Закулисный роман - Ольга Карпович Страница 5

В общем, все думали, что учиться Адка от не фиг делать пошла, чтоб между салоном красоты и шопингом время скоротать. А она – вона че, зацепилась, даже когда папик ее выпер без денег, учебу не бросила и вот теперь пробилась в селебрити. На нас всех, бывших однокашников, может свысока смотреть.

Ксения ей, конечно, наобещала главную роль в проекте, высшую ставку и прочие плюшки. А Адка все-таки не звезда мировой величины, согласилась. Ну, раз такие дела пошли, и я Ксении отзвонил и сказал, что согласен. Тогда она и за других наших однокурсников взялась. Влада Захмылова пригласила – он, хоть и наркот бывший и дурень тот еще, все-таки серьезные роли в театре играет, ведет свой репертуар, и поклонницы на него ходят, впрочем, чего и следовало ожидать. Сам Багринцев говорил, что Влад талантливый, только силы воли в нем нет и жизненной хватки. Потому и болтался по юности как дерьмо в проруби между сценой и наркотой, пока Катька его к рукам не прибрала.

Ну, про Катерину, жену его благоверную, отдельный разговор. Она тоже из наших бывших однокурсниц, из профессии давно ушла, дома сидит, кропает сценарии ситкомов с соавтором на пару, три копейки серия. Эта, конечно, ухватилась за Ксенино предложение зубами: после стольких лет снова на сцену выйти – не хрен собачий. Одним словом, подобралась та еще компания. Сборище неудачников да мнящая себя звездой первой величины мадам Арефьева.

Ксения, собрав нас вместе, без умолку тараторила и суетилась, пытаясь слепить будущий спектакль. Конечно, железной рукой Багринцева она не обладала. Тот, при всей своей богемности, был настоящий команданте, учеников строил только так, мы ему слово поперек сказать боялись. Но, правда, и мастер был классный – все в его постановках работало как часы, все актеры являлись частями хорошо отлаженного механизма – и результат всегда впечатлял.

Ну да хрен с ним, с Багринцевым, светлая память, как говорится. Не о том щас.

Пару недель назад я впервые в жизни попал в Лондон. Да и вообще впервые оказался в приличной богатой стране, не то что там разные Болгарии-Турции.

В Лондон меня занесло совершенно случайно. Одна старая ведьма, наша бывшая речевичка, уже давно обитала в стране туманного Альбиона и была единственной из всего института, кто не отвернулся от меня в один злосчастный момент. Нынче же старуха обреталась у своих детей в самом центре Лондона, рядом с Бонд-стрит, и, по всей видимости, мучаясь от скуки и меланхолии, решила пригласить меня, своего бывшего студента, так сказать, на уик-энд. И даже выслала билет. Грех было не воспользоваться добротой старой перечницы и хотя бы немного не отдохнуть от семьи. Я, конечно, полетел.

Вечером, осатанев от бабулькиной болтовни, вырвался пройтись по ночному Лондону, зашел в Ковент-Гарден и за сущие копейки купил билетик на начинавшийся через пару минут спектакль. Расходы, конечно, но грех было не взять. Опять же дома будет о чем порассказать: был в Ковент-Гарден, спектакль смотрел.

На афише какой-то красавчик в маске, почти полностью обнаженный, поражал зрителей своим лепным торсом. Игралась, как я понял, какая-то нашумевшая постановка «Калигулы». По-английски я ни черта не секу, а посмотреть, куда публика валом валит, все же интересно. Я взял в руки программку и прочитал, на это у меня мозгов, конечно, хватило: Дэмиэн Грин в постановке «Калигула» по пьесе Альбера Камю. Блин, интересно.

Я зашел в зал, ничем не уступающий нашему МХАТу, и уселся на свое место, в самом последнем ряду. Конечно, оттуда мало что было видно, однако на более дорогой билет денег у меня все равно не было, и без того я полностью сидел на старухиной шее. Слава богу, сейчас она не потащилась за мной, честное слово, устал я от ее ворчания, старость все-таки штука маловыносимая.

