Город и столп - Гор Видал Страница 49

Некоторое время они молча сидели перед камином. Джим слышал приглушенный плач ребенка наверху, ребенка Боба.

— Как твой отец? — спросил наконец Джим.

— Умер в прошлом месяце.

— Ты видел его перед смертью?

— Нет.

— А он не хотел тебя видеть?

— Он ведь, говорят, спятил, последние пять лет он был сумасшедшим. Ничего бы хорошего из этого не получилось. А потом, я не хотел его видеть. Мне было все равно, умер он или нет, — Боб говорил спокойно, без всякой горечи. — Слушай, а у тебя есть девушка? — неожиданно спросил он.

— Нет.

— Это на тебя похоже. Ты до сих пор побаиваешься женщин, но тебе все-таки нужно кого-нибудь найти, а то ведь и оглянуться не успеешь, как состаришься.

— Может, когда вернусь, тогда и найду себе кого-нибудь.

— И тогда мы оба будем семейными мужчинами. Мать моя, мы с тобой никогда не думали, что будем такими стариками, правда?

— Не думали.

— Еще несколько лет и мы — зрелые мужи, потом превратимся в дедов, а потом умрем. Ужасно, правда?

Они засмеялись, и в тот момент в комнату вошла Салли.

— Привет, Джим.

— Как там ребенок? — спросил Боб.

— Заснула, слава Богу. Боб, почему ты не предложил Джиму что-нибудь выпить?

— Забыл. Ты что будешь пить?

— Спасибо, ничего.

— Ну, тогда пойдемте обедать, — сказала Салли.

Обед был хорош. Они говорили об обитателях городка, о их семьях и о войне в Германии. В уютной обстановке семейной столовой Джим чувствовал себя абсолютно свободно. Ему и пальцем не придется пошевелить, все произойдет само собой, естественно. Скоро Боб будет с ним и, конечно же, никто иной, как Боб устроил так, что их жизни снова столкнулись.

— Я рассчитываю быть в мае в Нью-Йорке, — сказал Боб. — Давай-ка, встретимся и гульнем напоследок, а потом уж сдадимся на милость победителю.

Салли снисходительно улыбнулась. Джим сказал:

— Чудесно, я оставлю тебе свой адрес, прибудешь в Нью-Йорк, заглядывай.

3

Той весной Джим работал до изнеможения, чтобы не думать о Бобе, но это было трудно. Ничто не изменилось, когда наступил, а потом прошел май. Боб не давал о себе знать. Наконец Джим написал Салли, и та ответила, что Боб по-прежнему плавает, и не ужасно ли это. Хорошо, что хоть война наконец кончилась, и торговый флот не задержит теперь его надолго. Боб появился в квартире Джима спустя год. Они пожали друг другу руки так, словно расстались вчера.

— Отличная у тебя квартирка, — одобрительно сказал Боб. — Неужели променяешь ее на Вирджинию?

— Пока еще не променял, — улыбнулся Джим.

Боб сел на стул и вытянул свои длинные ноги. На нем по-прежнему была форма.

— Отличная квартирка, — еще раз пробормотал он.

— И когда ты возвращаешься? — спросил Джим.

Боб нахмурился:

— Понятия не имею. Сейчас есть возможность получить капитанский диплом. В моем возрасте это такая удача, и мне не хотелось бы отказываться.

— А Салли?

— В ней-то вся и загвоздка, не знаю, что и делать. Она хочет, чтобы я вернулся.

— А ты-то хочешь уходить?

— Не хочу.

— Ну и не уходи, это же твоя жизнь. Если тебе хорошо в море, там и оставайся. Салли не первая, кто вышла за моряка.

Боб кивнул.

— Я ей так и сказал, но она ни в какую. Да и семейка ее тоже в один голос. Иногда мне кажется, что это ее родители подзуживают, а сама-то она вполне счастлива и с ребенком. Если бы не они, то Салли перебилась бы как-нибудь.

— Ты должен сам для себя решить, — сказал Джим. Он предпочитал, чтобы Боб оставался в море. Он бы тогда подолгу не видел Боба, но ведь и Салли бы его не видела.

— Как насчет обеда?

Они отправились в итальянский ресторан и распили бутылку кьянти. Скоро его жизненный круг замкнется.

— Куда бы ты хотел пойти, — спросил Джим, когда они закончили.

— Все равно, туда, где можно напиться.

— Я тут знаю один бар.

По теплому вечернему Нью-Йорку они пошли в бар, куда приходили мужчины в поисках мужчин. Джиму было интересно увидеть реакцию Боба. Они сели за столик и заказали виски. В баре было достаточно женщин, чтобы случайный посетитель не догадался об уклоне этого заведения. Боб огляделся.

— Что-то не слишком много женщин, — сказал он наконец.

— Не слишком. Тебе нужна женщина?

Боб засмеялся.

— Эй, я ведь женатый человек, забыл что ли?

— Поэтому-то я тебя сюда и привел, чтобы не возникало искушений.

Они пили виски и разговаривали. Они снова были близки, как прежде, то есть говорил главным образом Боб, а Джим слушал и ждал. Боб рассказывал о жизни на море, а Джим украдкой наблюдал за комедией, разворачивавшейся в баре. Военный летчик протиснулся к стойке рядом с моряком, они разговаривали, прижавшись друг к другу ногами. Потом они поднялись и ушли: лица пылают, в глазах блеск. Молодость тянется к молодости, в отличие от стариков, страждущих, но уродливых. Они сначала подходят к одному парню, потом к другому, привычные к отказам, они всегда ищут тот редкий тип, который любит стариков или деньги.

— Как-то здесь голубовато, — вдруг сказал Боб, сделав движение в сторону зала.

— Нью-Йорк, что ты хочешь? — Джим был немного испуган. А что, если Боб запаникует? Не перестарался ли он?

— Да, наверное, это Нью-Йорк. Переполнен педиками, такое впечатление, что они теперь повсюду, даже на корабле. У нас как-то был капитан, тоже из этих, но ко мне-то он не совался, ему нравились нигеры. Видимо, этому подвержены все — и белые, и черные. Хочешь еще выпить? — Боб заказал виски.

Джим с облегчением выслушал это свидетельство терпимости Боба.

— Так у тебя есть знакомые женщины, — спросил наконец Боб. — Ну просто, чтобы поговорить. Салли меня убьет, если узнает, что я решился на что-то большое. Хочешь верь, хочешь нет, но я Салли всего раз изменил, настоящий рекорд. Так что я говорю, просто бы девушку, поболтать.

— Вообще-то есть, но они в это время уже все заняты.

— Да, поздновато. У меня, конечно, есть пара телефонов. Может, мне позвонить?

Джим подумал, что лучше не возражать Бобу.

— Поедем-ка ко мне в отель, — Боб встал. — Я позвоню оттуда.

Они заплатили по счету и вышли, сопровождаемые завистливыми взглядами. Они пересекли Таймс-сквер. Теплый безветренный вечер, сверкают огни рекламы, повсюду народ, настроение праздничное послевоенное. Отель Боба находился на одной из боковых улиц, они прошли прямо в номер. И там на Джима внезапно нахлынуло ощущение физической близости Боба. На полу была разбросана одежда, на двери в ванную висело влажное полотенце, постельное белье скомкано, а над резким запахом дезинфицирующих средств и пыли витал запах Боба, который пьянил Джима.