Лестница лет - Энн Тайлер Страница 5

— Но не со своим пьяным братом-студентом. И не тогда, когда в доме есть свободная комната, прямо через коридор.

Делия достала коробку орзо и бросила мимолетный взгляд на младшего сына. Парню нужно подстричься, но лучше сказать ему об этом в более подходящий момент.

— Кэролл, прости меня, — заговорила она, — просто я пока не готова.

— Тетя Элиза готова! Почему ты нет? Тетя Элиза тоже была дедушкиной дочкой, и она говорит, что, конечно, я должен жить в его комнате. Она не понимает, что мне мешает.

— А, вы только послушайте нас! — нарочито весело заговорила Делия. — Портим такой хороший день спорами! Где твой отец? У него пациент?

Кэролл, не ответив, бросил тост на тарелку и теперь сидел, упрямо раскачиваясь на стуле, явно добавляя линолеуму новых вмятин. Делия вздохнула.

— Милый, — начала она, — я правда знаю, что ты чувствуешь. И обещаю, что довольно скоро ты сможешь занять эту комнату. Но не сейчас! Еще рано! Там до сих пор пахнет табаком из трубки твоего деда.

— Если я там поселюсь — перестанет, — буркнул Кэролл.

— Но этого-то мне и не хочется.

— Черт, тогда я начну курить.

Делия принужденно рассмеялась.

— И все же, твой отец с пациентом?

— Не-а.

— Где же он?

— Бегает.

— Он — что?

Кэролл снова взял бутерброд и начал громко жевать.

— Что он делает?

— Бегает, мам.

— Ты хотя бы предложил пойти с ним?

— Господи, да он просто бегает по аллее Гилман.

— Я же просила вас, умоляла не отпускать его одного. Что если что-нибудь случится, а поблизости никого не будет?

— На аллее Гилман мало шансов, — ответил Кэролл.

— В любом случае, отцу не следует бегать. Ему нужно ходить.

— Бег для него полезен, — сказал сын. — Слушай, он не волнуется, его доктора не волнуются. Так в чем проблема, мам?

Делия могла привести множество вариантов ответа, но только приложила руку ко лбу.

Такова была ее жизнь, о которой Делия не стала рассказывать молодому человеку из супермаркета: жизнь грустной, беспокойной, сорокалетней женщины которая уже несколько десятилетий не пила шампанского. Муж был старше ее на добрых пятнадцать лет и в прошлом феврале пережил приступ острой боли в груди. В «скорой помощи» сказали, что он был вызван ангиной. И теперь каждый раз, когда он отправлялся куда-либо один, Делия боялась. Она ненавидела, когда он водил машину, и продолжала находить причины, чтобы не заниматься любовью из страха, что это убьет его, и ночами лежала без сна, замирая в перерывах между долгими, медленными вдохами мужа.

И дети ее были не младенцами, они были взрослыми. Огромными, шумными, невоспитанными, надменными созданиями — Сьюзи, старшекурсница школы Гушера, с непонятным энтузиазмом тяготеющая к разнообразным, но непременно активным видам спорта; Рамсэй, первокурсник из института Хопкинса, готовый в любой момент упорхнуть из родительского гнезда к двадцативосьмилетней подружке, матери-одиночке, с которой он каким-то образом сошелся. (И Сьюзи, и Рамсэй были убеждены, что семейное благосостояние не позволяет им зажить самостоятельной жизнью.) И малыш Делии, ее любимчик, милый, славный Кэролл превратился в грубого подростка, вырывающегося из материнских объятий, критикующего ее одежду и с отвращением закатывающего глаза при каждом ее слове.

Как сейчас, например. Решив начать все сначала, Делия собрала покупки и спросила:

— Кто-нибудь звонил, пока меня не было?

И услышала в ответ:

— С какой стати я буду отвечать на взрослые звонки.

Сын даже не удосужился придать фразе вопросительную интонацию.

Потому что взрослые покупают сельдерей для твоего любимого мятно-горохового супа, могла бы сказать Делия, но годы общения с подростками сделали ее пацифисткой. Она вышла из кухни и прошла через коридор в библиотеку, где у Сэма стоял автоответчик.

Они называли ее библиотекой, и книги действительно занимали все пространство стен от пола до потолка, но главным образом это была комната с телевизором. Бархатные занавески, постоянно задернутые, придавали помещению темно-красный отсвет старинного дома, как в кино. Кофейный столик загромождали жестянки из-под лимонада, коробки из-под пиццы и взятые напрокат видеофильмы. Сьюзи, расположившаяся на кушетке, смотрела субботние утренние мультфильмы вместе со своим приятелем Дрисколлом Эйвери. Эти двое начали встречаться так давно, что выглядели как брат и сестра, с одинаковой гладкой, чуть смуглой кожей, подтянутыми, лишенными талии фигурами в одинаковых мешковатых спортивных костюмах. Когда Делия вошла, Дрисколл слегка кивнул. Сьюзи и на это не сподобилась, только переключила канал на дистанционном пульте управления.

— Доброе утро вам двоим, — поздоровалась Делия. — Кто-нибудь звонил?

Сьюзи пожала плечами и еще раз щелкнула пультом. Дрисколл громко зевнул. Поэтому Делия не стала извиняться, когда подошла к автоответчику и встала прямо перед ними. Она нагнулась, чтобы нажать кнопку «Прослушивание сообщений», но ничего не произошло. Электронные приборы всегда приводили ее в недоумение.

— Как мне… — начала она, и тут скрипучий голос старой женщины наполнил комнату: «Доктор Гринстед, не могли бы вы ко мне вернуться? Это Грэйсон Ноулз, я сказала фармацевту о тех таблетках, но он спросил, принимала ли я…»

Что бы там ни интересовало фармацевта, все было заглушено потоком музыки из мультфильма про кролика Банни. Сьюзи, должно быть, увеличила громкость телевизора. «Биип», — сказала машина, а затем раздался голос сестры Делии: «Ди, это Элиза. Мне нужен адрес. Не могла бы ты перезвонить мне на работу?»

— Что она делает на работе в субботу? — спросила Делия, но ей никто не ответил. Би-ип.

«Это Миртл Аллингем», — прозвучал старческий голос.

— О господи, — пожаловалась Сьюзи Дрисколлу.

«Маршал и я хотели узнать, не желаете ли вы все поужинать с нами в воскресенье вечером. Ничего особенного! Только мы! И передайте молодой мисс Сьюзи, чтобы она привела этого замечательного Дрисколла. Скажем, в семь часов?»

Би-ип, би-ип, би-ип, би-ип, би-ип. Конец.

— Мы в прошлый раз ходили, — сказала Сьюзи, поглубже устраиваясь на кушетке. — Вычеркни нас.

— Ну я не знаю, — возразил Дрисколл. — Этот крабовый соус, что она подала, был не настолько плох.

— Мы не пойдем, Дрисколл, так что забудь об этом.

— Ей просто одиноко, вот и все, — стала объяснять Делия. — Сидит дома с больным коленом, не может никуда выходить.

Над ними что-то стукнуло.

— Что это? — удивилась она.

Стук раздался снова. Точнее, грохот. Бам! Бам! С одинаковыми интервалами, как будто специально.