Серотонин - Мишель Уэльбек Страница 5

Несмотря на невыносимую бессодержательность подобного существования, я с тревогой ждал отъезда, на обратном пути мне придется несколько дней спать в одной постели с Юдзу, мы все-таки еще не дошли до того, чтобы брать отдельные номера, да мне и духу не хватило бы так надругаться над Weltanschauung ^[7] дежурных администраторш, если не всего обслуживающего персонала гостиницы, так что мы будем неразлучны круглые сутки, и эта пытка растянется на целых четыре дня. В эпоху Камиллы у меня на обратный путь уходило двое суток, во-первых, потому что она водила машину и в любой момент могла меня подменить, а кроме того, в Испании тогда не соблюдались правила ограничения скорости, они еще не перешли на водительские права с системой баллов, и вообще в те годы бюрократические силы европейских стран не взаимодействовали еще так слаженно и на мелкие правонарушения, совершенные иностранцами, смотрели сквозь пальцы. Скорость 150–160 километров в час, вместо жалких ста двадцати, позволяла не только, понятное дело, сократить время в пути, но главное – дольше высидеть за рулем, не говоря уже о большей безопасности. На уходящих вдаль, раскаленных от солнца испанских автострадах, прямолинейных, нескончаемых и пустынных, тянущихся среди смертельно тоскливых пейзажей, особенно между Валенсией и Барселоной – а уходить с этой трассы не имеет смысла, едучи от Альбасете в Мадрид, тоже можно впасть в депрессию, – так вот, на испанских автострадах, даже выпивая café solo ^[8] при каждом удобном случае и не выпуская из зубов сигарету, очень трудно не заснуть, через два-три часа нудной езды глаза слипаются сами собой, только выброс адреналина на высокой скорости позволяет не утратить бдительность, так что это идиотское ограничение скорости явилось непосредственной причиной роста числа ДТП со смертельным исходом на автострадах Испании, и чтобы избежать риска ДТП со смертельным исходом – хотя это было бы как раз хорошим решением, – я вынужден был ограничить пробег 500–600 километрами в день.

Уже в эпоху Камиллы по пути было почти невозможно найти отель с номерами для курящих, но поскольку, в силу вышеуказанных причин, мы за один день проезжали всю Испанию и на следующий день добирались до Парижа, нам удалось обнаружить несколько диссидентских заведений, одно на Берегу Басков, другое на Кот-Вермей и третье тоже в Восточных Пиренеях, но вдалеке от моря, а именно в горной деревне Баньер-де-Люшон, и отелю «Шато де Риель» я обязан поистине феерическими воспоминаниями о невообразимом, китчевом убранстве его номеров в псевдоэкзотическом стиле.

Тогда диктат закона еще не довели до совершенства, лазеек в нем хватало, к тому же я был моложе и предпочитал всегда действовать в рамках закона, не утратив еще веру в правосудие своей страны и не сомневаясь в общем и целом в человеколюбивом характере ее законодательства, я еще не мог, увы, похвастаться сноровкой герильеро, но, слегка поднаторев, не моргнув глазом обезвреживал детекторы дыма: достаточно было открутить крышку этого устройства, пару раз щелкнув кусачками, отключить питание от сирены и забыть о нем навсегда. Куда труднее оказалось усыпить бдительность горничных, чей нюх, натренированный на запах сигаретного дыма, практически не давал сбоев, поэтому приходилось их умасливать, оплачивая молчание щедрыми чаевыми, хотя, разумеется, при таких условиях пребывание в отеле влетало в копеечку, да и заложить они могли в любой момент.

Для первой ночевки я забронировал «Парадор де Чинчон», и тут трудно что-то возразить, вообще против парадора ^[9] возразить нечего, к тому же этот парадор, построенный в монастыре XVI века, отличался особым шармом, окна комнат выходили на мощенный плитами патио с фонтаном, и везде, в коридорах и даже в лобби, стояли потрясающие испанские кресла темного дерева. В одно из них Юдзу и уселась, закинув ногу на ногу с характерным для нее выражением надменной пресыщенности на лице, и, не обращая ни малейшего внимания на красоту вокруг, тут же включила смартфон, заранее приготовившись пожаловаться на отсутствие сети. Сеть была, и слава богу, это ее займет на весь вечер. Но все-таки ей пришлось встать, причем она не преминула скорчить недовольную мину, чтобы лично предъявить паспорт и вид на жительство во Франции, а также расписаться в указанных местах на трех бланках, врученных ей менеджером отеля, – странным образом администрация парадоров сохранила дотошность и казенные замашки, никак не вяжущиеся с представлением западного туриста о приеме гостей в шарм-отеле ^[10], приветственных коктейлей они не подавали, зато непременно делали фотокопии паспортов, наверное, тут мало что изменилось со времен Франко, притом что парадоры и есть шарм-отели, более того, они являются почти безупречным их архетипом, да и вообще в Испании все средневековые замки и монастыри эпохи Возрождения, которые еще держатся в вертикальном положении, перестроены в парадоры. Эта дальновидная политика, начатая еще в 1928 году, стала набирать обороты чуть позже, с приходом к власти одного человека. Франсиско Франко, если отвлечься от иных, порой сомнительных аспектов его политической деятельности, можно по праву считать родоначальником шарм-туризма в мировом масштабе, но свершения его этим не ограничились, этот универсальный ум заложит впоследствии основы поистине массового туризма (вы только задумайтесь о Бенидорме! о Торремолиносе! существовало ли в мире что-либо сопоставимое в шестидесятые годы?); Франсиско Франко, по сути, был подлинным гигантом туризма, рано или поздно ему воздастся именно по этим делам его, кстати, процесс уже пошел в некоторых швейцарских школах гостиничного бизнеса, мало того, экономической политике франкистского режима были недавно посвящены интересные университетские исследования в Гарварде и Йеле, из коих следует, что каудильо, предчувствуя, что Испания никогда не вскочит на подножку уходящего поезда технической революции, которую она, скажем прямо, элементарно проворонила, отважился сделать ход конем, инвестируя сразу в третью и конечную фазу развития европейской экономики, сведенную к посредничеству, туризму и оказанию услуг, и предоставил таким образом своей стране решающее конкурентное преимущество в тот момент, когда работники с постоянными доходами из новых индустриальных стран, добившись более высокой покупательной способности, решили тратить деньги в Европе либо на элитный туризм, либо на туризм массовый, в зависимости от своего положения в обществе, впрочем, надо сказать, что китайцев в «Парадоре Чинчон» я пока не заметил, за нами ждала своей очереди самая обыкновенная супружеская пара английских профессоров, но китайцы рано или поздно появятся, обязательно появятся, я нисколько в этом не сомневался, только тут придется все же упростить процедуру регистрации, какое бы уважение мы ни питали – и не можем не питать – к подвигам каудильо в области туризма; с тех пор много воды утекло, и я сомневаюсь, что в наше время пришедшие с холода шпионы вздумают вдруг затесаться в невинное стадо обычных туристов, пришедшие с холода шпионы сами стали обычными туристами, по образу и подобию своего предводителя Владимира Путина, первого среди равных.