Amore & Amaretti - Виктория Косфорд Страница 5

Первыми приносят кростини — хрустящие маленькие тосты со смесью из анчоусов и грибов, с черными крапинками трюфелей. Затем фриттату с ароматом пекорино и трюфелей. Яичные нити свежих тальятелле появляются на столе с блестящим зеленым маслом, посыпанные трюфелями. Все вокруг — снег за окном, хозяева, приносящие и уносящие блюда, строгие очертания деревянного зала — становится лишь расплывчатым фоном дегустации трюфелей. Мы сидим здесь часами, и уезжаем по опасной дороге вне себя от счастья — нам так уютно, что мы ничего вокруг не замечаем.

Где бы мы ни оказались — в ресторане, в полночь после трудного рабочего дня, или во Флоренции или за ее пределами в один из драгоценных выходных, когда друзья неожиданно нагрянули в гости, — наши обеды и ужины всегда запоминаются. Джанфранко обладает удачным сочетанием качеств: он выходец из крестьянской семьи, но при этом учился в прославленных заведениях швейцарской индустрии гостеприимства, поэтому я обычно с готовностью позволяю ему сделать за себя заказ. Он многое знает о еде, его вкус безупречен. Но я начинаю видеть в нем и другие, неприятные стороны — капризность, переменчивость настроения, угрюмую подозрительность. Эти качества в последнее время стали частыми гостями в нашей жизни, они как самозванцы, явившиеся без приглашения, — безликие и мрачные. Иногда Джанфранко вдруг начинает меня игнорировать; ревнивое молчание моего возлюбленного окружает нас глухими стенами. Позднее, вернувшись в нормальное расположение духа, он объясняет свое настроение приступом ревности к какому-то зеленщику, чьего имени я даже не знаю. И все же, когда я наблюдаю за его кулинарным мастерством, восхищение заставляет меня с легкостью все ему прощать.

Мы едим только продукты по сезону, все самое свежее, del giorno (продукт дня), и всегда что-то необычное. Стоит нам зайти в любой ресторан или тратторию, как он сразу бежит на кухню, и через служебное окошко я вижу, как он пальцем пробует содержимое дымящихся котлов. Во всех ресторанах, куда мы ходим, работают официанты и повара, с которыми Джанфранко знаком или вместе работал. Они рассказывает мне истории их жизни за пиццей на хрустящем тесте, посыпанной лепестками прошутто; это продолжается до последней, ночной рюмки лимонной водки. Я узнаю, как Тонино промотал наследство на азартные игры и теперь вынужден работать в трех местах; почему у Сильвио одна нога короче другой; куда Паоло водит ужинать свою любовницу в те вечера, когда удается сбежать от жестокой, деспотичной женушки.

Просторная пиццерия Клаудио на Пьяцца санта Кроче — одна из наших любимых. Больше всего мне нравится там шпинат, припущенный с чесноком, перцем чили и оливковым маслом. Я ем его с диким количеством хлеба, а официанты тем временем сворачиваются и, закатав рукава, начинают играть в карты, курить и пить.

Спиначи кон ольо альо э пеперончино (шпинат с чесноком и чили)

Вымойте и отожмите пучок шпината. В сковороде нагрейте оливковое масло, добавьте нарезанный чеснок и сушеный острый чили, затем бросьте шпинат. Приправьте солью и перцем и периодически встряхивайте в течение двух минут. Подавайте, полив соком свежего лимона и щедро приправив оливковым маслом первого отжима.

