Мечты темнокожей девочки - Жаклин Вудсон Страница 5

Отец приезжает на ночном автобусе, мнет в руках шляпу. Май, идет дождь.

Когда он кончится, в воздухе разольется сладкий аромат

жимолости, а пока небо плачет, как и мой отец.

– Прости меня, – шепчет он.

На этот раз война окончена.

Завтра мы уедем в Колумбус в Огайо,

Хоуп и Делл будут бороться за место на коленях отца. Гринвилл со своей особой жизнью скроется где-то вдали.

А пока мои родители стоят под теплым дождем Каролины, не в силах разомкнуть объятия.

Сейчас для них нет ни прошлого.

Ни будущего.

Лишь безграничное счастье настоящего.

После Гринвилла № 1

Когда цыпленок поджарен, завернут в вощеную бумагу, аккуратно упакован в картонные коробки из-под обуви,

которые перевязывали веревкой…

Когда кукурузный хлеб порезан на кусочки, персики вымыты и высушены…

Когда сладкий чай разлит по стеклянным банкам и на них туго закручены крышки,

а фаршированные яйца уложены в ячейки специального фарфорового контейнера – он теперь принадлежит маме, это подарок

от ее матери перед предстоящей дорогой…

Когда одежда сложена в чемоданы, ленты и рубашки выстираны и отглажены…

Когда мама подкрасила губы, а папа сбрил колючую щетину…

Когда наши лица смазали вазелином, а потом

промокнули холодной влажной салфеткой…

…наступает время прощаний.

Бабушка обнимает нас всех вместе и прижимает нашу маленькую стайку к своему фартуку, быстро смахивая слезы с глаз…

Когда наступает ночь, чернокожие люди могут уехать с Юга и не бояться, что их остановят, а может, и изобьют и обязательно спросят:

– Вы не из Наездников свободы? Или, может, из борцов за гражданские права? Какое вы имеете право…

Ночью мы садимся на автобус компании «Грейхаунд», который отправляется в Огайо.

Реки

Река Хокинг, словно поднимающаяся рука, ответвляется от реки Огайо и быстро бежит через города, будто

стремится обрести свободу, как и штат Огайо, который на карте рвется вверх на север и убегает подальше от Виргинии,

от Юга.

Каждый город на берегах Хокинга имеет свою историю: Атенс,

Кулвилл, Ланкастер, Нельсонвилл,

каждый

надеется, что воды Хокинга унесут с собой все их невзгоды. Потом,

будто вспомнив о своих корнях и о своих владениях, Хокинг поворачивает обратно и вновь соединяется с Огайо,

будто хочет сказать:

– Прости.

Будто хочет сказать:

– Меня долго не было, но вот я вернулась, я снова дома.

Отъезд из Колумбуса

Когда родители поссорятся окончательно,

моему старшему брату будет четыре года,

сестре около трех,

а я только что отпраздную свой первый день рождения.

Правда, никакого праздника

не будет.

От того времени осталась только одна фотография, на которой родители вместе, —

свадебный снимок, вырванный из местной газеты.

Отец в костюме и галстуке,

мама в белом платье, очень красивые, хотя никто из них не улыбается.

Только одна фотография.

Возможно, воспоминания о Колумбусе были слишком тяжелы для мамы, чтобы хранить снимки из той жизни.

Возможно, память о маме всегда отзывалась болью

в душе отца.

Как уходила мама? Как это было?

Женщина ростом почти шесть футов,

с прямой спиной и гордой осанкой

идет по улице холодного Колумбуса, по бокам двое малышей, на руках я, ведь я тогда еще не научилась ходить.

Мой отец, чья красновато-коричневая кожа

потом будет напоминать мне красную плодородную землю Юга, одной рукой держится за металлическую ограду, а другой лениво машет нам вслед.

Провожает нас, будто обычных гостей после воскресного ужина.