Адамово яблоко - Ольга Погодина-Кузьмина Страница 52

— Да, — ответил Игорь. — А ты?

— Я так и понял — гонору много, ещё не разгрузили. А я из Кузни, из Новокузнецка. У нас там своя осень средневековья. Четыре ребра сломали, с гостей шел… А тут я год в Культуре учился, на актерском: вокально-речевые жанры эстрады. Типа, массовик-затейник. Сперва познакомился с пацаном… Но тоже, одной любовью сыт не будешь. А ты натурально манекенщицей работал? Прямо вот так ходил?

Кривляясь, Бяшка изобразил подиумную походку, отчаянно виляя бедрами.

— Называется «демонстратор одежды», — ответил Игорь, невольно улыбаясь. — Так девчонки ходят, на каблуках. У парней просто свободные руки, прямая спина. А с этим Августом Петровичем ты тоже спал? Он же старый, лысый, у него изо рта воняет.

— Да ладно, всего пятьдесят два. Бывает и хуже. Твой спонсор, что ли, сильно молодой? Молодые не платят.

— А этот… Филипп… у него сиськи настоящие? — спросил Игорь, чтобы не говорить про Измайлова.

— Ну, типа. Он гормоны пьет, от них железы набухают. Плюс такие штуки с поролоном. А так почти не заметно, если лифчик снять.

— А член у него есть?

— Ага. Но только чтоб пописать. Я лично не понимаю кайфа, но некоторым нравится. Наполовину баба, наполовину мужик. Он же ещё, по ходу, звезда сцены… Так что у него тариф заряженный, не беспокойся.

— Мне его жалко, — проговорил Игорь, засовывая руки подмышки, чтобы сберечь тепло.

— Ага, пожалей, — кивнул Бяшка. — Он-то тебя не пожалеет… Это же просто тварь. Помесь хорька, ящерицы и штопора.

Игорь посмотрел ему в глаза.

— Ты тоже?..

Он кивнул.

— Я тоже, Гарик. Мы все тут суки. Такая жизнь. Как ни крутись, а жопа сзади.

От промозглого холода, от алкоголя, Игоря била крупная дрожь.

— И я хочу быть сукой, — проговорил он. — Хочу ничего не чувствовать…

Бяшка покосился на него:

— Отходняк? Порошка надо хапнуть, и сразу будет небо в алмазах. Я даже знаю, у кого взять.

В клубе они прошли вслед за Равилем в вип-зону, где можно было сидеть на возвышении за столиками и видеть весь зал. Здесь громко играла музыка, вспышки света ослепляли, и Игорю снова сделалось не по себе.

— Чего, в натуре здесь ни разу не был? — спросил Бяшка, кивая кому-то в негустой толпе танцующих. — Ну, пошли на экскурсию. А служба соцобеспечения пока закажет красивым мальчикам дринк.

Он взял Игоря за руку и потащил в зал, отыскал глазами крупного, черного до синевы негра, который болтал с высоченной женщиной у барной стойки.

— Здорово, Арсен.

Тот ухмыльнулся им обоим.

— Бяша, здравствуй… А ты — новый? Ты красивый. На дискотеку пойдем?

— Пойдем, пойдем, — пообещал Бяшка. — Держи, на двоих.

Они с негром встретились руками и, снова расталкивая посетителей, Бяшка повел Игоря дальше, мимо туалетов, мимо охранника, к двери с надписью «Входа нет».

Изнанка клуба была как везде — голые серые стены, пыльная свалка старых фонарей и перепутанных проводов в углу. В маленькой костюмерной пахло пылью и духами. На перекладине под потолком колыхались блестящие платья, на трюмо разноцветной россыпью сверкали баночки, тюбики, флаконы.

Игорь не сразу узнал Филиппа в существе, сидящем у зеркала. С ярким макияжем, с плюмажем из перьев на голове, в женском корсете и в чулках он был похож на какую-то длинноногую птицу, вроде марабу.

— Тебе не предлагаю, самим мало, — по-хозяйски сдвинув баночки с угла столешницы, предупредил Бяшка.

— Ну ты вообще уже! — возмутился было Филипп, но посторонился, освобождая место.

— Говорил с Жорой?

— Да, квартира не дешевая, но учесть, что в центре, две спальни, нормальный ремонт…

Сделав дорожку прямо на зеркальной столешнице, Бяшка кивнул Игорю.

— Давай первый. Умеешь?

Через обрезанную коктейльную соломинку Игорь втянул носом порошок. Бяшка размял ещё две «дороги» и тоже склонился над столом.

— Так что можно сегодня посмотреть, — продолжал Филипп. — Бяку у Арсена брали?

— Ага. Компост, как обычно. Но у Бога добавки не просят, — Бяшка повернулся к Игорю. — Кстати, Манекенщица, предупреждаю, с Арсеном лучше не связывайся. Знаешь, он из Нигерии, у них колдовство разное, культ Вуду. Утром проснешься в негритянской общаге, уделанный всеми его сородичами. А у них вот такие пряники в штанах, — он показал размер руками. — Это тебе не филькина зубочистка.

Порошок подействовал сразу — Игорь ощутил, как нервная бодрость разлилась по телу, и голова снова сделалась ясной и пустой.

Филиппу нужно было идти на сцену, и Бяшка потянул Игоря обратно в зал, держась за руку горячей рукой, поглядывая весело и как-то обещающе.

У столика, где сидели Август Петрович и Равиль, собралась пестрая группка из трех-четырех парней. Бяшка тряхнул головой.

— Я не понял, где цветы и шампанское для секс-звезды? И что здесь делают люди в секонд-хэнде?

Парни неохотно потянулись к стойке, Равиль пошел за ними, Бяшка почему-то тоже.

Игорь сел за стол, и тут Август Петрович подался вперед и с присвистом зашептал ему в ухо, брызгая слюной:

— Игорь, я давно ищу молодого человека, чтобы он отвечал моим духовным запросам… У меня нет семьи. Может быть, я пригласил бы такого юношу жить у себя. А со временем, если бы наши отношения сложились, я бы сделал его своим приемным сыном. Я хочу вам добра, Игорь, я хочу вас спасти! Мы прямо сейчас можем поехать ко мне, это самый лучший выход. Поймите, Равиль — опасный человек, а вы совсем не знаете жизни. И эти, другие — Филипп и Александр, они вам не друзья, это опустившиеся люди, у них нет никакой морали, они стремятся вас использовать. Вы ещё слишком неопытны, вы не понимаете этих вещей! Я очень одинокий человек, Игорь, я хочу вам помочь, от всего сердца!

Его несвежее дыхание было таким неприятным, что это мешало Игорю понимать смысл слов. Он только отстранялся всё дальше, а старик всё ближе склонялся к нему, и они рисковали потерять равновесие на своих стульях, но тут возвратившийся Бяшка пронзительно свистнул и заорал своим звонким голосом:

— Оле-оле! А вот и наша Маролева Карго!

Под квакающий музыкальный проигрыш на сцену выскочил Филипп в сверкающем платье с глубоким вырезом, а за ним — трое парней в комбинезонах, надетых на голое тело.

За другими столами тоже засвистели, захлопали. Вокруг сцены и по залу вертелись слепящие лучи. У Игоря закружилась голова.

Равиль Маисович вернулся к столу, потирая восковые руки.

— Ну как вы, цветочки? Чем же вы там так долго занимались?

Август Петрович, обнадеженный молчанием Игоря, совсем близко придвинул к нему свой стул, стараясь незаметно коснуться то локтем, то коленом.