Русская красавица. Напоследок - Ирина Потанина Страница 5

Но не буду отвлекаться от истории моей первой встречи с Котиками. Итак, Котиха не отставала:

— Девушка будет знать про шашлык. Станет приходить, ужинать… Да? — она зачем-то стремится втянуть меня в разговор. — Кавалеров приучит хорошую кухню уважать…

Девушка, то есть я, согласно кивает, отхлебывает противный кофейный напиток — ну не бывает хорошим растворимый кофе, ну что поделаешь! — и вспоминает, что приходить сюда ужинать не придется. А придется приезжать — да и то, вряд ли, потому как те кавалеры, что могли, не задумываясь, просто на «поужинать» рвануть из Москвы в Ялту, увы, окончились.

«А может, они и не были такими, может, я про них все это просто придумала…» — это я, конечно же, о тебе подумала. И снова очень грустно сделалось. Из-за несбываемости придуманных сумасшествий. Ведь были моменты — правда те, подушечные, а значит, совсем не объективные, — когда я действительно думала, что мы нашли друг друга и будем вместе навсегда…

— Да, девушка? — снова теребит Котиха.

Ну, тут уж просто грех ситуацией не воспользоваться. Я пускаюсь в откровения:

— Девушка б с удовольствием, да ей, похоже, придется уезжать, — вздыхаю. — Вот если б у вас работа какая нашлась на зиму, другое дело… Так хочется в Ялте остаться, а зацепиться не за что… — прекрасно понимаю, как глупо все это звучит. Мне последовательно отказали во всех ресторанах набережной, ссылаясь на «несезон». И как после этого вообще можно обращаться с подобным вопросом к явно загибающейся забегаловке?

— Х-м, — удивленно таращится хозяин загибаловки. Ему явно смешно. — Да я и сам такой. — говорит, наконец, — Ушел бы куда-нибудь работать. Ушел бы сам от себя. Да только не возьмут никуда. А возьмут — платить не будут. Сейчас нечем. Я б тебя и в сезон не смог взять. Я добрый, но не всемогущий…

«Куда пойти, куда податься/кого б найти, кому б отдаться…» — очень кстати в мыслях всплывает песенка Арефьевой. Всплывает в исполнении Умки, то есть еще отвязнее, чем в оригинале… И на душе становится как-то полегче. Всегда легчает, когда обнаруживаешь, что чьи-то мысли и настроения, в точности совпадают с твоими собственными…Все-таки приятно знать, что ты не один такой…

— А вы именно подзаработать, или как? — вдруг вмешивается Котиха, и я отчетливо вижу, как ее большой бутсообразный ботинок пинает под столом ногу спутника.

— Или как, — говорю. — Я уезжать не хочу… Мне в Крыму позимовать хочется.

— Чудно, — реагирует спутник Котихи. И смотрит на меня так требовательно, будто я немедленно должна предъявлять объяснения. Пожимаю плечами в ответ, мол «чудно вам, так удивляйтесь на здоровье, мне-то что». — А если жильем и едой обеспечим, а оплата — от выручки — пойдешь работать? — спрашивает он, настороженно щурясь.

— Пойду, — я откровенно теряюсь от такого стечения обстоятельств, но потом спохватываюсь: — Ой, а что делать-то?

Оказывается, ничего страшного. У ребят кафе при заправке. Той, что на верхней трассе, той, что вторая от выезда из города… Лена — так зовут мою Котиху — вообще-то хозяйничает сама, но сейчас все чаще приходится уезжать по всяким другим делам и нужна помощница. Местные идти не хотят — сдельная оплата чревата полным безденежьем. Да и сами хозяева не хотят местных — те избалованы сезоном, и работать не любят.

«То есть не любят бесплатно работать», — мысленно поправляю я объяснения Лены, не слишком любящей «этих местных», и все время на них наговаривающей.