Нередко мы ужинаем и в шикарном «Антика Тоскана», который специализируется на приеме туристических групп. Его владелец — Лоренцо, один из партнеров Джанфранко; он говорит хрипло, точно у него в горле песок. Я тут же проникаюсь к нему симпатией, потому что он не только предельно вежлив, но и преданный семьянин, который очень гордится двумя сыновьями — те часто помогают ему на кухне. Там я встречаю официанта по имени Раймондо. Он знает много языков, играет на аккордеоне и является гордым обладателем моржовых усов. Мы становимся лучшими друзьями. Вместе останавливаемся на бензоколонках вдоль автострады, где в тесных, почти пустых тратториях Джанфранко всегда знает что заказать: густое рагу из потрохов, соленую треску с мангольдом, широкую ленточную пасту с блестящим от жира утиным соусом, свежий инжир, завернутый в панчетту, и бруски сливочного сыра томино, утопающие в золотистом масле. Летом мы порой проезжаем по семьдесят миль до прибрежного городка Вьяреджо — и все лишь для того, чтобы поесть рыбы. В здании в стиле ар-деко на променаде нам накрывают настоящий пиршественный стол. Бесконечные подносы сменяют друг друга; на них высятся горы морепродуктов, перемешанных со спагетти или ризотто или же просто великолепно поджаренных на гриле, — и все это готовят, разумеется, бывшие коллеги Джанфранко. Иногда мы заказываем традиционную тосканскую баккалу — соленую треску, крестьянское блюдо, снова пользующееся популярностью.

Старенькая мама Джанфранко, шаркая, ходит по бензоколонке — миниатюрная фигурка в черном, с усами и подвязанными шарфом волосами. У нее нет зубов, и она говорит на разговорном итальянском, поэтому я совсем не понимаю ее, зато мы все время робко улыбаемся друг другу. В доме готовит только она: обваливает телячьи котлеты в хлебных крошках и обминает их пальцами, лущит фасоль и делает змейки из теста, начиненного шпинатом. Глядя на ее натруженные руки, я учусь гладить белые рабочие рубашки Джанфранко и правильно их складывать (оказалось, я глажу слишком быстро и неаккуратно, так как меня унижает это занятие, приставшее только прислуге). Когда тарелки выносят в гостиную и вся большая семья, которая теперь включает и «ла Вики», серьезную австралийскую девушку, принимается шумно греметь подносами, мамма тихонько возвращается на кухню и ест одна на табуреточке у плиты.

Баккала алла фьорентина (соленая треска по-флорентийски)

800 г соленой трески (замочить на ночь в воде, менять воду несколько раз).

2 стебля лука-порея.

Оливковое масло.

3 зубчика чеснока.

400 г очищенных помидоров.

Соль и перец.

Мука.

Веточка розмарина.

Для подачи:

1 ст. л. нарубленной петрушки.

Полента.

Для томатного соуса почистите и мелко нарежьте стебли лука-порея и подрумяньте их в оливковом масле с двумя целыми очищенными зубчиками чеснока. Когда лук-порей поменяет цвет, добавьте помидоры, приправьте солью и перцем и тушите от 30 до 40 минут на медленном огне, добавляя воды по мере надобности.

Тем временем промойте и просушите соленую треску и порежьте крупными кусками. Обваляйте в муке и обжарьте с двух сторон в подогретом оливковом масле, куда добавлены розмарин и оставшийся чеснок. Обсушите на бумажных полотенцах, а когда соус будет готов, выложите в него куски рыбы одним слоем. Тушите на медленном огне около 5 минут. Посолите по вкусу и подавайте с полентой, присыпав нарубленной петрушкой.

Я люблю, как готовит мамма, мне нравится, что всякое ее блюдо превращается в праздничное. Люблю смотреть, как она выкатывает на стол упругие спелые помидоры, режет хлеб, прижав буханку к груди, — один надрез, другой, огрубевший палец надавливает на лезвие кухонного ножа. Она все солит щедро и ничего не выбрасывает. Простейший томатный соус, который она делает, наполняет всю кухню таким роскошным сладким ароматом; ее маленькие, но крепкие руки мнут, пробуют, помешивают размякшие овощи. Мне нравится, как она смотрит на Джанфранко, своего младшенького, добившегося таких успехов в городе; на его туфли на каблуках, золотые украшения, диковинную подружку-иностранку. И меня огорчает, что я неспособна выразить ей свою любовь, поэтому я ношу тарелки со стола на кухню и улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь.