Фронтмен - Владимир Ераносян Страница 5

Говорят, в период стресса люди начинают курить. Я же наоборот бросил курить семь лет назад, в августе 2000 года, именно вследствие личной трагедии, через две недели после похорон отца, когда отчетливо осознал, что не проявил к самому близкому человеку должного внимания в самый тяжелый период его затухающей жизни. У меня вообще многое происходило не так, как у людей. Данный мной в момент наигнуснейшего состояния депрессии интуитивный зарок больше никогда не курить и не ухаживать за замужними дамами и вправду сделал меня намного спокойнее, здоровее и богаче. Не ведаю, как мой зарок был связан с моим нынешним состоянием душевного равноденствия, но теперь я был самодостаточен, доволен собой и по большому счету не хотел ничего менять. За меня все изменили обстоятельства…

Я принял еще пятьдесят «хенесси» и с поникшей головой отправился к террасе с каменным парапетом. С ее высоты открывался живописный вид на лес и озеро с сооруженным в его пределах готическим каменным мостом, причудливым отголоском рыцарских времен. Если бы я вдруг собрался вызвать какого-нибудь негодяя на дуэль, то пожелал бы расправиться с обидчиком именно здесь. Хотя теперь другие времена. Люди стали изощреннее в подлости и посмеиваются над неотвратимостью наказания. Что ж… Не мне устанавливать правила. А может быть даже лучше, что месть перестала быть скоропалительной. Ограниченная законом, она получила возможность передышки от гнева и приобрела холодную избирательность в методах исполнения. Носитель ярости слишком заметен и непрезентабелен. Другое дело, продуманный мститель, долготерпеливый, вооруженный идеологией и планом. Вот где кроется погибель коварству и низости.

"Чего это вдруг меня бомбардируют мысли о мести», — подумал я, но вспомнил о Каспере, Адике, всяких-разных крикунах из казино и еще куче всевозможных «полупокеров», которым я ничем не обязан, но которые в разные периоды моей скромной, но искрометной биографии пытались осложнить мне жизнь. Они даже не думали о том, что и я могу не на шутку обидеться. Они делят людей на лохов и крутых, на овец и волков, мать их… Лох ведь тоже может быть чьим-то отцом, мужем, братом. На это возомнившим себя сильными мира сего наплевать. У них нет тормозов, пока они в силе. Пренебрежение к людям — еще пол беды. Оно хоть объяснимо. Выгоднее общаться с равными, время-то не казенное. Понятно, заняты. Размышления об ограниченности времени с натяжкой даже можно определить к мыслям о бренности телесной. Но ведь я наблюдал вопиющее.

Они могут отнять квартиру на Большой Ордынке у беззащитной сироты, оскорбить человека при его ребенке. Могут строить глазки чьей-то девушке при ее кавалере, выпячивая на люди свое неоспоримое превосходство. В старые времена за это можно было схлопотать пулю, не изподтишка, на честном поединке, один на один, на ристалище благородства и попранной чести, вне зависимости от статуса и достатка. А теперь?

Да нет, и теперь все так же, просто чуточку иначе. Не обязательно обращаться к секундантам и горделиво сплевывать в сторону врага косточку от вишенки. Они в силу своей недалекости не догадываются о том, что когда-нибудь кто-то поступит с ними так же, как они поступали с другими… Провидение само выберет место и всучит в руки незаслуженно обиженного орудие мести… Хотелось бы в это верить…"

— О чем грустим в мой праздник? — рядом стояла та самая блондинка, которая привезла себя на "бентли".

— Да вот… Хочу поздравить Вас с Днем рождения. — пробубнил я.

— Так заунывно меня еще никто не поздравлял, — улыбнулась девушка, — А я Вас знаю. Вы ставили шоу в казино, когда они функционировали. И сейчас, кажется, этим же занимаетесь. А розыгрыши тоже нелегальны?

— Они намного легальнее, чем сами казино. Скажу больше, в некотором роде шоу легализуют заведения. Лотереи и букмекеров никто не запрещал.

— А рулетки?

— Здесь я бессилен. Игроков не переделать. А я пытаюсь заниматься чем-то другим. Ивентом. Да, ивентом и промо.

— Вы же прирожденный шоумен. Я видела, кажется «Гангстер-шоу» — там, где бутылочки всплывают со дна аквариума. Мне очень понравилось, очень искусный плагиат фильма "Однажды в Америке", адаптированный под казиношный формат. Это я попросила Вадика Вас пригласить.

Случись это обвинение в плагиате в иных обстоятельствах и года три назад, я бы не пропустил его мимо ушей и уж, конечно, оправдался бы, приведя роту неоспоримых аргументов от дефиниции термина «плагиат» до четких формулировок закона об авторском и смежных правах. Но сейчас мне было не до схоластической риторики и пустых дискуссий, мне было просто тошно от человеческого предательства, которое предатели теперь выдают за какой-то там "форс-мажор".

— Вообще-то, я кажется облажался. Похоже, ивент — не моя стихия. Вадим попросил меня привезти на Ваш праздник "Камеди Стайл", но их до сих пор нет, хотя их выход на сцену через десять минут… — чистосердечно признался я, и от этого признания мне не стало легче ни на йоту, наоборот, я всеми фибрами своей ранимой души почувствовал обреченность.

— Наверняка опаздывают. На Рублево-Успенском пробка… — заключила именинница.

— Да нет, — вздохнул я, — Меня просто кинули.

— Не страшно, — легкомысленно отреагировала красавица, — Тут столько ведущих и аниматоров. Они справятся. Я сейчас позвоню Вадику и скажу, что это я отменила «Камеди». Кстати, Вы первый кто мне о них сообщил. Вадик наверняка хотел сделать мне сюрприз. Я ему скажу, что встретила Гарика Бульдога на парковке и в грубой форме попросила убраться его с моего праздника вместе со всей своей ватагой.