Будь со мной - Элис Петерсон Страница 50

Я была в своей комнате и собиралась на очередное свидание с Эдвардом. Чарли и Либби сидели в гостиной. Последние несколько недель они проводили всё больше времени вместе, и, вполне возможно, Либби собиралась к нам переехать. Что касалось нас с Эдвардом, то мы встречались каждый день. А на прошлых выходных мы ходили на концерт на стадионе «О2 Арена». Эдвард купил для нас два билета на Кэти Перри. Я не могла не улыбаться, вспоминая, как после концерта мы ехали домой на машине, и я во всё горло распевала песню “Last Friday night” [22].

– Певица из тебя никудышная, – заметил тогда Эдвард с хитрым блеском в глазах.

В отношениях с Эдвардом мне нужен был совет, поэтому я позвонила человеку, который точно мог мне помочь.

– У нас ещё ничего не было, – призналась я Фрэнки.

– Совсем ничего?

– Ну, мы много целовались, но решили не торопить события.

– До сих пор? Я, конечно, понимаю, что всё это очень романтично, но, может, пора переходить на новый уровень?

– Он пригласил меня к себе на ужин.

– Это же замечательно!

Я молчала.

– Разве, нет? Кас?

– Да, да, замечательно.

– Неужели, ты струсила? Он же идеал! К тому же романтик.

Сквозь слегка приоткрытую дверь моей комнаты я увидела, как Чарли прошёл мимо моей спальни.

– То, что ты нервничаешь, абсолютно нормально, – заверила меня Фрэнки. – Перед первым разом все нервничают.

– Да, наверное.

Чарли заглянул в мою комнату.

– Фрэнки, мне пора, – сказала я, когда она настойчиво советовала на всякий случай взять с собой зубную щётку. Я спешно прервала разговор.

– Всё в порядке? – спросил Чарли, присев на край кровати.

– Ага. Какие у вас с Либби планы на вечер?

Чарли сказал, что они пойдут на день рождение её подруги.

– Если честно, я не в восторге от такой перспективы. Я там никого не знаю и вообще… А ты что будешь делать?

И вдруг мне страшно захотелось, чтобы мы забыли о существовании Либби и Эдварда и просто провели вечер вместе. Я скучала по Чарли. Я скучала по нашей дружбе.

– Я иду на свидание с Эдвардом, – сообщила я. – Он пригласил меня к себе.

– У вас всё хорошо, судя по всему.

Я кивнула.

– Скорее всего, я останусь у него на ночь, – сказала я, внимательно наблюдая за его реакцией.

– Напиши мне, если решишь остаться, – попросил он, и глазом не моргнув.

– А чем вы питались в Афганистане? – полюбопытствовала я, наслаждаясь ризотто с лесными грибами. Мы сидели на небольшой кухне, стены которой были выкрашены в краску приятного фисташкового оттенка.

– Сухим пайком, – ответил Эдвард. – Кашами, которые надо было варить в пакетах. В Афганистане я похудел на двенадцать килограммов. Выглядел ужасно, как, впрочем, все наши ребята. Желудки у нас совсем усохли. На Рождество нам привезли шеф-повара, и он приготовил потрясающий рождественский обед, но мы почти ничего не съели. Осилили только по куску мяса, да выпили по банке пива. Кас, это было самое вкусное пиво, которое мне когда-либо доводилось пить. Амелия тоже присылала разные посылки с едой, – продолжал он. – Кофе, шоколад, холодные шкварки.

Эдвард улыбался, словно вспоминая эту Амелию.

– А кто это, Амелия? – не удержалась я.

– Моя бывшая подружка, – ответил он, и по его тону я поняла, что он не хочет о ней говорить.

– Расскажи ещё что-нибудь про Афганистан.

– Это был худший и одновременно с этим лучший период в моей жизни, если ты понимаешь, о чём я.

Я попросила его описать, каково ему там приходилось. Мне хотелось представить его прежнюю жизнь.

– Ох, Кас, это будет непросто. Здесь в новостях мы видим кадры с детьми без рук и ног, пыльные дороги, слышим истории о минах и людях, пострадавших от них. – Он глубоко вздохнул. – А когда я был там, это было моей реальной жизнью, это пугало и выматывало. Но в то же время я никогда не чувствовал себя лучше, чем там. Если я угрожал врагу оружием, то только для того, чтобы защитить свой отряд и себя. Так что представь такую жизнь, а потом возвращение к мирному существованию в городе. Мне было очень непросто. Сначала я держался на адреналине – я так хотел восстановиться физически после травмы, что не замечал вокруг себя ничего. А потом я вернулся домой, тут-то меня и накрыло. – Он замолчал. – Тебе правда хочется всё это выслушивать?

Я кивнула:

– Тебе полезно поговорить об этом.

– Я ходил на терапию, где мне сказали, что мне надо собраться в кучку.

– Собраться в кучку?

– Извини. – Едва заметная улыбка коснулась его губ. – Это значит, что мне надо было взять себя в руки, наладить свою жизнь. Многие солдаты, вернувшись из Афганистана, совершают разные безумные вещи.

– Например?

Эдвард подлил вина в мой бокал. Я поняла, что уже не смогу сесть за руль и мне придётся вызывать такси, но мы с Эдвардом ни словом об этом не обмолвились.

– Носятся на большой скорости, разбиваются на мотоциклах, угоняют машины. Многие страдают от посттравматического стресса. Некоторые становятся жестокими и агрессивными. Я же не хотел причинять боль никому, кроме себя, – тихо произнёс он, проведя рукой по волосам. – Я шёл по улице и всё время ждал нападения. Любой резкий шум или грохот приводили меня в ужас. Маме приходилось будить меня очень осторожно, потому что при малейшем толчке я впадал в панику. Мне казалось, что я больше нигде и никогда не смогу чувствовать себя в безопасности. Я думал, что никогда не вернусь к самостоятельной жизни. В одном госпитале со мной были парни, которые лишились обеих ног, поэтому я говорил себе, что мне повезло, что я легко отделался. «Повезло» – не самое уместное слово в такой ситуации, но ты меня поняла.

Я в свою очередь рассказала ему, как Джорджина всего через несколько дней после аварии сказала, что мне «повезло», потому что у меня травма нижних позвонков.