Непрожитая жизнь - Дана Делон Страница 5

…Утром меня будит шум машин. Я открываю глаза и вижу до боли знакомые серые тучи, серые крыши и серых людей, которые кажутся такими маленькими там, вдали, и их спешка выглядит такой нелепой. Весь пол вокруг меня мокрый, майка и шорты тоже промокли насквозь. Тихий стук. Запутанные мысли. Это был сон? Стук повторяется, в этот раз настойчивее.

– Леа, ты проснулась? – доносится до меня голос мамы. Да, я спала. Мне снился сон. Такой реальный. По коже бегут мурашки.

Я поднимаюсь и направляюсь к двери. Трясусь от холода или от шока. Мысленно благодарю Бога за весенние каникулы. Открываю дверь. Мама осматривает меня, качает головой.

– Почему ты такая мокрая? – с нотками раздражения интересуется она.

– Не знаю, – глупо отвечаю я и тру глаза.

Она вздыхает:

– Тебе принесли посылку. Мне не отдают, у курьера распоряжение вручить ее тебе лично в руки. А я опаздываю на работу. – Мама разворачивается, я слышу, как она прощается с курьером, а потом за ней закрываются двери лифта.

Босиком я подхожу к открытой нараспашку входной двери, у которой стоит маленький мужчина с седыми волосами:

– Доброе утро, мадемуазель Санклер?

– Я давно ничего не заказывала, – говорю я, глядя на маленькую коробочку в его руках.

– Мое дело – доставить, – с улыбкой отвечает он. – Распишитесь.

Я вяло расписываюсь на помятой бумажке, которую он тут же прячет в задний карман джинсов. Попрощавшись, бреду в свою комнату, разглядывая коробку. Странно, но на ней нет ни адреса отправителя, ни печатей почты. Только мое имя и адрес, написанные ровными печатными буквами прямо на коробке. Я возвращаюсь в коридор и открываю входную дверь, но, разумеется, курьер уже ушел. Вновь закрывая дверь, я пытаюсь сообразить, что же может быть в коробке. Слегка трясу ее, внутри что-то гремит. Я иду на кухню, достаю нож и еще раз с недоверием кошусь на странную посылку. Любопытство побеждает, я вскрываю упаковку и вытряхиваю содержимое на кухонный столик. Два конверта и блокнот. Черный, кожаный. Мое дыхание учащается, в горле встает ком. «Микаэль Делион», выведено золотыми буквами прямо по центру. Я провожу пальцем по его имени, осторожно беру блокнот и конверты и быстрым шагом оправляюсь к себе в комнату. Вдох. Выдох. Я сажусь на кровать и трясущимися руками открываю блокнот. Бумага приятная на ощупь, гладкая. Мои глаза вглядываются в слегка неряшливый почерк:

«Я хочу рассказать тебе правду. Я не знаю, как она будет выглядеть, красиво или отвратительно. Я даже не знаю, как рассказать тебе о ней. Но я точно знаю, что ты заслуживаешь правды». Мое сердце начинает биться с бешеной скоростью, а клубок мыслей в голове запутывается еще сильнее.

«Начну по порядку. Первое: в эту секунду, когда ты читаешь эти неряшливые закорючки, меня уже нет на этом свете». Останавливаюсь, перечитываю. Опять останавливаюсь и опять перечитываю. Это должно быть шуткой. Но следующие его слова выбивают воздух из моих легких.

«Да, Леа. Я умер. Это не шутка и не тупой розыгрыш, у меня не настолько нездоровое чувство юмора. Я говорю правду, и правда выглядит так: к тому моменту, когда ты будешь читать эти строки, я, Мика Делион, буду мертв. Но это не начало, а скорее конец. Видишь ли, у меня всегда были проблемы с написанием сочинений. Я прекрасно знаю, что сочинение должно состоять из трех частей: начала, середины и конца. Так что, если ты не против, а ты не можешь отказать умершему человеку, я начну с начала.