Позже выяснится, что сама Лена — приезжая. По большой любви Виктор забрал ее из-под носа у других женихов, привез в Ялту и сделал тут хозяйкою. Места эти Лена полюбила сразу и безоговорочно, а вот здешний народ так до сих пор терпеть не могла:

«Наглые и ленивые!» — убежденно заявляла, едва речь заходила о коренных крымчанах. — «Не все, конечно. Но те, что не такие — обязательно как-то с приезжими связаны. Кто в браке с нездешними, кто учился не тут… Мы на них влияем как-то положительно…» Все эти рассказы она обрушит на мою голову потом, а пока мы принюхиваемся и взвешиваем взаимовыгодность.

— Ты не переживай, — Виктору-Морскому Коту — явно как-то неудобно, что сумасбродная идея жены найти себе задарма помощницу оказалась реализуемой. — Это сейчас так. А весной, едва тут все готовиться к сезону начнут, мы такое замутим! Всем тесно станет! Совсем другая работа будет и совсем другие заработки… У нас планов — тьма-тьмущая… Перезимовать бы только…

В общем, в жизни моей снова все сложилось очень загадочно. Подумать только, не понеси меня ноги сами в тот переулок, не потребуй организм немедленной порции чего-нибудь горячего (это при том, ты же знаешь, я обычно только в нормальных местах кофе пью, не знаю уж, что на меня нашло тогда), не осталась бы я в Ялте!

Из загибаловки мы выходим втроем и, загружаясь в старенькую Ауди моих новоявленных покровителей, все вместе пребываем в отличном настроении. Каждый получил то, что хотел и при этом — кстати, ты и представить себе не можешь, насколько это редкое сочетание — кажется, даже не в ущерб другому.

— А ты, дядько, обязательно кофеварку купи! — напоследок советует вышедшему нас проводить Дуремару ВикторМорскойКот. — Как-то нехорошо — такой шашлык, и такие напитки безрадостные… Или вовсе кофе не предлагай. Чай заваривай. С травами. А то кто ж к тебе пойдет-то?

— А мы старую нашу кофеварку ему навяжем! — решает Котиха. — Все равно у нас валяется, никому не нужная… А так уже не посмеет гадким кофе нас травить…»

На всякий случай, по большей части для того, чтоб убедить себя в необходимости этого перечитывания, Артур сделал серьезное лицо, достал блокнот и записал: «Заправка. Вторая по верхней трассе при выезде из города. Хозяева Лена и Витя».

Объективно говоря, запись эта была совершенно никчемной. Во-первых, потому что Артур еще с первого прочтения точно запомнил информацию, а во-вторых, потому что дальше в письме шли куда более точные и современные пояснения по поводу предстоящих поисков:

«Нет, всю жизнь я так бы не прожила, но в ту удивительную зиму было здорово!» — рассказывало послание.

«Частный дом. Три кошки и кот (настоящие, не морские и не мною придуманные), плюс — необычайно добрый слюнявый доберман. Все удобства во дворе. Тонкая ледяная струйка воды громыхая, скатывается в таз, и этот звук выуживает тебя из сна — значит утро, значит Лена набирает и греет воду для всеобщего умывания.

Внизу у хозяев печка, а через мою комнатушку — (маленькая, да удаленькая: с отдельным входом по деревянной лестнице, с окном в полстены и васильковым, в белую точечку потолком, разрисованным еще предыдущими хозяевами) — через мою комнатушку проходит труба от печи. Но все равно я кутаюсь в ватное одеяло и хожу по комнате в шерстяных носках. Не от холода, а потому что это очень мило, и так по-домашнему…

Главное мое богатство на целую зиму — плеер-приемник. Я отобрала его у Лены, как только поняла, что хозяева к музыке глубоко равнодушны. Кстати, этот плеер остался у меня и по сей день. Это даже злит немножко. Словно голодающий, с ненавистью глядящий на фешенебельные аппетитные лавки уличных торговцев, разглядываю я эту безделушку. Из-за полного отсутствия в продаже нормальной музыки она только дразнит. Зимой говорили, начнется сезон и ассортимент расширится. Я вздыхала тогда: «Кто знает, не отупею ли я до тех пор окончательно, слушая единственное ловящееся мои плеером попсовое радио?» Оказалось, не отупею. Проблема поджидала с другой стороны — ассортимент расширился, но вовсе не в мою пользу. Попсы стало еще больше. Впрочем, тебе это не близко, потому пропущу. Вернусь лучше к описанию моего зимования.