. Прогулки по Северной Италии - Генри Воллам Мортон - читать книгу онлайн бесплатно, автор Генри Воллам Мортон

— А что потом? — спросил я. — Создали они семью?

— Через много лет, — ответила девушка, — он вернулся к жене.

— А что случилось с Бианкой?

Девушка улыбнулась и слегка пожала плечами. Этот жест я расшифровал как женскую уверенность в непостоянстве мужчин и крестьянское смирение перед счастливыми и грустными моментами жизни.

3

О Парме у меня сохранились разнообразные и счастливые воспоминания. Например, магазин, заполненный пармскими фиалками. Они очень искусно были сделаны из пластмассы.

Запомнил я и бенедиктинского монаха: он показал мне монастырскую библиотеку XVI века. На стене сохранилась фреска, изображающая битву при Лепанто, [61]появившаяся здесь через год после сражения, и карты с именами, написанными на пармском диалекте.

Не забуду и живописный аптекарский магазин. Он впервые открылся в 1201 году и был единственной пармской аптекой до XVIII века. Сейчас это музей, и на его полках из орехового дерева стоят восхитительные голубые и белые банки с надписями, например «Bicarbonato di Sodio». [62]Никогда еще мир не видел такого красивого магазина, спокойной, достойной «библиотеки лекарств».

А еще — театр «Палладиум», построенный в 1618 году, спустя два года после кончины Шекспира. Он может вместить пять тысяч зрителей. Во время последней войны театр сильно пострадал от бомбежек, и я видел плотников, работавших над его восстановлением. Классический просцениум развалился, и несколько богов и богинь валялись в углу, словно жертвы воздушного налета. Я был немало удивлен, когда увидел, что одно божество, которое, как я предполагал, было сделано из мрамора, на самом деле изготовлено было из гипса, а внутри набито соломой. В этом театре, как мне сказали, впервые была установлена вращающаяся сцена.

А теперь — о памятных местах, связанных с Марией Луизой. Ходить по художественной галерее с одним из ее страстных поклонников было для меня испытанием. Мой гид считал, что она была для них не только рогом изобилия, изливающим поток сиротских приютов, мостов, дорог и родильных домов, но и являлась совершенным человеком. Я не мог высказать ему своего предположения о том, что она была равнодушной женщиной, к тому же не слишком умной, что чувствовала она себя уверенно, только когда рядом с ней был сильный мужчина. В галерее были два ее изображения, которые ясно это доказывали. Один из них — красивая статуя, выполненная Кановой, которая была сделана еще в бытность Марии Луизы императрицей. Она изображена здесь в классической одежде, как дочь Цезаря. Такою ее представлял Наполеон. Другая работа — портрет, показывающий, какой она была на самом деле. Тут она уже — герцогиня Пармы: сонные глаза, габсбургская нижняя губа, овечье выражение лица.

— Как она красива! — воскликнул мой спутник. — Какая царственная внешность!

Я подумал: «Выиграй Наполеон битву при Ватерлоо и утвердись на троне, он неизбежно разглядел бы суть этой женщины». Когда после поражения он в одиночестве жил на Эльбе, писал жалобные письма, умоляя к нему приехать, у нее — как же мало он знал ее — был в это время роман с одноглазым графом фон Нейппергом, которого она сделала своим советником. Граф-то и управлял герцогством, причем делал это хорошо. Те заслуги, которые жители Пармы приписывают Марии Луизе, следовало бы отнести к Нейппергу. Я видел его гробницу в церкви Мадонны Стекката в Парме и памятник: красивый гусар с повязкой на глазу. Граф потерял глаз в результате сабельного удара, когда служил в молодые годы в австрийской армии. Он являет собой хороший пример исправившегося распутника. Свою связь с Марией Луизой он начал как циничный соблазнитель, а впоследствии сделался достойным премьер-министром. Умер граф в возрасте пятидесяти четырех лет, в нищете. После его смерти обнаружили лишь картонную коробку с засунутыми в нее в беспорядке орденами высшего достоинства.

Глядя на спокойное, пустое лицо Марии Луизы, я понимал, как отчаянно нуждалась она в муже-отце. В то время как Наполеон, умирая на острове Святой Елены, распорядился, чтобы сердце его привезли к ней, герцогиня готовилась подарить своему любовнику второго ребенка.

