Продавец грез - Августо Кури Страница 51

И приятели обнялись.

Димас и Бартоломеу отвели Барнабе на площадь, находившуюся в пятидесяти метрах от пивной. Там они пробыли вместе с ним несколько долгих часов, ожидая, когда его мозг очистится от алкоголя. Когда голова Барнабе слегка просветлела, он обратился к Бартоломеу:

— Я видел тебя в газетах. Ты теперь знаменитость. Торгуешь спиртным. Нет, нет, извини, работаешь Санта-Клаусом, раздаешь бесплатные подарки, — произнес он, растягивая слова, и закончил: — Теперь ты щеголь. Команду бродяг бросил.

Бартоломеу ответил, что он остался прежним, только слегка изменил свое отношение к происходящему вокруг. Потом, воспользовавшись тем, что находится среди друзей, рассказал кое-что из своей биографии, как это сделал в свое время доктор Лукас. Как и Димас, он тоже попал в сиротский приют, только по другой причине.

— Мой отец умер, когда мне было семь лет, а два года спустя умерла от рака и мать. Меня отправили в сиротский приют на окраине города. Там я пробыл до шестнадцати лет, а потом убежал.

Димас взглянул на Бартоломеу.

— Уж не собираешься ли ты сказать, что ты и есть Золотая Нога?

Так звали Бартоломеу в сиротском приюте, поскольку он там прославился как хороший футболист. Взволнованный Бартоломеу посмотрел на Димаса и тоже узнал его. Им обоим все время казалось, что они когда-то были знакомы. Но дружили они недолго, всего год, и лишь теперь снова встретились. Двадцать лет спустя.

— Какая радость! Семья опять вместе. Только вот у меня нет никого, — произнес Барнабе.

У него закружилась голова, он поставил локти на колени и оперся подбородком о кулаки.

Бартоломеу стало жалко приятеля. Взглянув на часы, он увидел, что они с Димасом уже опаздывают на встречу с учителем, и попросил Димаса отправиться туда, а сам решил остаться и продолжить разговор с Барнабе о новой семье.

Мы с Журемой пошли к студентам университета, расположенного напротив моего. Я пытался стимулировать их желание мыслить. Подталкивал их к тому, чтобы они овладели методикой Сократа для создания экзистенциалистских проектов и расширения мира идей. Журема заговорила громче, призывая студентов подойти ближе. Красноречие старушки произвело на всех большое впечатление. Она была бодрее и проворнее их — уставших, подавленных, унылых.

Вдруг, когда я меньше всего этого ожидал, появилось несколько преподавателей, показывавших на меня пальцами. Я покраснел. Это были мои коллеги по университету, читавшие здесь свои курсы лекций. Они подошли поближе, улыбаясь. Я мог разобрать, что они говорят друг другу, будто деспотичный координатор курса социологии потерял рассудок.

— Дайте им отпор. Это вызов, брошенный тому, кто вышел из кокона, — сказала мне профессор Журема.

Иными словами, это была цена, которую я должен был заплатить за то, что мне в свое время не хватало терпимости. Преподаватель, который не совершенствовался, который не умел проводить занятий и который считал, что я его притесняю, недолго думая, спросил:

— Как вам нравится жизнь придурка?

Я предпочел отвернуться и отойти в сторону. Но профессор Журема взяла меня за руки и попыталась успокоить.

И я успокоился, посмотрел преподавателю прямо в глаза и ответил:

— Я стараюсь разобраться в своем сумасшествии. Когда я прятался под маской интеллектуала, мне казалось, что я вполне здоров, но теперь, когда я брожу в поисках самого себя, понимаю, что я гораздо безумнее, чем думал раньше.

Преподаватели были ошеломлены, они поняли, что я не потерял способности быстро соображать, но никогда раньше не замечали, что я способен признавать свои ошибки. Они никогда не видели меня смиренным и начали складывать оружие.

Я воспользовался этим, чтобы показать работу своего ума, не надеясь, однако, на то, что меня поймут.

— Кто вы такие по сути? Как у вас обстоят дела с удовольствием? У вас есть время на то, чтобы расслабиться? Сделали ли вы вклад в собственные проекты или похоронили их? Вели вы себя как интеллектуальные гиганты или же были человеческими существами без границ, знающими, как разделить свою боль с другими? Знакомы ли вы с арифметическим действием вычитания в общественных отношениях? Кто вы? Обучающие машины или агенты, формирующие мыслителей?

Преподаватели почувствовали, что придурок, пытавшийся покончить с собой, находится теперь в лучшей форме, чем тогда, когда вел с ними дискуссии в университетах. Один из них, Марко Антонио, преподаватель логики в ее прикладном значении по отношению к социологии, наиболее образованный из всех преподавателей кафедры, дидактику которого я тем не менее всегда критиковал, похвалил меня:

— Я следил за вашими передвижениями, Жулио, по газетам и по рассказам студентов. На меня произвело по-настоящему большое впечатление ваше мужество, которое потребовалось на то, чтобы прервать ваши занятия и перестроиться. Все люди рано или поздно должны сделать подобный перерыв в своих занятиях, чтобы найти самих себя и еще раз продумать свою жизнь.

Я поведал им о проекте грез. Подчеркнул, что это не проект мотиваций, собственного роста или самопомощи, а проект формирования мыслителей-гуманистов. Это проект формирования «человеческого существа без границ».

Задумчивый и восхищенный профессор Марко Антонио признался, что ему наскучил конформизм и чрезвычайно надоел вреднейший парадокс «физической изоляции versus массированного потребления». Я попросил его рассказать поподробнее об этом парадоксе, поскольку не совсем понимал, куда он клонит, на что он ответил:

— Человеческие существа живут на островах в областях, которые должны бы быть континентами, а также на континентах в таких областях, которые должны быть островами. Иными словами, им следует быть вместе в таких сферах, как диалог, обмен опытом, преодоление отчаяния, и быть островами в таких областях, как вкус, образ жизни, искусство, культура. Однако телевидение, фаст-фуд, индустрия моды придали нашим вкусам и стилям жизни массовый характер. Мы потеряли индивидуальность и обрели индивидуализм.

Я подумал про себя: «Мысли этого профессора очень похожи на мысли учителя». Вслед за этим профессор сказал, что после того как Маркс опубликовал свой «Капитал», новые общественные движения — идеалистические, утопические, с интересными предложениями — не возникали. Потом он спросил нас, как он мог бы получить социологический опыт, будучи человеческим существом без границ. Я был счастлив снабдить его этой информацией.

Все пары вернулись в приподнятом настроении. Все столкнулись с непредвиденными трудностями, но все получили прекрасный жизненный опыт. Опыт, который не увеличил наш банковский счет, не поднял уровень нашего социального статуса, но дал возможность познакомиться с нашими истоками.

Некоторые пары привели с собой друзей и подруг, с которыми сблизились на пути. С Моникой пришли пять подружек-манекенщиц. Их заинтересовала возможность выступать на неизвестных им ранее подиумах. Мы с Журемой привели двух преподавателей и двух студентов. Димас — доктора Лукаса и его жену. Соломон взял с собой своего прежнего психиатра, специалиста по расстройствам, связанным с тревожным состоянием, который, однако, сам жил в состоянии постоянной депрессии. Пациент заразил врача-психиатра своей веселостью, и тот решил принять несколько доз этого удивительного социального антидепрессанта.