Хронология хаоса. Контркультурная проза (сборник) - Виктор Мельников Страница 5

Книгу Хронология хаоса. Контркультурная проза (сборник) - Виктор Мельников читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Хронология хаоса. Контркультурная проза (сборник) - Виктор Мельников читать онлайн бесплатно

Хронология хаоса. Контркультурная проза (сборник) - Виктор Мельников - читать книгу онлайн бесплатно, автор Виктор Мельников

Я последовал следом за ним, чтобы взять кружку, набрать воды. Он в это время находился ко мне спиной.

Рука молниеносно нашла блокнот.

В туалете я разорвал блокнотные записи на мелкие кусочки. Смыл в унитазе. (Кнопку сливного бачка пришлось нажимать несколько раз, чтобы избавиться от улик.)

Как потом выяснилось, своим «воровством» я уберёг не только себя и Селиванова от штрафа, но и многих других. Один раз в неделю Владимир Евгеньевич подавал сведения Фастфуду о нарушениях всего коллектива. Тот в свою очередь все «писульки» старшего менеджера отдавал Александре Александровне. Она начисляла зарплату, вычитая штрафы. Хоть директор говорил, я могу штрафовать – делал он это чужими руками. И Володя правильно сказал, что надо опасаться Владимира Евгеньевича, а не Анатолия Николаевича. Но, с другой стороны, всё руководство магазина имело один механизм системы наказания.

Не удивительно, что это был целый конвейер, а я нарушил его работу. Но лишь на короткое время.


9


На работу я опоздал.

– Штраф двести пятьдесят рублей. Выписываю, – сказал Фастфуд.

Когда предприниматель задерживает зарплату, или платит меньше, чем ты заработал, или, хуже того, штрафует (всё наказуемо, незаконно), я понимаю: предприниматель хочет решить свои проблемы за мой счёт, хочет подчинить своему влиянию. А это то самое унижение человеческого достоинства, за которое бьют в лицо. Но я решил всё же обходиться без жёлтых, а тем более красных карточек. Стоп-кран!

– Почему опоздал? Объяснительную записку писать пока не будешь. Опоздал ты, Виталий Иванович, на десять минут. Но мне интересно, почему? Почему ты пришёл позже меня?

Сказать правду, что я вчера кирял и поздно лёг спать? Это не оправдание.

И я сказал правду, но добавил несколько ярких красок, чтобы общая картина не получилась слишком мрачной:

– Жена в отпуске, уехала к маме, в другой город. Обычно она меня будит, а не будильник, а я вчера решил расслабиться, пивка выпил. Проснулся позже, чем обычно, поспешил на работу. Увидел женскую задницу. Хорошую задницу! Пошёл за ней. Минуты через три очнулся – иду не туда…

– Всё ясно, продолжать не стоит… – перебили меня. – Иди, переодевайся…

Я уже выходил из кабинета, когда Фастфуд спросил:

– Хоть познакомился?..

– Зовут Татьяна, – назвал первое пришедшее на ум женское имя.

В складе встретился Володя.

– Директор тебя спрашивал.

– Уже нашёл.

– Всё хорошо?

– Штраф и лёгкий испуг.

– Без вони?

– Чисто. Вчера просто чуть трезвым спать не лёг.


10


Я получил свой первый выходной день. Рабочая неделя длилась не пять, а семь дней.

Всего сутки, чтобы отдохнуть! Как мало мне надо, оказывается.

В былые времена выходной проходил так: проснулся, позавтракал – стемнело.

Здесь и сейчас ничего не изменилось.

Я пошёл к Геннадию Гофману, в мастерскую. Зашёл в гипермаркет «Магнит». От работы горб, от пива пузо. Я выбрал водку. Самую дешёвую. Закусь.

Гофман был художником. И наркоманом. Рисовал маки, только маки. Нигде не работал. Жил на проданные картины. Иногда ему удавалось продать несколько картин. И он опускался на дно, творчество исчезало в бескрайнем море алых маков.

Когда я к нему зашёл, то сразу утонул в сигаретном дыме – так было накурено в его мастерской. В углу, на кушетке, лежала голая девица, спала. На журнальном столике вместе с палитрой, кисточками и краской стояла открытая бутылка вискаря, алкоголя в ней почти не было. Видимо, картины продавались.

Я дополнил натюрморт, поставил бутылку водки на журнальный столик, выложил закусь.

Гофман сидел в кресле-качалке, укрывшись пледом. Глаза закрыты. Во рту сигарета. Она дымила. Я вытащил сигарету из его губ, затушил в пепельнице. Сел на диван напротив.

Гофман открыл глаза.

– О! Витас! – только и сказал он.

– Творческий процесс? – спросил я и посмотрел на голую девицу. Та не просыпалась.

– Жизнь идёт своим чередом, как видишь.

– А это кто? – я кивнул головой в сторону спящей девушки.

– Лера, кажется. Она считает, что её недостатки это её достоинства. Я так не считаю. Она любит выпить и поспать. Не трогай её.

– Вроде ничего так, даже спящая…

– Я же говорю, это достоинство недостатка… Сам как?

– Работаю. Жена скоро должна приехать из отпуска.

– Ещё не развёлся?

– С чего бы это? Не собираюсь.

– Хм! Я поражаюсь, как ты женился!

– Её тихий омут нравился моим чертям.

– Может, наоборот?

– А это имеет значение?

– Правильно, нет никакого значения. Скоро разведёшься.

– Почему так решил?

– Она тебя имеет, а не ты её.

Я посмотрел на полупустую бутылку вискаря.

– Да, я выпил, Витас, но это правда – не ты её имеешь. Не думай, что я пьяный. Моя мысль очень трезвая. Она бросит тебя при любых обстоятельствах, даже если бросишь пить. Это называется – судьба!

– Лучше бы не философствовал, а работу нашёл.

– Виталя, зачем, а? Я не работаю, но рисую маки, не приношу пользу обществу. Но я не приношу и вреда этому самому обществу. Социум меня не касается. Я не касаюсь его. Я рисую маки, взгляни, – Гофман обвёл рукой стены, где висели картины, – они мне нравятся. Я не могу жить без творческого процесса. Если думаешь, я бездельничаю, то неправильно думаешь, – это и есть творческий процесс. Посмотри, маки имеют алый цвет – это цвет крови и вожделения. Это цвет жизни! А все думают, и ты так думаешь, что я рисую маки, потому что наркоман. Лера тоже так думает. Нет, Виталя, это не так.

Из сказанного я понял, что у каждого своя правда, своя истина. Каждый порождает свой ад, пишет свои стихи, свои картины – живёт своей прозой жизни. Я не исключение.

– Понятно, занимаешься передо мной саморекламой. Знаешь же, я у тебя картин не куплю.

– Современное искусство – это самореклама. А я саморекламой не занимаюсь. Я просто с тобой разговариваю.

Гофман поднялся с кресла-качалки, плед упал на пол. Я увидел голое, тощее тело. Прикрыть свою наготу он не соизволил. Голые мужики мне никогда не нравились.

Из ящика он достал две таблетки. Красную и зелёную.

– Выбирай, – предложил он.

– Есть разница?

– Зелёную проглотишь – улетишь в небеса. Красную проглотишь – улетишь в Космос.

В наркотиках я не разбирался. Как и в искусстве. Мне предстоял выбор.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Комментарии

    Ничего не найдено.