Я абсолютно случайно нашел твою страницу в Фейсбуке. На тот момент она ничем не отличалась от миллиона других страниц. Девочка-подросток, которая учится в старшей школе. Фотографии с друзьями, посты, комментарии. Все как у всех. Но твои посты и твои комментарии выделялись из общей массы. Мне давно не попадалось ничего настолько остроумного, и я давно так не смеялся. Я стал заходить к тебе на страничку каждый день. Это стало моим особенным ритуалом. Размещать свои веселые мысли было твоим хобби, а моим было их читать. Каждый день ты писала что-то новое, и каждый день твои мысли вызывали у меня искренний смех. Но вот однажды твоя страница вдруг опустела. И может, я расценил это как знак. Будто некая невидимая сила дала мне подзатыльник. Я отправил тебе запрос, и так началась наша дружба. Я знал, что умираю, но мне хотелось писать тебе, как обычный нормальный парень писал бы девушке. Хотя кого я обманывал? Обычный нормальный парень позвал бы тебя погулять после недели общения. Обычный нормальный парень не умирает от рака. Но с тобой я мог забыться. Я мог представить себя тем самым обычным… нормальным парнем. С тобой рак не существовал. Были только ты и я, Леа. Сейчас я понимаю, насколько эгоистичны были мои помыслы. Но даже будь у меня возможность вернуться в прошлое, я поступил бы точно так же. Потому что знакомство с тобой – это лучшее, что случилось со мной в жизни. В общем, вот и вся моя история. Вся, так сказать, правда. Я умираю от рака в неполные восемнадцать лет. Тебе не должно быть грустно. Я обрел свободу, о которой мечтал. Это, наверное, и есть середина моего повествования. Больше не будем мусолить тему неизлечимой болезни. Видишь ли, разговоров о ней мне хватило и при жизни. Осталась концовка, и она, пожалуй, самая сложная. Cut the crap. ^[2] Одна из самых любимых мной англоязычных фразочек. Так что все, ближе к сути.

Я прислал тебе не свою фотографию. Ведь на фотографии я не выгляжу больным? Я выгляжу там здоровым, молодым парнем без всяких проблем? Дело в том, что на снимке Рафаэль, мой брат-близнец. Если бы я был обычным парнем, то выглядел бы точно так же, как он. Ну, разве что был бы гладко выбрит и короче подстрижен. Почему я отправил его фотографию? Причина моей лжи, наверно, и так ясна. Я убегал от неизбежного. Теперь оторвись от чтения, просто оторви глаза от текста на минуту».

Я, как зачарованная, делаю то, о чем он просит. Я перестаю читать, поднимаю голову и тупо смотрю в окно, считая про себя секунды. В голове пусто. До сих пор я читала написанные слова, но их смысл ускользал, словно мой мозг взял обеденный перерыв и сказал: «Меня тут нет». Секунды уходили. Осталось пять, четыре, три, две, одна. И я опускаю глаза к блокноту, вновь берясь за чтение. Будто робот, который выполнил одно действие и принимается за другое.

«Я не знаю, что меня ждет после смерти. Мне любопытно и страшно одновременно. Но если души существуют, я бы хотел, чтобы моя прилетела к тебе именно в этот момент. Быть может, минуту назад я смотрел тебе в глаза и наконец узнал, какого они цвета».

Именно в этот миг осознание происходящего накрывает меня холодной волной, и слезинки, одна за другой, начинают течь из глаз. Тихий стон срывается с моих губ. Мысль «это неправда, этого не могло случиться, просто не может быть» заполняет меня целиком, цепляясь за несуществующую надежду. Но в глубине души я знаю. В глубине души я понимаю, что это правда. Не шутка, не розыгрыш, не чья-то больная фантазия, а просто настоящая злая правда. Я вновь испускаю почти неслышный стон. Я хотела узнать, почему исчез Микаэль, но такая причина меня не устраивала. Нет, абсолютно не устраивала. Трясущими руками я переворачиваю лист.