Двадцать кубов счастья - Дамер Кит Страница 48

Ежедневные поиски денег для покупки отравы стали для нас привычным делом. Со временем мой дом превратился в настоящий притон, куда я приглашал мутных блудов, а иной раз в нашей компании тусовались и вовсе не знакомые мне люди. Помню, как однажды Жижиэр предложил мне коллективную сходку с его товарищами, и я впервые в жизни стал свидетелем того, как варится винт. Варили его два молодых парня прямо у меня на кухне. В ту ночь сам Жижиэр работал в баре. Кулинарный процесс занял около четырех часов, за которые, сконцентрированные на своем зелье торчки, то и дело суетились, подливая, разбавляя и взвешивая на ручных весах готовящуюся микстуру. Я понимал, что достиг финального дна, в котором еще не бывал, но жажда ощутить приход и насладиться старыми добрыми «фиалками», напрочь снесла ясность ума. В ту ночь прозрачная жидкость была поделена между заранее приготовленными шприцами, и мы по очереди, устроившись на моей кровати, пустили химикат по венам.

Снова блаженство, счастье и помутившийся рассудок. В одно мгновение из несговорчивых и напряженных ребят мы все превратились в лучших друзей. Позже главный кок уехал к своим голодным собратьям, а мы, с оставшимся пареньком, помчались к бармену в ресторан, где он встретил нас, едва не расцеловав. Там, закрываясь по отдельности в уборной, мы продолжали «биться», славливая очередной приход прямо на полу, возле унитаза.

***

Если Жижиэр и принимал наркотики, то делал это, стараясь удерживать баланс. Он, как порядочный гражданин, работал, зарабатывал деньги и стремился к равновесию, чтобы не оказаться в заднице. Бармен был убежден, что все можно контролировать, если делать все правильно. Вот наивный! Родион же стал совершенно другим человеком. Когда мы вновь встретились, он выглядел безмятежным и безразличным к окружающему миру. Настоящее и будущее его не интересовало, и возникало такое ощущение, словно он плыл по течению. Глаза его погасли. В них не было огня, что когда-то заряжал меня и двигал его самого вперед. Понятно, что образовавшаяся на почве раздора пауза в нашей дружбе по-своему повлияла на жизнь каждого из нас. Но истинной причиной, наверное, был все-таки ВИЧ.

– Слушай, Спартак, перед тем, как мы встретимся с Редом, я должен сказать тебе важную вещь, – начал Жижиэр. – Он очень просил не рассказывать об этом никому. Но тебе я должен сказать. Понимаю, что вряд ли ты ему расскажешь, что живешь один и пригласишь его…

– Ну, давай говори, че ты вату катаешь?

– Короче, Ред вичёвый…

– Что?!!

– Вичёвый он, говорю. Около года уже, что ли…

– Как – вичёвый? То есть… в смысле… – не мог я въехать, хотя понимал, о чем идет речь.

– Как-как?!! Заебал! ВИЧ у него, Спартак, понимаешь? Он болен. Иммунодефицит у него.

В сердце кольнуло. Это как если ты узнаешь о плохой новости или случившейся трагедии, но не до конца осознаешь услышанное, невольно отгоняя от себя эти мысли. Я потупился, не сразу поверив в сказанное, и надеясь на то, что это просто жестокий розыгрыш, уставился на Глеба. Но в глазах старого друга не было и тени лжи. Господи! Как так получилось?! Ведь Реду не было и тридцати. На мгновение я забыл про взаимные обиды и боль, к горлу подступил ком, и я отвернулся под предлогом поиска настенных часов. Жижиэр в этот момент спокойно продолжал: переживать не стоит, Ред в порядке и принял поставленный диагноз с достоинством. За доли секунды вся наша дружба с Родионом пронеслась у меня перед глазами: наше знакомство, первое рукопожатие после того, как я хотел надрать ему задницу в подъезде, наши тусовки, бизнес, ссоры и перемирия, разговоры по душам о жизни и ценностях. Когда-то мы были как два брата. Ведь это он четыре раза вытаскивал меня с того света, когда мое сердце останавливалось от передоза. Когда я прокручивал все это в памяти, меня накрыло чувство отчаяния и безысходности. Я вдруг понял, что мы, как живые мертвецы, живем с петлей на шее, которую сами себе же и затягиваем.

Сам Ред рассказал мне об этом спустя несколько недель после встречи. Он улыбался в этот момент, был спокоен и говорил так, словно подцепил какую-то простуду. В его голосе чувствовалась смиренность и тяжесть, которую он нес в сердце и скрывал. Я же сделал удивленный вид, чтобы не сдать Жижиэра, задал несколько сопереживающих вопросов, после чего Ред перевел тему, не желая омрачать наш поход за очередным пакетом спайса. Через некоторое время бывший партнер по бизнесу, конечно же, рассказал мне все подробности. Случай был до банальности смешон. Он встретился с девушкой, переспал с ней, а потом ему поставили диагноз. В центр по профилактике и борьбе со СПИДом, где он уже состоял на учете, как пациент с гепатитом С, доктора в течение нескольких недель приглашали его вновь и вновь сдавать кровь, но ничего не говорили.

– Они, суки, не говорили мне о результатах, понимаешь, Спартак?! Я сдавал и сдавал кровь на этот ебаный ВИЧ, а они мне в ответ – нужно еще раз проверить! Наверное, они не хотели меня травмировать, и таким образом, подготавливали. Не знаю. Но и я не дурак, начал понимать, что по ходу все, пиздец, попал.

– Ну а когда наконец сказали, Ред, что произошло? Что ты почувствовал?

– Ничего. Из-за того что они тянули, я, в принципе, был к этому готов. ВИЧ? Ну, ВИЧ. И хули делать? Плакать, что ли? Значит, буду жить с ним. Сейчас ведь, не как раньше: есть лекарства, которые поддерживают организм в балансе. Главное, соблюдать режимы, пить таблетки, следить за иммункой, показателями и постоянно сдавать анализы. Все то же самое, что с гепсом. Только умрешь раньше…

– Пиздец, так неудачно попасть, Ред! «Прости, господи, душу грешную», как говорит моя мама – отвечал я, вдыхая пары «Spise Diamond» из деревянной трубочки. – Бля! Колоться, и при этом схватить ВИЧ от секса – это абсурд! На том свете стыдно будет рассказывать…

– Сто пудово, – смеялся Ред, – логичнее было бы заразиться от иглы…

Наши шутки теперь были пропитаны смертью, наркотиками и болезнями. Иногда мы сидели у меня дома втроем (я, Родион и Жижиэр) и спорили о том, кто из нас раньше умрет. Со временем нам стало плевать на то, что с нами произойдет. Теперь мы жили только одним днем. Все-таки, как сложно выбраться из этой ямы и отказаться от этого дерьма!

***

За окнами было уже лето. Жижиэр не задержался в ресторане, его уволили, и мы втроем начали колесить по точкам сбыта легальных наркотиков, толпясь в очередях среди торчков, которые съезжались со всех уголков города и, отдавая десятки тысяч рублей за кайф, пачками покупали отраву. Это было зрелищно. Законопослушные дилеры открывали магазинчики прямо на остановочных комплексах, приспосабливая бывшие лавки по продаже сигарет и пива в эпицентры шопинга для наркоманов. Толпа ждала часами, а когда металлическая створка маленького окошка скрипела, сигнализируя об открытии салона счастья, начиналась давка. Привезенного товара хватало не на всех, поскольку молодые люди кипами скупали спайсы и соли. После долгожданной покупки мы, как сумасшедшие, мчались ко мне домой. Разбрасывая «дизеля» ¹³ на диване, начинали готовить раствор, и вбившись, с диким ликованием шли гулять по городу. Белый порошок просто разводился с минеральной водой.