Я согласился посмотреть на дворец в Колорно, примерно в десяти милях от города. Мария Луиза выезжала туда летом вместе с придворными. Он представлял собой длинное, низкое трехэтажное здание размером приблизительно с Букингемский дворец. Стоит дворец на участке, поросшем травой. Стендаль — очевидно, не подумав, — назвал его как-то «Версалем королевы Пармы». Впрочем, он-то видел дворец, когда в нем кипела жизнь. Я же видел мертвое здание, и даже хуже — передо мной был сумасшедший дом. В сельской местности у старых дворцов нет никакой надежды выжить, в городе у них есть хотя бы шанс стать ратушей. Незанавешенные окна безнадежно уставились на заросшую травой подъездную дорогу. По ней никогда уже не пойдут старинные ландо. Я решил, что с архитектурной точки зрения дворец весьма привлекателен. Он напомнил мне лучшие дома в георгианском стиле, которые есть у нас в Англии. Казалось невероятным, что менее ста лет назад на каждом окне висели занавески; в конюшнях стояли лошади и экипажи; по лестницам бегали служанки с наполненными горячей водой кувшинами и чашками с шоколадом; секретари планировали званые обеды; фонтаны пускали вверх серебряные струи, а в одной из комнат с высокими потолками — там, где без дела сидят сейчас сумасшедшие, — склонялась над своим рукоделием герцогиня Пармы.

Стоящее рядом здание отведено вещам, некогда принадлежавшим Марии Луизе, — ее дневникам, рукоделиям, маленьким рисункам и акварелям, которые Наполеон в пору своего ослепления считал блестящими.

4

В Парме, во время ланча, ученые мужи обсуждали вопросы, связанные с предсказаниями судьбы и прорицаниями в широком смысле. Один из них — думаю, это был доктор Борри — заметил, что средневековому правителю астролог был так же необходим, как ученый современному государству. Из присутствующих кто-то пошутил насчет римского колледжа авгуров, но куратор музея сухо возразил шутнику: выкармливание священных птиц не казалось ему смешнее других верований, которые человек облачил в покровы таинственности.

— А вы побывали в Пьяченце, видели fegato? — обратились ко мне с вопросом. Тот, кто когда-либо держал в руках меню итальянского ресторана, знает, что fegato — это печень, и, погруженный в гастрономическую атмосферу, я не сразу сообразил, что печень, о которой зашла речь, — это знаменитая этрусская бронзовая печень.

Я подумал, что мне следует увидеть уникальный объект, и ранним солнечным утром поехал в Пьяченцу. Пьяченца находится в тридцати пяти милях к западу от Пармы. Виа Эмилия — прямая римская дорога — проходит по местности, плоской, как в Голландии. Пьяченца является западной ее оконечностью.

Когда я приехал, мысли о бронзовой печени тут же меня оставили, настолько поразила красота города. Утреннее солнце освещало дворец, построенный из светло-красного кирпича. Напротив здания четко выделялись на фоне арок две великолепные зеленые, словно монеты, несколько столетий пролежавшие в земле, конные статуи. Эти всадники — герцоги Фарнезе — скакали на гордых конях. Казалось, они преодолевают сильный ветер, что налетел на барочный мир. Впечатление потрясающее, и я подумал, что ни Ломбардия, ни Эмилия ничего более прекрасного продемонстрировать не могут. Всадник, что по левую руку, — Алессандро Фарнезе. Практически он был испанцем, и вряд ли вообще знал Пьяченцу. Вся его жизнь прошла в Голландии, там он сражался как один из офицеров Филиппа И. Именно он готовил в Нидерландах суда для нападения Армады на Англию. Алессандро сражался при Лепанто, а когда его дядя, бедный дон Хуан Австрийский [63]умер во Фламандии, стал главным распорядителем похоронной процессии. Всю свою жизнь он служил жестокому монарху; больной и израненный, Алессандро продолжал тянуть лямку, пока не умер в Аррасе. Наградой ему стала величественная панихида в Брюсселе, но тело его привезли домой в Пьяченцу, где и похоронили.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Комментарии

    Ничего не найдено.