Блюз перерождений - Майкл Пур Страница 5

– Выглядишь сносно, – заметила Няня. – Сделал на сей раз что-нибудь стоящее?

Из-под Няниной юбки выскочил второй кот и шмыгнул в траву, чтобы кого-то сцапать.

– Шшшш! – вмешалась Мама, замахав своими ручищами. – Разговоры потом. Сперва отведем его домой.

Взявшись за руки, троица отправилась вдоль берега. Через перелески река вывела их на дорогу, по которой они дошли к небольшому городку. Проехали на автобусе, все так же вдоль реки. Миновали сверкающее озеро с плавучими домами.

Первые часы после смерти полагается быть спокойным и задумчивым. Обдумывать, например, плоды своих трудов при жизни или их отсутствие. И твой новый дом будет отражать соответствующие результаты. Если, скажем, ты был Ганди или кем-то вроде, то, вероятно, станешь жить на большой вилле с садом и бассейном. А вот если на обед закусывал чирлидерами, окажешься в халупе позади мусорной свалки.

Сойдя с автобуса, они двигались сквозь переплетение мостов и каналов. И чем дальше уходили, тем грязнее становилось вокруг. Майло, ненавидевший мусор, подобрал упаковку от жареного картофеля. Урны рядом не оказалось, и пришлось нести ее в руках.

Наконец, они остановились перед лабиринтом из многоквартирных строений. Вытоптанный газон усеивали пустые упаковки от жареной картошки и прочий мусор.

– О, нет, – произнес Майло.

Мама отвела глаза.

– Огорчен? – насмешливо поинтересовалась Няня. Вокруг нее крутилось уже пять или шесть котов.

– Я был мудрецом! – возмутился Майло. – Духовным Учителем! Я помогал людям. Жил в ритме с планетой…

– Ты ловил рыбу, – уточнила Няня. – И давал советы. Любому под силу.

Провались оно. Майло бросил пустую упаковку на газон, рядом с грязным носком.

– Ты не слишком многого добился, – сказала Мама, обнимая его за плечи. – Ты прожил девять тысяч девятьсот девяносто четыре жизни. Не говори, что с таким опытом ты не смог бы достичь большего. Только не мой неподражаемый Майло!

– Хватит с ним сюсюкаться, – оборвала Няня. – Вечно ты с ним возишься. Видит бог, ему пора бы хоть что-то сделать.

Майло подмывало показать обеим средний палец, но взамен он позволил провести себя в здание (Пропан Эстейт 2271) и до дверей квартиры на третьем этаже (номер 12). Художники изобразили дверь закрытой, но Мама поднажала, и дверь открылась.

Все как в любой другой квартире. Разнотипная мебель. Освещение из семидесятых.

– Располагайся, – предложила Мама. – Поспи. Еду посмотри в холодильнике. А мы скоро вернемся.

Они с Няней переглянулись, и словно нечто неразличимое проскользнуло между ними.

– Я что-то упустил? – спросил Майло.

Отчего-то каждая отвела взгляд. Внезапно обе показались смущенными и немного грустными.

– Поговорим потом, – сказала Мама. – Отдыхай.

– Ладно, – ответил Майло.

Мама и Няня в сопровождении сотни котов направились к двери.

– Дерьмо кошачье, – заключил он. На сей раз его здорово поимели. На Земле судить о праведности собственной жизни зачастую сложно. Здесь намек был очевиден. Слишком много пляжа, слишком много пива и почти ничего, чтобы изменить мир к лучшему для окружающих, и так далее.

Отлично. Пошли они. Не в последний раз. Он щелкнул выключателем около двери. Свет не загорелся. Попробовал выключатель на кухне. Безрезультатно. Электричество даже не подключено. Проклятие…

Позволяя глазам привыкнуть к полумраку, он медленно прошел по коридору и оказался в спальне. Контуры кровати, рядом столик, часы с приемником…

Воздух задрожал. Образовалось что-то вроде смерча, который закручивался все быстрее, поднимая столб из пыли и сухих листьев. Листья образовали силуэт, и кружение прекратилось. Около ночного столика стояла Сюзи, закутанная в черные волосы, как в мантию, с мерцающими чистым огнем глазами. Обняв его длинными руками, она поцеловала в губы, едва коснувшись, как змея. Он притянул ее ближе, и трепетный поцелуй расцвел.

– Ты хотя бы подождала, пока они уберутся подальше, – сказал Майло. – Они ведь не слепые.

– Думаю, они догадываются, – сказала Сюзи.

– Да, но когда убедятся, а это непременно случится, нам не поздоровится. Это как пить дать.

– Тсссс, – прошипела Сюзи.

И, обвившись вокруг него, потянула на пол. Дешевый ковер, успел заметить он. Останутся пятна от ожогов. Постепенно дневной свет за окнами сгустился в лиловые сумерки. Здесь утро, день, вечер и ночь не всегда следовали в установленном порядке, как в мире живых. Порядок был зачастую иллюзорен. Как и многое другое. Обессиленные и потрепанные, они перебрались в постель. Майло зарылся лицом в ее волосы, вдыхая аромат. Она пахла полночью.

– Я скучал по тебе, – сказал он.

– Перестань, – ответила она. – Ты даже не вспоминал обо мне, пока трахался там со своими Танями, Эми, Батангами, Ли У и Мариями…

– С этим ничего не поделаешь. Так уж устроена жизнь. Но я скучал по тебе все равно, как скучают о чем-то неосознанном.

– Врунишка. Но ты милый. – Она легонько укусила его шею, оставив две капельки крови. – Кое-что для тебя принесла, – сообщила она.

– Да ну? Класс.

– Помнишь это? – Из гущи волос она достала медный браслет. Покрытый чеканкой, выкрашенный ярь-медянкой, он представлял грубое изображение змеи, кусающей собственный хвост.

– Браслет, – сказал Майло, принимая вещицу. В руке вес и форма показались знакомыми. – Из моей первой жизни, – сказал он.

– И первой смерти, – добавила она. – Помнишь?

Он помнил.