Адамово яблоко - Ольга Погодина-Кузьмина Страница 55

Они вернулись в кухню, где Бяшка, с сигаретой в зубах, варил кофе. В приступе внезапной нежности Игорь нагнулся и поцеловал его сзади в шею. Приятель только мотнул головой, усмехаясь.

— Вы чего там уже, пару дорожек прибили? А с другом в падлу поделиться?

— Знаешь, — сказал Игорь Филиппу. — Я подумал… я пока часы не хочу продавать.

— Почему это? — насторожился тот.

— Да потому что у кого-то жопа на два унитаза, — хохотнул Бяшка и подмигнул Игорю, давая прикурить от своей сигареты.

В других обстоятельствах Игорь охотно посмеялся бы над происходящим — мужчина, о котором говорил Китаец, явился в точно назначенное время с букетом роз, нарядный, как жених на смотрины. Он был небольшого роста, русоволосый, с лицом постаревшей куклы — жалобные брови, печальные глаза за стеклами легких дорогих очков. Игорь не помнил, чтобы видел его на вернисаже, и всё же весь его облик почему-то казался знакомым. Слегка краснея, он вручил Игорю цветы, протянул маленькую сухую ладонь.

— Меня зовут Михаил… Можно просто Майкл, так привычнее. Майкл Коваль.

И снова надел свои замшевые перчатки, хотя на улице было совсем тепло.

Видя, как искренне он растерян и смущен, Игорь почувствовал к нему что-то вроде симпатии.

— Я тоже левша, — сказал он, когда нарядный кавалер устроился рядом на заднем сиденье такси.

Майкл глянул благодарно.

— Удивительно, что вы заметили… Меня ещё в детстве переучили, и я пишу правой.

Игорь пожал плечами.

— Ну да, меня тоже переучивали… Но я могу писать и левой, и правой. Почти одинаково плохо. То есть, почерк плохой. Ну и с ошибками, наверное. Я после школы уже всё забыл.

Тот нервно кашлянул, блеснул очками.

— Да, я заказал столик в ***, — он назвал дорогой ресторан, о котором Игорь только слышал от бывших приятелей по агентству. — Но если вы предпочитаете другое место, мы можем изменить эти планы.

— Мне всё равно, — ответил Игорь. — Только я потом сразу поеду домой. Если вас не устраивает, лучше найдите кого-нибудь другого.

— Я нашел вас, — сверкнув очками, ответил Майкл.

С улицы сквозь стрельчатые окна был виден просторный холл ресторана: растения в кадках, чучело медведя, лестница с золотыми перилами, устланная красным ковром — мир ушедшей эпохи. Швейцар в фуражке и в шинели с галунами поклонился, открывая дверь.

Поднимаясь по ступенькам, Майкл задержался у огромного зеркала в золоченой раме, нервно поправил галстук, пробежал пальцами по пуговицам пиджака. Но потом вдруг улыбнулся Игорю виновато, показывая, что готов отнестись к своим слабостям с юмором.

В обеденном зале, просторном и светлом, дрожали хрустальными каплями люстры, благоухали цветы в корзинах, тускло поблескивало серебро.

Их усадили за стол у окна. Отсюда видна была набережная, колонны дворца на другом берегу, сиреневые тени фонарей на фоне вечернего неба. Майкл пробежал глазами ресторанную карту, пригладил редкие рыжеватые волосы, вопросительно взглянул на Игоря, словно ожидая, что тот будет спорить.

— Поверьте, здесь очень неплохо готовят и широкий выбор блюд. Я бы советовал попробовать специальные предложения, something special. Вот, например — кролик по-африкански. Или вы предпочитаете рыбу? И посмотрите, какие соблазнительные десерты! Печеные груши в кленовом сиропе… Звучит заманчиво. Мне, к сожалению, приходится ограничивать себя в еде, по медицинским показаниям. Но вам ведь можно кушать всё?

— Я не очень голодный, — сказал Игорь. — Я бы съел какой-нибудь суп.

Майкл наморщил лоб, подняв брови.

— Вас ничто не должно смущать, Игорь! Не смотрите на цены, просто выбирайте то, что понравится. Молодой здоровый организм требует разнообразного питания, это крайне важно. Для меня необходимо, чтобы вы получили удовольствие от этого вечера, остальное не имеет значения. Вы не против белого вина?

Пока официант открывал вино на сервировочном столике, Игорь спросил:

— А вы живете в Лондоне?

Он почему-то замялся.

— Да, и в Лондоне, и в Европе в целом. Но я долго жил в Америке. Хотя мне всегда хотелось вернуться в Россию, и теперь я много времени провожу в Петербурге и в Москве. — Нервно поправляя приборы на столе, он продолжал: — Знаете, Игорь, в свое время, уезжая из страны, мы не могли и представить, что всё изменится так быстро. Тогда казалось, что Россия на сотни лет останется лежать в руинах, в разрухе, в нищете. А теперь здесь самые дорогие рестораны, роскошные машины, заоблачные цены на жилье. Выросло поколение, которое даже не представляет, что такое советский строй и продукты по карточкам. Конечно, в ходе этого слома, как всегда в истории, пострадали тысячи простых людей… Этого, наверное, можно было избежать, если бы экономические реформы проводились более взвешенно. Что ж, как сказал один выдающийся политик, каков тост, таков и напиток. — Он поднял бокал за тонкую ножку и робко заглянул Игорю в глаза. — Мне нравится это место, потому что напоминает блестящий имперский Петербург конца девятнадцатого столетия. Меня пленяет этот период. Взлет искусства, женские образы, интерьеры ар нуво. Атмосфера легкомыслия и некоторого безумия. Девайн декаданс. Выпьем за нашу встречу и знакомство. За вас.

Вино было вкусное, и Игорь вдруг подумал, что Майкл интересный и довольно приятный человек — по крайней мере, наименее неприятный из всех ухажеров, которых так много появилось в его жизни за последнее время. Он вспомнил Августа Петровича, за ним — тучного владельца похоронного бюро, бородатых художников и ту компанию, с которой Бяшка ушел из клуба, чтобы заработать несколько мятых купюр.

— А чем вы занимаетесь? — спросил Игорь, не ожидая, что этот вопрос так смутит его собеседника.

— Н-ну, это трудно объяснить в двух словах, — отвечал тот, нервно поправляя манжеты и ворот пиджака. — Сейчас в основном финансовыми консультациями. Даю советы людям, которые хотят вкладываться в Россию. Я приглашен в качестве эксперта на несколько крупных проектов… Также я собираю фарфор. Я бы хотел когда-нибудь иметь возможность продемонстрировать вам мою коллекцию.

— А вы женаты? — спросил Игорь.

— Это важно для вас? — снова насторожился тот. — Нет, я свободен. Я был женат когда-то, много лет назад.

— Интересно, зачем геи женятся? Ради детей? Или вам тогда нравились женщины?

Он быстро сжал и расправил пальцы, хрустнув суставами.

— Это такая давняя история. Она была американка, намного старше меня, мне нужно было получить вид на жительство… Сейчас это трудно представить, но тогда приходилось делать странные вещи, чтобы выжить. На протяжении моей жизни мир так сильно изменился, что иногда я чувствую себя как старец Моисей.

— Почему женщины дают себя использовать? — спросил Игорь. — Они не понимают, что их обманывают? Или им всё равно?