Жила-была девочка - Виктория Трелина Страница 5
Жила-была девочка - Виктория Трелина читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Дедушка достаёт из огромной сумки продукты, купленные в городе и в районном центре: булочки, лимонад, кулёк конфет «золотой ключик», розовую колбасу с белыми кружочками сала, четыре пачки печенья, пряники и бутылку с прозрачной, как вода жидкостью. Я знаю, что эта бутылка для деда-Кузьмича, который завтра будет резать и смолить нашего поросёнка.
Нянька, постукивая палкой об пол, напевает: «В потребиловку селенья, ай-люли, воз огромный с русской горькою везли». Я ничего не понимаю из Нянькиных песен, в них всегда очень много странных слов. Мне порой кажется, что она сама их выдумывает, потому что, больше нигде и никогда я их не слышу. Но я всё равно люблю её песни и смеюсь, когда немного улавливаю смысл:
«Свёкор с печки убилси, за пень за колоду завалилси.
А кады б я была Устина, я б повыше взгромоздила,
Чтоб убилси не подылси,
Чтобы гохнул, не вохнул»
Я угощаю Няньку булочкой и конфетами. Булочку она заворачивает в газету, чтобы съесть дома с молоком, а конфеты кладёт в серый носовой платок, который сначала долго ищет в кармане, а потом так же долго развязывает на нём узелки. Я знаю, что конфеты она есть не будет, а принесёт их мне в этом же платочке когда-нибудь летом. Нянька думает, что я забуду про них, но я всё помню. И давно выучила, что все лакомства, которые попадают в волшебный платок, возвращаются ко мне в нём же целыми и невредимыми, только пропитанные запахом платочка и Нянькиного дома. У неё в доме всё пахнет одинаково: и железная кровать под иконами, и полотенца, и все вещи в шкафах. В прихожей у Няньки стоит буфет, в котором всегда много засохших сладостей и водятся муравьи, а ещё у неё в доме настоящая русская печка с чугунами за зелёной занавеской. У всех остальных в домах печки маленькие, и называются грубки. У нас тоже есть грубка. Бабушка топит её старыми газетами, дровами и углем. Угольки тлеют и падают в поддувало. Я выламываю из веника прутики и трогаю раскалённые угольки, кончик прутика становится коричневым.
Нянька собирается домой, бабушка идёт с ней во двор, чтобы закрыть калитку «на глухую», я не знаю почему «на глухую», но тоже так говорю. Нянька проходит прямо под окном, возле которого я сижу. Я знаю, что ей видно меня хорошо, потому, что в доме горит свет. А мне, для того, чтобы помахать ей рукой, нужно упереться лбом в двойное стекло, внутри которого на вате, как на снегу краснеют сухие веточки рябины.
А потом я тону в нереально мягкой перине, предварительно попрыгав на ней. Я подлетаю до потолка, а подо мной скрипит кроватная сетка-батут. Часы бьют одиннадцать ночи. Громко и с эхом на всю хату. Сейчас они бьют одиннадцать раз, а в половине двенадцатого отстучат всего лишь один удар. Но этого я уже не услышу – в деревне я засыпаю мгновенно. А вот когда к нам приезжают гости из Курска, Харькова и Ростова, они не могут спать из-за этого звука. И дедушка останавливает часы, удерживая их за маятник, а по утрам снова заводит, открыв стекло и громко проворачивая ключик – Г-р-р, г-р-р.
Я закрываю глаза и улыбаюсь. Вот я и дома. Вот оно счастье. Я уже не помню, что только сегодня с утра я ехала в скучном городском автобусе с Белой горы и репетировала танец хлопушек в противном детском саду.
Новогодние праздники такие приятно-длинные. По телевизору по обеим программам целыми днями показывают ёлки, концерты и мультики про дедов морозов. Мультики мы смотрим вдвоём с Нянькой. А концерты все вместе. Мне очень нравится взрослая песня про «три белых коня», у меня от неё бегут мурашки по рукам, я чувствую, что новый год совсем рядом и вот-вот произойдёт что-то радостное и необычное. Я надеваю, пахнущую картонкой и клеем, маску ёжика с круглыми дырочками для глаз и подпеваю: «Иу носят меня, Иу носят меня в звенящую снежную даль…»
За окном, выходящим на дорогу, на белом снегу маячит тёмная фигурка. Нянька, забывая про палку, проворно поднимается с табуретки, торопится первой увидеть, кто же там идёт. Дедушка приподнимается на диване, опираясь на локоть. Бабушка надевает очки и всматривается в женский силуэт.