Смотрю, короче, на сцену, текст ни хрена не рублю, все больше за главным действующим лицом, неким Дэмиэном Грином, наблюдаю. Он и играл Калигулу, и, даже не понимая слов, я осознавал, что играл блестяще, великолепно, держал зрительный зал на одном дыхании, на своей ладони, полностью управляя желаниями и эмоциями смотрящих.

Я к нему пригляделся получше, и тут – на тебе – сюрприз, откуда не ждали. Узнаю в нем – кого бы вы думали – самого Левандовского.

Я сначала все понять не мог, щурился со своего сто пятнадцатого ряда – откуда мне эта надменная рожа знакома? Издалека трудно разглядеть, конечно, да еще через грим. Но вот чувствую: знаю я этого мудака, на которого публика валом прет. А тут он как-то в профиль повернулся, волосы со лба откинул знакомым движением – и меня осенило. Мать твою, Вацлав! Однокашник мой по институту, любимец Багринцева, звезда курса.

Когда-то мы делили с ним одну конуру в общаге. Я ж не московский был, сразу после армии подался из родного Ульяновска столицу покорять. Ну а Левандовский и вообще без жилплощади – сирота детдомовский. Ну и поселили нас вместе.

Вацлав был не без тараканов, конечно: брезгливый, как не знаю кто, чашку свою и ложку чуть не под замком хранил, как в душ намываться уйдет, так и пропадет там на два часа. Спортом опять же увлекался: наподтягивается с утра, наотжимается – и ходит по коридорам в майке без рукавов, чтоб общажное бабье на его точеный бицепс слюни пускало.

Ну и задвигать всякие свои теории любил – начнет тебе че втирать, не остановишь. Ну а вообще, он казался мне ниче так парнем: читал много, всегда мог что-нибудь интересное рассказать, байки разные травил так, что все со смеху покатывались, выдумывал всегда че-то необычное – весело с ним было, одним словом. Короче, мирно мы с ним жили до поры, ну да не о том ща.

Так вот он, значит, куда пропал, на какой чужбине сгинул. А мы гадали, куда его занесло. Первое время, как он свалил, каждую неделю новые слухи появлялись: Левандовский попал в секту, Левандовский зарезан в драке… А он, получается, дальше всех шагнул – звезда больших и малых театров загнивающей Европы. Ну че, я даже не удивился особо, я с молодости еще считал, что он себе на уме, а закидоны эти все его от не фиг делать, для отвода глаз. Не такой он был, как все остальные, и все тут. И вот те – нате…

Да, интересно, конечно, какие у него тут гонорары? Афиши по всему Лондону расклеены, в зале – аншлаг, журналистов – как грязи. Короче, ясно, что за весь этот цимес продюсеры бабла нехило отваливают.

Тут у меня в башке сразу и щелкнуло – вот бы его в Ксенину постановку заманить! Пиар замутить конкретный: мегазвезда европейской сцены дает спектакль в память о покойном Мастере. Да расстреляй меня, на такое вся богема попрет как миленькая. Пресса набежит, телевизионщики… Инвесторы до кровавых соплей драться будут, чтоб в нашей программке свою рекламу поместить.

Короче, перспективы светили заманчивые. Надо было только уломать этого пафосного мудака. Сыграть на ностальгических чувствах, пообещать, что в Москве все уссутся от счастья, как только его увидят. Конечно, целоваться в десны мне с этим козлом не очень-то хотелось, был у нас там, в прошлом, один неприятный эпизод. Но это ничего, нам, нищим, не до гордости. Опять же, будет только справедливо, если через этого хрена, который когда-то дела мои сильно изгадил, я теперь выплыву. Конечно, главную роль Ксения Владу обещала. Но тот болван, я думаю, так рад будет, что друг юности нашелся, что не только роль ему уступит, но и свою надоевшую жену в придачу.