Приключения Кавалера и Клея - Майкл Чабон Страница 59
Приключения Кавалера и Клея - Майкл Чабон читать онлайн бесплатно
Впоследствии Джо так и не смог понять, почему он не сумел расслышать входящего в здание Карла Эблинга — как глава ААЛ поднимался по лестнице и ощупывал изнасилованную ручку своей конторы. То ли Джо был так потерян в раздумьях, то ли Эблинг приблизился слишком легкой походкой, то ли нацист почуял незваного гостя и понадеялся застигнуть его врасплох. Так или иначе, как только заскрипели петли, Джо поднял взгляд — и обнаружил перед собой более старую и размытую версию Франчота Тоне — слабый подбородок еще слабее, залысины на лбу еще обширнее. Застегнутый по самое горло в мерзостно-серую парку, Карл Эблинг стоял в дверях конторы Американоарийской лиги. В правой руке он держал толстую черную дубинку.
— Кто ты, черт побери, такой? — Акцент Эблинга был не столь изящным, как протяжный говорок Тоне, но получалось что-то более-менее близкое. — Как ты сюда попал?
— Меня зовут Мейфлауэр, — ответил Джо. — Том Мейфлауэр.
— Что? Мейфлауэр? Тот самый? — Пристальный взгляд Эблинга вспыхнул при виде досье на «Эмпайр». Рот его немо открылся и снова закрылся.
Джо захлопнул досье и медленно встал со стула. Не сводя глаз с рук Эблинга, он начал бочком обходить стол.
— Я как раз собирался уходить, — сказал Джо.
Эблинг кивнул и сузил глаза. На вид этот мужчина лет сорока казался тщедушным, даже, может статься, чахоточным. Его бледная кожа пестрела веснушками. Карл то и дело моргал и нервно сглатывал, как будто и впрямь украл у Клары кораллы. Джо воспользовался, как ему показалось, нерешительной натурой нациста и сделал рывок к двери. А Эблинг точнехонько приложился ему по затылку черной дубинкой. Череп Джо зазвенел как медный колокол, колени его подогнулись, и Эблинг снова его треснул. Джо ухватился за дверной косяк, развернулся — и третий удар угодил ему в подбородок. Боль нахлынула и унесла прочь остатки стыда и угрызений совести, замутнившие его разум. В сердце у Джо мигом вспыхнул новый гнев. Бросившись на Эблинга, он схватил его за правую руку, что размахивала дубинкой, и с такой силой ее дернул, что щелкнул сустав. Эблинг вскрикнул от боли, а Джо крутанул его за руку и хрястнул об стенку. Карл ударился головой об угол полки, на которой совсем недавно покоились горы нацистской литературы, и, точно брюки без хозяина, осел на пол.
Пока крутом звучали отголоски его первой победы, Джо надеялся — и этой дикой, злобной надежды он никогда не забывал, — что его противнику кранты. Шумно дыша, сглатывая слюну и мотая головой от звона в ушах, он стоял над Эблингом и желал вылета наружу его поганой души. Но нет — там было дыхание, цыплячья грудь американского нациста слегка поднималась и опускалась. При виде этого невольного, по-кроличьи жалкого движения поток гнева в груди у Джо словно перегородило плотиной. Вернувшись к столу, он забрал свой пиджак, сигареты и спички. Уже собираясь уйти, Джо вдруг заметил досье на «Эмпайр Комикс» с торчащим сверху уголком меморандума Эблинга. Тогда он открыл папку, вытянул пачку папиросной бумаги из-под скрепки и перевернул. На обратной стороне последней страницы своим механическим карандашом Джо сделал быстрый набросок Эскаписта в той самой стандартной позе, которую он разработал для фотокарточек: Мастер Эскейпа улыбается, руки его разведены в стороны, разделенные половинки наручников браслетами висят на запястьях.
Моему другу Карлу Эблингу, — крупным и радостным английским курсивом написал Джо в самом низу листа. — Желаю удачи, Эскапист.
В начале четвертого часа дня в пятницу, 25 октября 1940 года (согласно как его дневнику, так и заявлению для полиции), Джеймс Хоуорт Лав, держатель контрольного пакета акций и председатель совета директоров компании «Онеонта Миллс», сидел вместе с Альфредом Э. Смитом, пожизненным президентом корпорации «Эмпайр-стейт-билдинг», в замусоренном всевозможными сувенирами кабинете последнего. Как раз тогда в дверь вошел управляющий зданием, «с пепельно-серым лицом — как описал физиономию управляющего промышленник в своей личной оценке событий того дня — и таким видом, как будто его вот-вот вырвет». Бросив на Лава осторожный косой взгляд, управляющий зданием по имени Чапин Л. Браун проинформировал своего босса о том, что у них на двадцать пятом этаже возникла самая что ни на есть заковыристая ситуация.
Альфред Эмануэль Смит — по всем правила выпоротый Гербертом Гувером после своей замашки 1928 года на Белый дом — был политическим соратником и деловым партнером Лава еще со времен своей бытности губернатором штата Нью-Йорк. А в тот день Лав вообще-то оказался в кабинете у Смита, чтобы завербовать того в качестве вывески для синдиката, надеющегося вернуть к жизни старую мечту Густава Линденталя о мосте через Гудзон напротив Пятьдесят седьмой улицы — конструкции восьмиста футов в вышину и двухсот в длину, восточные подступы к которой предстояло соорудить на обширном участке недвижимости Вест-Сайда, совсем недавно приобретенном Лавом. Смит и Лав ни в коей мере не были доверенными лицами — насколько знал Смит, Джеймс Лав обделывал свои делишки без всяких доверенных лиц. Мало того, текстильный магнат был человеком почти легендарной скрытности, даже строгой секретности, и совет, как было широко известно, держал только с самим собой. Удостоив гостя конфиденциального кивка, рассчитанного на обозначение его неколебимой веры в скрытность и здравомыслие мистера Лава, Смит тактично сказал Брауну, что, на его взгляд, управляющему следует идти себе дальше и кому-нибудь еще об этом сказать. Браун в свою очередь кивнул мистеру Лаву, затем плотно упер ладони в бедра, словно желая себя уравновесить, после чего испустил краткий выдох, которому предполагалось выразить сразу и недоумение, и обиду.
— Может статься, у нас в здании бомба, — заявил управляющий.
В три часа, продолжил он, мужчина, объявивший себя представителем группы американских фашистов — в слове «фашистов» Браун почему-то произнес по меньшей мере две буквы «ш», — позвонил по телефону и, приглушая фальшивый баритон носовым платком, сказал, что в одной из контор на двадцать пятом этаже он припрятал мощное взрывное устройство. Взрыв, заявил звонивший, который должен произойти ровно в три тридцать, не только убьет всех, кто окажется в непосредственном окружении, но и, может статься, причинит ущерб структуре самого прославленного здания.
В своем заявлении для полиции мистер Лав сообщил, что его честь воспринял новости с той же серьезностью, с какой они были оглашены. Однако в своем дневнике он отметил, что любая тревога нипочем не вызвала бы ни следа бледности на этой румяной физиономии.
— Вы позвонили М'Нотону? — спросил Смит. Его серьезный голос был мягок, а внешность выражала спокойствие, однако что-то вроде сдерживаемого гнева все же проскальзывало в его тоне и карих глазах, которые, выпучиваясь с его скуластой физиономии пожилого младенца, склонны были окидывать окружающих слегка грустным взором, обычным для людей компанейских. Капитан М'Нотон был главой специального пожарного батальона здания. Браун кивнул. — А Харли? — Капитан Харли руководил местным полицейским подразделением. Браун опять кивнул.
— Его люди эвакуируют этаж, — добавил он. — И парни М'Нотона тоже там — ищут проклятую штуковину.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии