Идеальная смерть Мияко Сумиды - Кларисса Гоэнаван Страница 56

Мияко подошла к дивану и села на корточки рядом с отчимом. С бешено бьющимся сердцем она разглядывала его безмятежное лицо. Как правило, мистер Сумида гладко брился, но в тот день на подбородке у него темнела щетина.

Стоило придвинуться к отчиму, щеки залил густой румянец. Мияко знала: мистер Сумида может проснуться в любую секунду. Подозрения вызыватьточно не стоило.

Поднимаясь, Мияко увидела на столе чашку снедопитым кофе. Девушка взяла ее, бережно поглаживая. Кофе остыл, внутри на чашке образовалось колечко. «Нужно вымыть, пока след не остался». _

Мияко собиралась уйти на кухню, но отчим пошевелился и что–то пробормотал. Девушка Замерла, гадая, не разбудила ли его. Нет, мистер Сумида крепко спал. Тут в душе у нее что–то встрепенулось.

Мияко поднесла чашку к губам и сделала лоток. «Какой кислый!» — подумала она, делая еще один глоток, потом еще один.

Девушка повернулась к отчиму. Он дышал ровно–ровно и спал крепчайшим сном. Небось накануне работал допоздна и выбился из сил.

Мияко склонилась над ним. По телу растеклось тепло, затылок как огнем вспыхнул. Наклонившись еще ниже, девушка легонько скользнула губами по его губам.

Что она натворила?! В горле встал ком, коснувшись затылка, Мияко поняла, что так сильно жжет.

Чувство вины.

Девушка села на пол. Глаза заволокло слезами. О чем она только думала?! Поступок глупейший, она больше никогда так не сделает. Мияко поднялась, беззвучно вытирая слезы запястьем, и понесла кофейную чашку на кухню.

Там сидел ее сводный брат. Лицо у него дышало холодной надменностью. Нвужели он видел? Нет, с кухни гостиная не просматривается.

Мияко растянула губы в улыбке:

— Не знала, что ты дома.

Эйдзи молча буравил ее взглядом. Таким недружелюбным Мияко его еще не видела.

— Ты пообедал? — Девушка поставила чашку в раковину, спеша уйти из кухни. — Может, нам стоит?…

Закончить фразу не удалось — Эйдзи схватил ее за запястья, развернул и, пригвоздив к стене, поцеловал. Глубоко потрясенная, Мияко оттолкнула его.

— С ума сошел?! — прошипела она — Ты что творишь?

Эйдзи был рядом, в каких–то дюймах от нее.

— Я все видел, — ответил он, заглянув девушке в глаза.

Не может быть. Этого просто не может быть.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты ведь не хочешь, чтобы наши родители узнали?

Мияко сжала кулаки.

— Тише, Мияко, отец еще спит. — Он шагнул к ней, зажав между стеной и буфетом. — Поэтому ты попросила у него старые часы?

Эйдзи стиснул девушке запястье: на нем были старые черные «касио» мистера Сумиды.

— Ну, конечно, — усмехнулся Эйдзи, — теперь все встает на свои места.

— У тебя нет доказательств. — Мияко вырвала руку из тисков. — Кто тебе поверит?

— Подумай хорошенько. Зачем мне такое сочинять? Да и если возникнет хоть тень сомнения, разве это в твоих интересах?

Девушка побледнела.

— Слушай, — зашептал Эйдзи, — я буду молчать, если ты будешь молчать. Я не предам тебя, пока ты не предашь меня.

* * *

— Тем вечером Эйдзи пришел ко мне в комнату — проговорила Мияко, не глядя на Фуми. — Началось с поцелуя, который я ему позволила, допустив величайшую ошибку. С каждым разом ситуация ухудшалась, пока я совсем не перестала ее контролировать.

— Сколько это продолжалось? — спросила Фуми, нахмурившись.

— Пока я в колледж не поступила.

Фуми покачала головой:

— Как же ты так долго молчала?

— Боялась последствий, не хотела разрушать семью, — ответила Мияко. — Мистер Сумида — хороший человек. Он прекрасно к нам относился. А мама… — Мияко набрала в грудь побольше воздуха. — Новый брак сделал ее такой счастливой! Она никогда не жаловалась, но я знаю, что после смерти отца она страдала от одиночества. Она нуждалась в мистере Сумиде. Я просто не могла разрушить нашу новую семью из–за своей глупости.

Фуми заглянула Мияко в глаза:

— Но дело не в разрушении семьи и не в том, с чего все началось. Дело в самозащите, да ведь?

— Да, но поняла я это слишком поздно, — ответила Мияко. — К тому моменту я столько вытерпела, что начала оправдывать этим свое молчание. Я думала, что поступлю в университет, наконец съеду от родителей и мои мытарства закончатся. Съехать я съехала, но Эйдзи периодически меня навешал. В итоге я придумывала себе новые оправдания.

— А родителям ты сказала?

— Да, но о том, с чего все началось, умолчала. Просто пожаловалась, что Эйдзи меня насилует, — проговорила Мияко. — Мама пришла в ярость, а отчим отказывался верить, что его сын способен на такое.

— Эйдзи наверняка все отрицал.

Мияко покачала головой:

— Как ни странно, он признался и даже не попробовал оправдаться. Потом он вывел из гаража свой мотоцикл. Я ждала, что он расскажет родителям, с чего все началось, а он молчал.

* * *

Эйдзи не появлялся дома несколько дней. Родители Мияко решили попросить его сдаться полиции, когда он вернется. Если откажется или не появится в течение недели, они сами обратятся в полицию. Мияко убеждала их оставить все как есть и жить дальше, но родители были непреклонны. Ее мать и мистер Сумида договорились мирно разойтись.

Вместо облегчения Мияко испытывала всепоглощающее чувство вины. Разрыва родителей она не хотела совершенно, но переубедить их никак не могла. Мистер Сумида рассыпался в извинениях, а Мияко в ответ прятала глаза. Невыносимо было видеть его таким — он же, скорее всего, решил, что она его ненавидит.

Ради безопасности Мияко родители сменили все замки в доме и попросили ее на время вернуться к ним. Еще они велели звонить им, как только объявится Эйдзи. Он не объявлялся.

Однажды, когда Мияко сидела дома одна, Эйдзи позвонил ей. Услышав его голос, девушка тотчас повесила трубку. Эйдзи продолжал названивать, и в итоге она ответила.

— Что тебе нужно? — холодно осведомилась она.

— Поговорить с тобой, — ответил Эйдзи. — Просто поговорить.

— Нам говорить не о чем.

— Пожалуйста, Мияко, всего один раз! Обещаю больше тебя не беспокоить.

Девушка замялась. Сводного брата она ненавидела, но знала: слово он держит.

— Понимаю, ты ненавидишь меня, и прощения не жду. Поступил я отвратительно. Я не имел на это права, но… — Эйдзи сделал паузу. — Мне было очень больно и обидно.

— Тебе было больно и обидно?! Эйдзи, изнас двоих на такие чувства имею право только я.

— Да, конечно, поэтому я и хочу извиниться. Перед тобой, перед мамой-и папой. Перед тобой особенно. Пожалуйста, пожалуйста, извини меня…