Девушка из разноцветных яблок - Борис Мирза Страница 5

Муж у нее хороший человек. Просто немного неромантичный. Но хороший.

«Немного» – глупое слово. Муж у нее совсем неромантичный человек.

Высокий, чуть полноватый. С грубоватыми чертами лица, что, впрочем, всегда компенсируется выражением снисходительной мягкости и терпения.

Он говорит:

– Как хорошо, что мы оба считаем, что дарить цветы – пошлость. Зачем убивать цветы, вырывать их и дарить? Правда?

Он давно забыл, что это только его, а не общие их мысли.

Трупы цветов. Она слушала и соглашалась. Вернее, не опровергала, хотя казалось очевидным, что эти цветы и растят для того, чтобы они приносили радость…

Но ему то ли выгодно, что не надо тратиться на бессмысленные подарки, то ли он правда вывел целую теорию о трупах цветов…

Ей всего тридцать пять и ему немногим больше. Она смотрит на себя в зеркало. Маленькая блондинка, чем-то похожая на лисичку. Остротой черт, наверное. И выглядит вполне еще ничего. Привычно следит за собой. Мужчины на улицах оборачиваются. Незнакомые все еще обращаются к ней: «Девушка…»

«Зато, – думает она, – с ним спокойно. За него всегда можно быть уверенным. Хороший человек. Честный. Не предаст».

Ее мать восхищается зятем. Какой он, что называется, настоящий семьянин. Все время думает о хозяйстве, о детях. В доме всегда порядок.

– Всегда! Посмотри, какой он у тебя! Зарабатывает. Следит. В доме всегда ножи точены. Лампочки экономные. Перегорела – вот и запас. В кладовке. А видела в кладовке-то какой порядок? Все по номерам. Как в кладовке – так и в жизни. Порядок.

Ее мать восхищается им. А она молчит.

– Опять же ты жизни не знаешь. Как еще отец так любит своих детей?! Все внимание им.

Да, он ответственно относится к детям.

Все эти аргументы приводят ее в какой-то непонятный ступор. И она пока не догадывается почему.

– Может, у вас что-то с этим не так? – допрашивает мать.

– С чем? – Дочь, конечно, поняла, про что пойдет речь, но хочет заставить маму сказать все прямо.

Это не так просто.

– Ну с этим! – И мать многозначительно поднимает и опускает брови.

– С этим все в полном порядке. В строго отведенное для этого время все достигают удовлетворения, как по расписанию.

– Чего еще хотеть?!

Мать и правда не понимает. Ее муж пил. Быстро потерял форму и при этом успевал где-то подгулять. Ее муж умер от инфаркта в туалете. Ее муж был сплошной нелепостью.

– В чем ваша проблема? Он хороший, отличный даже, работящий, честный. Это все тоже регулярно…

– У нас нет проблем.

– Тогда чего ты сидишь на балконе, как только минутка выдастся? Сидит с телефоном и курит. Курение вредно, между прочим.

– А вот я, – дочка начинает злиться, – может, хочу сделать что-то вредное! Вот посидеть на балконе! На воздухе! Покурить! Испортить здоровье!

– У тебя дети! Ты мать!

Дочка молчит. Не отвечает. Берет пачку сигарет, смартфон и идет курить на балкон.

– Надо мне вас оставить в покое. Может, из-за меня все? Матери должны жить отдельно!

О нет. Конечно, нет! Она прекрасная теща. И если бы не ее помощь с детьми, если бы не ее правильное и тактичное поведение, то, возможно, они давно бы развелись. И потом, кто бы сидел с детьми?

Уж точно не дочь.

Приходит с работы он. Садится есть.

– Ты никогда не хвалишь то, что я готовлю. Тебе не нравится?

– Нравится, что ты? Все нормально.

– Мы ходим к Саранским, у него жена всегда готовит один и тот же салат. И он от восторга только что не захлебывается. «Попробуйте салат! Восторг! Какой рис! Какие креветки!» Я готовлю хуже?

– Нет, ты, конечно, лучше.

– Но ты не орешь про мои рис и креветки, почему?

Он задумывается.

– Мне неудобно хвастаться.

Доев, он складывает посуду в посудомойку, засыпает по инструкции порошок, ставит правильный режим, нажимает кнопку «СТАРТ».

– Тебе неудобно хвастаться?! – Голос ее дрожит. – Это что, ты приготовил? Хвастаться можно тем, что твое! А это я приготовила. Ты все съел. Тебе понравилось?! Или все же неудобно хвастаться крепостной поварихой Настькой?

– Что ты? Вот взбеленилась.

– Ничего. – Она вдруг резко успокаивается. – Пойду на балкон. Покурю.

И тут он, хотя и понимает, что надо бы удержаться, но не может справиться со своей натурой.

– Это вредно. Ты вредишь здоровью.

Она уже с пачкой сигарет в руках. У раскрытой двери на балкон:

– Тело мое. Хочу – врежу.

– Ты мать моих детей, подумай об этом хотя бы.

– А ты отец моих. Кем мы еще друг другу приходимся? – спрашивает она и, не выслушав ответа, закрывает дверь.

Теща, которая присутствовала при этом разговоре, подходит к нему и, несколько стесняясь, задает важный вопрос:

– У вас с ней все в порядке, Василий?

– Ну, в какой семье без ссор, – пожимает плечами он.

– Я о другом.

– О чем, простите?

Теща затрудняется. Но в конце концов находит проверенный способ.

– Как у мужа и жены, простите за вопрос? – говорит она и, приподняв и опустив брови, показывает весь тайный смысл и опасность своего вопроса.

– Ах, об этом! – Василий пожимает плечами. – Все в пределах нормы, по-моему…

А она ушла на балкон. Это ее любимое место. Здесь всегдашний склад вещей, которые «могут понадобиться» и которые, конечно, никогда не пригодятся. Здесь табуретка, заляпанная краской, которая осталась после ремонта. Здесь пепельница в виде клубники, которую ей подарили одногруппницы в училище на день рождения.