Конклав - Роберто Пацци Страница 53

– Надеюсь, это понятно Вашим Превосходительствам, и это – только часть списка первоочередной помощи, – заключил министр.

Сухой щелчок, – министр после своих последних слов бросил телефонную трубку. Ни Назалли Рокка, ни Колонна и Орсини не знали, как реагировать. Могли бы, конечно, ему напомнить о существующих нормах помощи правительства Италии пострадавшему от бедствий населению, но и они понимали бесполезность продолжения разговора, поскольку у них, в ватиканской резиденции, тоже имелись кое-какие слабости. «Без папы Ватикан сократился бы вдвое, и, кто знает – может кое-кто в правительстве как раз об этом и мечтает, о постоянно пустующем святом престоле? – подумал Колонна.

* * *

Кто искал в этих экстраординарных знаках природы доброе – наконец кончится невыносимое ожидание окончательного решения в Ватикане, – так это кардинал Этторе Мальвецци. Сидя перед окном, все еще сопротивляющимся насилию ветра, он услышал неистовство смерти, напавшей на Рим как последний приступ принцев тьмы. «Non praevalebunt, non praevalebunt…» – бормочут его губы, фиксируя пелену дождя, что бьет вместе с ветром в окно, поливает двор, откуда продолжаются жалобы того несчастного пса.

Неподалеку от окна кардинала Мальвецци, в квартале Яникула, двое молодых влюбленных наблюдали этот конец света через свое окно.

Тьме, приходящей и уходящей, они были удивлены, но в пиковый момент их встречи даже ярость природы не могла разорвать их объятий.

Дом находился в той зоне Рима, вблизи церкви Сант-Онофрио, где еще не было повреждений, но ураган не проходил и тут.

– Ой, мамочки, какой дождь! Лоренцо, как ты будешь возвращаться на мопеде?

– Останусь, пока не перестанет лить… когда-нибудь же дождь кончится…

Обняв своего парня, студента последнего курса медицинского факультета, закрыла глаза и Анна; спряталась под пуховое одеяло, но шум воды и ветра все равно был слышен.

Квартира на виа Маргутта принадлежала дяде-антиквару, в порядок ее надо будет привести к утру следующего дня, к восьми. Есть еще время, много времени, и эта буря помогает, смешивая привычки и обязанности, она, как подарок природы ей и Лоренцо, – можно еще долго не расставаться. И слушать дождь, стучащий по слуховому окну и по крыше, было приятно; оставалось только прижаться к теплому телу друга.

Она услышала звучащий из телевизора голос, должно быть идущий с нижнего этажа, и какие-то возгласы привлекли внимание Лоренцо.

– Анна, хочешь включим телевизор?

– Зачем, что там может быть важного?

– Мне кажется, случилось что-то…

– Ну, и что?

– Да, ты права.

Лоренцо наклонился к ней, чтобы обнять, на этот раз без всякого намерения о продолжении, – так, скорей, чтобы заснуть в ее объятиях хотя бы на полчасика.

Анна не двигалась. Ей казалось, наступил верх их отношениям: вот он, Лоренцо, спит рядом с ней. И это больше, чем любить друг друга физически, это и есть настоящая любовь, это и есть тотальное доверие. Он отдал свою жизнь в ее руки, и нужно постараться сохранить это, и для него, вероятно, это тоже удовольствие. Их будущее – фантастика!

У Анны не возникало никаких сомнений, что она будет спать с ним вот так рядом всегда, это ей навечно. И это «навечно» ее трогает больше всего, потому что родители, прожившие вместе более тридцати лет, до сих пор целуются, прячась и думая, что их никто не видит. Но не только в поцелуях дело, стоит только видеть, как они взглядывают друг на друга, с какой любовью.

Может быть, она и Лоренцо могли бы пожить первое время в этой квартире, если, конечно, дядя Филиппо решится сдать ее им, дождавшись, когда Лоренцо найдет работу.

Дождь со страшной силой бил в окна и в большую стеклянную дверь, выходящую на балкон. Ваза с олеандрами на балконе, наверное, упала – через стекло двери было видно, как цветы согнулись под ветром. Настоящий конец света, даже при том, что электрический свет опять появился. Кажется, Лоренцо не хочет просыпаться: легкое ее движение, – и он от нее отвернулся, свернувшись, как ребенок в утробе. Становилось холодно, тем более, что отопление в этот страшный день, похоже, работает плохо. Анна проверила, хорошо ли его тело прикрыто пуховым одеялом. Тихо-тихо, чтобы не разбудить его, она выпросталась из-под одеяла и встала. Какой холод! Электрическая батарея едва теплая.

Чтобы не так было страшно, набралась смелости и включила, убрав звук, телевизор. Картинка пострадавшего города, от необычности которой ее глаза расширились: нет, это, действительно, было не в дальнем мире, в Городе Мехико, или там – в Маниле… Нет, это был ее родной Рим, где в этот момент она в постели с Лоренцо, который сейчас спит и ничего этого не видит. Шатаются дома, рухнули деревья, обрывы, наводнение, летящие и падающие на крыши домов деревья, несколько статуй с колоннады Бернини на земле… Что за дьявол! Что случилось?!

Внезапно картинка сменилась.

Установили прямую связь с площадью Святого Петра, вероятно для того, чтобы показать дым после решения конклава.

Все еще конклав? Да, кто про него слушает? Кого может интересовать дым, который должен возвестить, что там выбрали нового папу? Может быть, конклав закрылся?…

Взяла в руки пульт дистанционного управления, сомневаясь – сменить канал, или дальше смотреть новости из Ватикана. Взглянула на Лоренцо, который, казалось, совсем не слышит этот сильный дождь, и уж, конечно, он не из тех людей, кого может интересовать новый понтифик…

Вот и стена Сикстинской капеллы со знаменитым камином, из которого должен появиться дым. Нужно подождать какое-то время, похоже, что там еще не готовы зажечь огонь: вот возникло легкое перышко дыма, похожее на восковое. Как понять без комментария ведущего, какого цвета дым? И потом, этот телевизор старый, и картинки мутные… Ей показалось… нет, нет никаких сомнений – этот дым, как всегда, темный. Черный дым и на этот раз! Какая скука! И ей, захотевшей посмотреть, тоже!

Тут же переключила канал, появился разрушенный Рим, ей вновь стало страшно. Почувствовала холод, пуще прежнего. Потрогала радиатор, на этот раз он был ледяным. Потихонечку подползла под пуховое одеяло, прижалась к теплому телу Лоренцо, который, неосознанно почувствовав ее приближение, повернулся к ней и обнял ее правой рукой. Происходило что-то необычное – не смогла остаться неподвижной, как раньше. Почувствовала дом, как огромное раненое задыхающееся животное. Двери хлопают, шаги на лестнице, какие-то голоса, эхо от женского голоса, прокричавшего «Робертооо, Робертоооооо!..» Если бы ей было повеселее, откликнулась бы «Эээйййй!», чтобы немножко смутить чью-то надоедливую мать.

Настойчивый и беспокойный рокот голоса из телевизора с другого этажа зазвучал громче. Самые разные каналы, насколько смогла разобрать, передавали одно: дождь, казалось, хочет унести Вечный Город. А Лоренцо продолжал спать.

Подняла глаза на потолок и увидела на нем большое расползающееся мокрое пятно, значит, вода просочилась сквозь крышу, миновав водосточную трубу. Через некоторое время на постель начало капать. Может быть кому-нибудь позвонить?… Но зачем беспокоить своих? И потом, трудно будет справиться со смущением, если надо будет отвечать – где она и с кем…