Наркокурьер Лариосик - Григорий Ряжский Страница 54

— Откуда же здесь наша музыка? — пораженное сознание не желало мириться с этим фактом. — Вот тебе и филиал Востока… Бред какой-то… — он тряхнул головой. — И еще ноги эти… Вот где адреналин-то настоящий… Вильнеру, поди, такое и не снилось…

— Вам удобно лежать? — спросила Анжелка, нежно поглаживая грудью спину Льва Георгиевича. — А это что у вас такое, на плечике? — Она прикоснулась грудью к шраму…

— Это с войны… — не задумываясь ответил Лева. Потом помолчал и добавил: — С карело-финской… На татаро-монгольском фронте…

Анжелка совершенно не удивилась.

— И награды имеете? — уважительно и серьезно спросила она.

— Имею… — ответил Лева и внезапно снова подумал о Юльке. — А как же иначе…

Бред начинал принимать реалистические очертания…

— А счас что делаете? — спросила девушка, проведя грудью по его позвоночнику. — Ну, в смысле, кем работаете?

— Кем работаю, говоришь? — Его постепенно начинало увлекать это путешествие… Он задумался на пару секунд и неожиданно для себя самого ответил: — Писателем… Писателем работаю… Книжки пишу…

Анжелка замерла, расплющив грудь о Левин позвоночник, и пораженно спросила:

— Вы что, правда, писатель? Настоящий?.. Живой писатель?

Лева приподнялся на локте и вполоборота глянул на девчонку. Анжелка, с приоткрытым от восхищения ртом, ждала ответа с тайной надеждой, чтобы это оказалось правдой. Отступать Леве было некуда…

— Ну да… — спокойно подтвердил он, — живой, как видишь…

Анжелка продолжала восхищенно смотреть на Леву, совершенно забыв о своих прямых обязанностях.

— Я сроду живых писателей не видала, — не отрывая глаз от голого Левы, прошептала она. — А что вы написали? Ну, какую книжку?

— А зачем тебе? — таинственно спросил Лева. — Что ты будешь делать, если узнаешь?

— Я ее читать буду… — прошептала Анжелка. — И на потом еще оставлю… на всю жизнь. — Она подняла глаза к потолку: — Я недавно одну читала… Она мне ужасно понравилась… Я не помню, кто написал, но название у ней было «Избранное».

Лева хлопнул глазами, не веря еще, что такое бывает, и неожиданно заревел таким смехом, каким не смеялся еще никогда за все свои сорок семь оборотов. Его рев перешел в хрип, хрип, отфильтровавшись через бронхи, прорезался визгом, который, в свою очередь, трансформировался в пульсирующий с равными промежутками стон… В дверь осторожно постучали… Лева, не в силах остановить истерику, указал глазами на дверь — успокой, мол, девок, все в порядке… Анжелка вскочила, приоткрыла дверь и что-то им сказала…

Постепенно он успокоился… Анжелка сидела рядом, голая, с квадратными глазами, ни жива ни мертва…

Лева перевернулся на спину, ничуть уже не стесняясь, — по принципу поглощения меньшего преступления большим.

— Не обращай внимания, девочка, — наконец сумел выдавить он… — это у меня нервное… С фронта…

Девичьи глаза вновь приняли округлую форму. При таком объяснении поведение клиента становилось абсолютно понятным и вполне вписывалось в допустимые рамки нехитрого сказочного сервиса. Читательский интерес вновь возобладал над опасностью непредвиденной реакции писателя.

— А как ваше фамилие? — с робкой надеждой спросила она Леву. — Ну, чтобы достать…

— Не скажу, — строго посмотрев на нее, отреагировал голый писатель. — Сама понимаешь, наверное…

Про секс договаривающиеся стороны забыли окончательно.

— Ну, тогда, а какое, там, сочинение вы написали самое первое? — Анжелка избрала наихитрейшую тактику дознания. — Совсем самое…

— Совсем самое… — Лева задумался… — Совсем самое — еще до войны… Это был… «Господин из Сан-Франциско…» Точно… Он и был…

Анжелка подняла зрачки вверх и моментально заполнила соответствующий файл. Наверняка там оставалась еще уйма свободного места, поэтому она продолжила допрос:

— Это он, из Франции, значит?.. А читать-то по-русски?

— По-русски, по-русски, — успокоил ее Лева. — Или, в крайнем случае, по-молдавски…

— Да я, честно скажу, его забыла уже, да и тогда не очень по нему соображала. У нас в Тирасполе больше русских было… — Она снова подкралась к опросу потерпевшего… — Ну, а какое сочинение самое последнее?.. Совсем самое…

— «Каштанка!» — не задумываясь ответил Лева. — Осталось чуть-чуть дописать — и вперед…

Бедное животное тут же последовало вслед за Господином из Сан-Франциско… В соседний с ним файл…

— Все! — обрадованно вскрикнула Анжелка. — Теперь я вас точно вычислю!

В дверь опять постучали…

— Ой! — растерялась она. — У вас время вышло… Как же мы так? — искренне огорчилась Анжелка. — Совсем забыли про это-то… Ну, хочете, я с девчонками поговорю, чтобы они на дальше задержали немного?

Лева притянул ее к себе и поцеловал в лоб:

— Не хочу, лапушка, — улыбнулся он. — И за это тебе спасибо… И за это… — он кивнул в сторону магнитофона… И за все остальное тоже… За весь этот… адреналин…

— За кого? — удивилась проститутка. — За чего?..

Лева отмахнулся:

— Да не обращай внимания, это я так… Просто…

— Ну, тогда идем, я вас помою, да? — успокоилась девушка. — В тазике…

Она снова зажгла свет в туалете и пропустила Леву в ванную. Он был босиком, забыв сунуть ноги в шлепанцы. Кафель на полу был холодный и мокрый. Лева машинально поджал ногу и увидел внизу, под ванной, торчащий край свернутого в рулон резинового коврика.

— Ну-ка… — он нагнулся и вытянул рулон из-под ванны. Рулон упруго развернулся и развалился на два одинаковых зеленых коврика. На каждом из них было приклеено по десятку маленьких каучуковых подошв с шершавым неровным верхом, так, будто бы их отодрали от чего-то насмерть с ними слипшегося. Лева внимательно посмотрел на вновь развернутые перед ним каучуковые обстоятельства и смело шагнул в ванну.

— Ой! — крикнула Анжелка. — Зачем вы туда?

— Все, малыш, — загадочно улыбнулся Лева, набирая воду в тазик. — Тайна Востока распечатана… — И уже не в силах сдержаться, расхохотался… — Смотри сюда, — он указал ей на коврики: — Они были приклеены здесь много лет, чтобы ноги не скользили, а потом их кто-то отодрал и сунул под ванну… А следы прикипели…

Анжелка, в полуобморочном состоянии между исчезающим ужасом и надвигающимся счастьем, обхватила руками горло и, не отводя от ковриков глаз, заорала:

— Де-е-евки-и-и!!! Идите сюда-а-а! Бего-о-ом!

Дверь в ванную распахнулась, и Снежана с Машухой испуганно заглянули внутрь. Убедившись, что Анжелка жива, а голый дядя спокойно поливает себя из тазика, спросили:

— Чего звала-то?

Анжелка объяснила и указала на Льва Георгиевича: