Лица - Джоанна Кингсли Страница 52

В этом она уверена не была, особенно потому, что вернувшись в колледж, не получала ни слова ни от Лекс, ни от Мег. Они не отвечали на ее открытки и письма. Хотя сам Пел рассказывал в письмах о том, как выздоравливает сестра, касаясь в основном медицинских аспектов. Он ни разу не упомянул о ее душевном состоянии и настроениях, ни слова не написал о пожаре и событиях, последовавших за ним.

Жени понимала, что ее отношения с семьей Вандергриффов изменились. Но приглашение оказалось соблазнительным — никакой другой дом в Америке не значил для нее так много, как Топнотч, и Жени страстно хотела встретиться там снова со всеми его обитателями, но опасалась, почти боялась свидания с Лекс. Она совершенно не представляла, что подруга могла рассказать родителям и Пелу о «несчастном случае», если он все-таки был несчастным.

Жени испытывала двойственные чувства. Ей было тяжело думать, что она потеряет Вандергриффов, никогда снова не приедет в Топнотч. Но если Лекс на самом деле подожгла себя, чтобы умереть или отомстить Жени, не оставалось ничего более, как порвать с ними связи… И вновь потерять семью.

Много раз она принималась писать Пелу ответ. Но через несколько минут откладывала ручку и упиралась взглядом в окно. Она приняла бы приглашение, но вдруг, приехав, встретит недоброжелательные взгляды и, быть может, обвинения?

В середине августа Жени все же позвонила Пелу в Вашингтон и сообщила, что на праздники приедет в Топнотч.

Лекс жила в главном доме, а не в своей хижине. Ее комната была самой фешенебельной в Топнотче — специально переделанной во время ее болезни — с телефоном и интеркомом, соединяющим с кухней. Пол покрыт пушистым ковром, кресла обиты мягчайшей перчаточной кожей, в шкафы встроены телевизор и первоклассная аудиоаппаратура, книжные полки уставлены недавно приобретенными книгами в глянцевых обложках.

— Давненько не виделись, — коротко бросила Лекс. Она сидела в светлом кресле в тени, вне круга света, отбрасываемого торшером. Вначале Жени не смогла рассмотреть лицо подруги, но заметила, что та еще прибавила в весе. Широкие брюки плотно облегали бедра, пухлая кисть поднялась в равнодушном приветствии.

— Здравствуй, Лекс. Я приехала.

— Да? Мило с твоей стороны.

— Лекс…

Лекс поднялась и дико дернула лицом в сторону Жени. Девушка отпрянула. Лицо подруги было жестоко изуродовано шрамами, ужасными под близким светом торшера. Лекс скривила рот, как будто собиралась плюнуть, но постепенно успокоилась. Она с вызовом стояла перед Жени, положив руки на бедра.

— Ну что, думаешь, в таком виде я выгляжу лучше?

— Пожалуйста, Лекс, не надо…

— Прямо кинозвезда. Какой персонаж подойдет мне больше: Дракула или Франкенштейн? Или нет. Мы вместе снимаемся в иностранном кино. «Красотка и зверь».

— Прекрати! — закричала Жени.

Враждебность будто вышла из тела Лекс. Она уронила руки с бедер и снова опустилась в кресло, упрятанное подальше от света лампы. Голос ее смягчился.

— Не представляешь, какой ад мне пришлось вынести.

Жени опустилась на колени подле нее и положила голову подруге на бедро:

— Извини меня.

— Тебя? — Лекс заплакала.

Жени не сдержалась и отвернулась. Лицо подруги, искаженное рыданиями, стало очень похоже на лицо отца Жени.

— Извинить тебя? — повторяла она. Слезы катились по выщербинам и шрамам, но ни единого стона не вырвалось изо рта.

— Да, — Жени уперлась взглядом в ковер. — Если бы ты тогда не отодвинула свой мешок…

— Ничего бы не изменилось.

Жени в страхе посмотрела на нее:

— Так ты сама…

— Это был несчастный случай. Кто знает, быть может, выпало мое число.

Ее слова не убедили Жени:

— Прости…

— Забудем об этом, — произнесла Лекс ровным голосом.

Жени поднялась с колен:

— Ты спускаешься к обеду?

— Чтобы портить всем аппетит?

— Тогда можно, я поднимусь к тебе после?

— Как хочешь, — когда Жени уже выходила из комнаты, Лекс окликнула ее:

— Веселых развлечений!

Внизу на полу сияла освещенная полоса. Дверь на улицу оказалась приоткрытой и пропускала внутрь вечернюю прохладу и сентябрьское солнце, обрамляя пейзаж медовых лугов и леса в отдалении.

В нескольких ярдах за дверью стояла Мег и с кем-то разговаривала. Она снова была сама собой, слегка склоняясь к собеседнику, поднимала в смехе лицо. Жени было направилась к ней, но узнав голос, остановилась.

— Жени! — позвала ее женщина, и когда та подошла, обняла ее. — Ты помнишь…

— Здравствуйте, — поприветствовал ее Эли Брандт. — Давненько не встречались.

Пожимая ей руку, врач осмотрел ладонь с профессиональным интересом, хотя сама она давно забыла об ожоге.

— Здравствуйте, — Жени вышла на свет. Под лучами солнца Эли Брандт выглядел скорее не мужчиной, а олицетворением чего-то, как греческие боги олицетворяли красоту, музыку, знание.

— Как ты нашла Лекс? — спросила Мег, внезапно заволновавшись.

— В порядке, — ответила Жени, но мать не удовлетворилась этим, и она добавила: — Думаю, она подавлена. Чувствует горечь.

Мег со вздохом кивнула.

— Это естественная реакция, — прокомментировал Эли Брандт, повернувшись к Жени. — Это я и пытался объяснить Мег. Предсказуемый период. К несчастью, я наблюдал это слишком часто. Тяжело обожженные неизбежно проходят стадию, когда они удаляются от людей.

— Мы хотели, чтобы вы приехали раньше, — сказала Мег, — но Лекс отказывалась. Думала, ее вид приведет вас в замешательство. О вашем приезде мы сообщили ей только сегодня утром.

— Но Лекс нужна профессиональная помощь, — Эли Брандт произнес это таким тоном, что Жени поняла, он говорил об этом Мег и раньше.

— Вы знаете, она отказывается выходить из дома. Мы даже не можем вытащить ее из комнаты, Эли, — на лице Мег не осталось и следа недавнего веселья. — Мы послали самолет за психиатром, — сообщила она Жени, — но дочь наотрез отказалась его видеть. Нужно найти кого-нибудь, кто бы согласился здесь жить все время. Но это невозможно, — она моргнула, и этот жест напомнил Жени сына Мег. — Надеюсь, что хоть твой приезд ее развеселит.

— Боюсь, что нет, — ответила безнадежно Жени.

— Не говорите так, — перебил ее Эли Брандт. Мне говорили, что летом вы работали в лаборатории Дженсона. Весьма почетно.

Жени испытала благодарность к врачу за то, что он переменил тему разговора.

— Интересно? — спросил он. — Это то, что вам нужно?

— И да, и нет, — ответила она; завладев вниманием Эли Брандта, она вдруг поняла, как часто думала о нем, все это время. Постоянно ощущала его присутствие, как будто он за ней наблюдал.