– Катечка, Зинка, – гадают они с нянькой наперебой.
– Почтальонка, – сдержанно объявляю я и угадываю, потому что, как говорит бабушка, у меня самые молодые глазки, и синюю сумку через плечо у бабы Нюры, я увидела раньше всех.
Баба Нюра-почтальонка заходит к нам в прихожую вся румяная и в мелких снежинках. Она выкладывает на стол холодные газеты «Труд» и «Сельская жизнь», комната тут же наполнятся запахом зимы и свежих газет. Я пью чай из засушенных листиков зверобоя и завороженно жду, полезет ли баба Нюра в маленький кармашек сумки. Там у неё обычно письма и открытки. Под Новый год у нас в доме их бывает особенно много. Я собираю красивые открытки с зайчиками и снегурочками от наших родственников и от дедушкиных учеников, а потом рисую таких же зайчиков в своём альбоме.
В воскресенье я с самого утра жду, когда начнётся «В гостях у сказки». Вообще-то, я больше люблю мультики, а не фильмы, но эту передачу всегда смотрю и подпеваю: «Если вы не так уж боитесь Кощея, и Бармалея и Бабу Ягу, приходите в гости к нам поскорее, там где зелёный дуб на бе-ре-гу». Иногда изображение начинает мелькать и шипеть, тогда я становлюсь на стул и бью ладошкой по коричневой крышке телевизора, так обычно делают взрослые. Мы с Нянькой смотрим сказку «Морозко», про Настеньку и Марфушеньку-душеньку. А потом с бабушкой долго ищем такую книжку в хате и на веранде на многочисленных полках. Находим, радуемся. Её вечером обещает прочитать дедушка. Но я не могу ждать до вечера, находясь под впечатлением от просмотренной сказки, я листаю книгу с начала в конец и обратно, обвожу ручкой девочку в платочке на обложке, и прошу Няньку почитать. Но она говорит, что не умеет. Я удивляюсь, как это – взрослая старая бабушка не умеет читать. И Нянька рассказывает мне о своём детстве, о том, как мама не пустила её в школу, потому что некому было ухаживать за братиками и сестричками и прясть пряжу. Эта злополучная прялка до сих пор стоит у Няньки дома. Она прядёт на ней овечью шерсть для всего села, а потом вяжет суконные носки. Я тоже пробовала прясть – это очень трудно. Бедная Няня.
Дедушка достал с чердака ёлку и ёлочные украшения в огромной пыльной коробке, перевязанной шпагатом. Ёлка у нас не настоящая, она собирается по инструкции. Дедушка в очках внимательно рассматривает ёлкины части. У меня перехватывает дыхание, когда я открываю коробку с игрушками. Сначала вытаскиваю оттуда кучу скомканных газет, кусочки ваты и спутанную мишуру, потом деда Мороза со Снегурочкой в пластмассовых белых шубах. Они ставятся под ёлку на вату – снег. Тяну за провод длиннющую гирлянду, случайно разбиваю красный шарик со снежинкой на боку. Бабушка ходит вокруг нас с веником, кошка шелестит мишурой, по телевизору рассказывают о новогоднем утреннике в Кремле и показывают детей в костюмах зайчиков. Я тоже хочу в Кремль, на утренник и в телевизор. Дедушка обещает сводить меня на школьный праздник и сшить настоящую кроличью шубу.
Шубу начинают кроить вечером. Бабушка на шкурке рисует мелом линии и полукруги, дедушка точит ножницы. Шуба будет разноцветная из белого, серого и пятнистого кролика. Я внимательно наблюдаю за процессом кройки, подбираю с пола узкие пушистые ленточки и подкладываю их под бок спящей кошке, как будто это котята. Потом до одури кручу ногами педаль швейной машинки. Мне разрешают её вертеть до тех пор, пока не наденут на колесо шнур, после этого машинку вертит бабушка, ловко вращая возле иглы зелёную ткань для подкладки. У меня слипаются глаза, и я засыпаю, кажется, прямо на стуле.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии