Тридцатник, и только - Лайза Джуэлл Страница 57
Тридцатник, и только - Лайза Джуэлл читать онлайн бесплатно
Она заглянула в гостиную — никого. Ни в туалете, ни в прихожей Фила тоже не было. Надин вернулась в гостиную, раздвинула набивные шторы образца 50-х годов и оглядела улицу. Она была пуста.
Тогда она двинулась в спальню и, войдя, оторопела: Фил, разоблачившись до лимонных подштанников и пары черных носков в рубчик, лежал на кровати, поверх лоскутного одеяла, с сигаретой в зубах и телевизионным пультом в руке.
— О, — вырвалось у Надин, хотя на самом деле ей хотелось гаркнуть: «Пошел вон с моей кровати, урод в подштанниках!»
— Пришлось лечь, — Фил картинно вздрогнул, посасывая «Ротманс». — У тебя случайно нет программы? — Он выпустил струйку дыма. В поблекшей джинсе его голубых глаз читался вызов: а ну, попробуй меня выставить, согнать с кровати, вышвырнуть на улицу.
От такой наглости Надин стало не по себе. Она не желала видеть его в своей постели. И в квартире тоже. Она вообще не желала видеть его в радиусе пяти миль. Но что она могла поделать? Она едва его не задавила. По собственной вине: неаккуратное вождение, недостаток внимания на дороге. И его нога — без посторонней помощи ему до дома не добраться, не может же она силком усадить его в машину, не может заставить его делать то, чего ему не хочется.
Надин боком приблизилась к прикроватной тумбочке и поставила стакан воды на перламутровую подставку, инкрустированную зеркальными осколками.
— Вот, — произнесла она самым бодрым тоном, на какой только была способна. — Э-э… сейчас принесу тебе программу. Подожди секунду.
— Блеск. — Фил смотрел на экран телевизора, не на нее.
На пороге она обернулась: бледность рок-звезды, ноги двенадцатилетней девочки, белая кожа с редкими и нелепыми пучками черных волос, тощие руки и желтые подштанники. Ее передернуло.
Но стоило Надин оказаться в гостиной, как она почувствовала себя мерзавкой. Бедный Фил, думала она, невезучий бедолага. У него никого нет, он один на целом свете. Родители умерли. Невеста умерла. Дом сгорел. А теперь я его чуть не задавила. Он же ни в чем не виноват. Ни в чем. Я — не кто-то еще — вернула его в свою жизнь. Сама позвонила ему сдуру, сидела с ним в пабе, кровожадно требуя все новых и новых подробностей трагедии, которая была его жизнью. Он не просил меня вмешиваться. Не заставлял глотать экстази. Не насиловал.
Она припомнила, что Мэрдоу, хозяин паба, сказал ей в тот вечер насчет Фила: за ним нужен глаз да глаз. И он был прав. Отныне она должна заботиться о Филе, она взвалила на себя эту ответственность, когда согласилась пойти к нему домой. Мэрдоу предупреждал ее, но она не послушалась, и теперь расплачивается. Она вздохнула и принялась переворачивать диванные подушки с тиграми и зайцами в поисках странички из «Санди Таймс». Это только на одну ночь, утешала она себя. Только одну ночь. Пусть он остается в ее постели, она переночует на диване, а завтра она забросит его домой по дороге в аэропорт.
Уж такую малость она может для него сделать.
Дверь хлопнула, каблучки дробно зацокали по лестнице, и Дигби радостно запрыгнул в постель Дига.
«Ладно уж, — подумал Диг, почесывая пса под подбородком. — Я проснулся.»
На часах было без пятнадцати девять. Диг не мог припомнить, когда он в последний раз просыпался по субботам раньше одиннадцати. И не просто просыпался, но еще и без похмелья, и почти полным сил. Вчера он лег спать в половине одиннадцатого — Дилайла пожелала улечься пораньше — и трезвым, как стеклышко.
Диг ступил голой ногой на треугольничек солнечного света, и прошел к окну. Раздвинув шторы, он увидел внизу Дилайлу. Она стояла на углу Кэмден-роуд, рассеянно оглядываясь в поисках такси, в дубленке поверх элегантного костюма, в сапогах на высоких каблуках, с темными очками на макушке. В одной руке она держала дорогой замшевый кейс с надписью «Гермес», в другой — большой пакет, из которого торчало нечто, напоминавшее заячье ухо. Диг вытянул голову, удивляясь, откуда взялся пакет, и что в нем делает плюшевый заяц, и почему он не заметил его, когда убирал вчера гостиную. Дилайла, должно быть, спрятала покупку. Зачем?
Он наблюдал, как Дилайла нетерпеливо меряет шагами тротуар и вертит головой, прислушиваясь, не едет ли такси. Несколько раз она взглянула на часы. Диг приоткрыл оконную раму, порыв свежего осеннего ветра и шум уличного движения ворвались в комнату.
На горизонте появилось такси, и Дилайла подняла руку с «дипломатом». Диг высунул голову наружу, вытянув ноги, распластался на подоконнике и напряг слух.
Он был сыт по горло. Ему надоело деликатничать с Дилайлой, избегая острых тем. Надоело из кожи вон лезть, чтобы ей было уютно и спокойно, а в награду получать угрюмое молчание, дурное настроение и сомнительную честь присматривать за псом и убирать постель гостьи.
Вчерашний вечер стал последней каплей. Диг окончательно потерял терпение.
Ему было абсолютно ясно, что приблизиться к Дилайле он может лишь одним способом: проникнуть в ее тайны, в те самые тайны, что ведомы доктору Розмари Бентолл. И если Дилайла считает его недостаточно зрелым и подготовленным к тяжким откровениям, он сам узнает правду.
Диг еще дальше высунулся в окно, и, словно по волшебству, когда Дилайла взялась за дверную ручку такси и повернулась к водителю, чтобы назвать адрес, на Кэмден-роуд снизошла тишина. Движение замерло, ветер стих, и легкое дуновение донесло слова Дилайлы :
— Вокзал Ватерлоо, пожалуйста.
Стукнувшись о раму, Диг поспешно бросился натягивать джинсы и свитер.
— Черт, — он потер ушибленное место.
Через две минуты, одним махом проглотив кофе, оставшийся в чашке Дилайлы, он с Дигби на руках уже топтался на Кэмден-роуд в ожидании такси.
Дигу хватило времени, чтобы подивиться незнакомому миру, простиравшемуся вокруг, — миру раннего субботнего утра, населенному мужчинами и женщинами, которые не проводят вечера по пятницам в пабе, не ложатся спать в два часа ночи и не тратят субботы на тщетные попытки избавиться от похмелья. Этот мир открывал россыпь новых возможностей. Диг опять припомнил счастливую картинку, нарисованную воображением Надин, — картинку с детьми и всем прочим. С каждой минутой она все больше ему нравилась.
Завидев в отдалении янтарный огонек, Диг выбросил вверх руку, словно возбужденный зубрила на уроке.
Такси остановилось.
— Вы не возражаете против собаки? — любезным тоном осведомился Диг, поймав холодный, мутноватый взгляд водителя, который тот бросил на на дрожащий комок в его руках.
— Воспинтанная?
Диг энергично закивал.
— Воспитаннее меня, — неуклюже пошутил он.
— Ладно, садитесь. В случае чего, грязь сами будете убирать. — Диг торопливо опустил Дигби на резиновый коврик.
— Куда едем? — коротко осведомился шофер.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии