Тайпей с изнанки. О чем молчат путеводители - Ада Баскина Страница 5

Улыбка

Об улыбчивости тайпейцев говорят много. Некоторые даже считают, что это этническая особенность. Но это не так.

«Я приехал сюда из Гонконга и поразился разнице между улыбчивостью и дружелюбием тайпейцев и холодностью гонконгцев. А ведь те и другие — китайцы», — вспоминает американец Jeffrey Williams.

Значит, не все китайцы одинаковы? Значит, улыбка и приветливость — это не особенность китайской мимики? Наоборот. Я бы даже сказала, что по чисто этнической характеристике китайские лица скорее неподвижны, маловыразительны. На них редко увидишь ярко выраженную эмоцию: радость, горе, страдание. В традиционной китайской культуре поощрялась скорее сдержанность в выражении чувств. Откуда же эта открытость, эта эмоционально выразительная улыбчивость?

Меня заинтересовал этот вопрос, я обсуждала его со многими моими друзьями-тайпейцами. Объяснения я услышала разные. По одной, так сказать духовной, версии, все китайские религии, а их тут много, пронизаны духом доброты, любви к людям, радостной отзывчивости. И когда оказалось, что западная культура позволяет эту доброту не скрывать, а, напротив, выражать открыто, тайпейцы, особенно молодые, охотно восприняли эту манеру поведения.

Другая, прагматичная, версия видит объяснение этому феномену тайваньской улыбки в быстрых темпах роста торговли как следствия развития отечественной экономики и международных связей. Товаров на Тайване — в многочисленных лавках, ларьках, магазинах, супермаркетах, на рынках — намного больше, чем их можно продать. Конкуренция продавцов огромная. Каждый старается понравиться покупателю, каждый стремится его привлечь, то есть просто вынужден улыбаться много и часто. А поскольку, как известно, любые примеры заразительны, то постепенно улыбчивость распространяется и на другие, не только связанные с торговлей, слои общества. Звучит эта версия убедительно, хотя и коробит меня некоторым цинизмом.

Мне больше по душе объяснение третье. Сегодня тайваньцы отнюдь не заключены в границах своего острова. Они много бывают за границей: путешествуют, занимаются бизнесом, учатся. Правительство всячески поощряет их к этому: выделяет гранты студентам, захотевшим учиться в зарубежном университете; субсидирует аспирантов, молодых ученых, участников всевозможных международных программ. Среди моих студентов в Университете Ченчжи, например, я просто не знаю ни одного, кто бы не побывал, и не один раз, за рубежом. Возвращаясь домой, молодые тайваньцы привозят с собой новый, более широкий взгляд на мир, на человеческие отношения. Эта широта предполагает открытость, отсутствие ксенофобии и подозрительности. Ну, а кроме того, конечно же тайпейцы заимствуют у европейских и американских горожан их манеру общения — с улыбкой.

Рядом в нужную минуту

В Тайпее я постоянно чувствую готовность мне помочь в самых разных моих проблемах. Почти каждый день я вижу поддержку от моих переводчиц Нины и Тани. Аспирантки Института русских исследований, они знают мой родной язык довольно прилично, а я, к своему стыду, китайский не знаю вовсе. Так что без них общаться с тайпейцами было бы трудно.

Однако этим помощь девочек отнюдь не ограничивалась. Мало в моей взрослой жизни было людей, которые бы так внимательно и так ненавязчиво проникались моими интересами и так спешили бы их осуществить. Особенно приятно удивляла меня Нина. Всегда улыбчивая, но при этом сдержанная и малословная, она как-то незаметно оказывалась рядом в нужную минуту.

Нина — человек очень занятой, она вечно перегружена. Кроме занятий в аспирантуре — лекций, курсовых, семинаров, выступлений на конференциях, — она еще и подрабатывает: зарплаты мамы на них двоих едва бы хватило. Но я этого почти не замечаю. Потому что, как только мне что-то понадобится, Нина обязательно оказывается рядом. Надо ли мне разыскать материал в библиотеке, подошел ли срок уплаты за квартиру, пришло ли мне в голову что-то купить — она не станет задавать вопросов, не будет рассказывать, что собирается сделать. А просто тихо, почти незаметно решит за меня все эти проблемы.

…У меня приступ жестокой аллергии, а у Нины на плечах целая делегация из Москвы, которая приехала на конференцию. Она мечется между гостиницами, переводит доклады, готовит презентации. А я в это время страдаю в одиночестве у себя дома. И вдруг на пороге вырастает Нина: «Быстро одевайтесь, едем к врачу, у меня всего полчаса. Я уже позвонила в поликлинику, нас там ждут».

В другой раз, вернувшись вечером домой, я обнаружила, что автоматический замок защелкнут, а ключ остался внутри. В отчаянии я позвонила Нине, хорошо понимая, что помочь она мне не сможет: все службы уже давно не работают. Она примчалась, кинулась в мастерскую по ремонту ключей.

Мастер, живущий, как это здесь принято, в том же доме, где его мастерская, очевидно, уже спал. Но Нина звонила и стучала в дверь и опять звонила и стучала, пока сонный и сердитый мастер ей не открыл. Я была спасена.

А однажды эта маленькая тайпейка, годная мне разве что в младшие дочери, учила меня жить. Было это в магазине постельного белья. Я давно уже искала покрывало на кровать. И вот увидела целый комплект: одеяло, покрывало, декоративные подушки. Все такое золотистое, с вышивкой, все в тон — очень нарядно. Я спросила цену и… вздохнула. Нет, мне бы что попроще и подешевле. Продавщица что-то нашла, я, даже не рассмотрев, кивнула и пошла к кассе. «Но ведь вам понравился другой комплект», — тихо остановила меня Нина. «Да, но тот слишком дорогой», — опять вздохнула я, отводя взгляд от «того самого». «Раз понравился, его и надо покупать». Нина упрямо сто яла между мной и кассой. Я начала слегка раздражаться: мне, наверное, виднее, что я могу себе позволить, а что нет. И так растранжирила здесь кучу денег. «Да у меня и денег с собой нет», — предъявила я последний аргумент. Она, не повышая голоса, так же тихо сказала: «У меня с собой есть. Я одолжу. Вы о деньгах скоро забудете, а радоваться будете долго». Это прозвучало для меня как восточная мудрость.

Я вспоминаю ее каждый раз, когда застилаю постель нарядным покрывалом, кладу на него роскошные подушки, расшитые золотистым шелком. И бесконечно радуюсь.