Живая очередь - Александр Андрианов Страница 47

Целый месяц пролетел в делах и заботах. Дмитрий Петрович шел на поправку, а верные друзья каждый день навещали его, неизменно принося с собой то цветы, то продукты, то просто хорошее настроение. Дмитрия Петровича регулярно информировали о том, как идут дела в поликлинике. Софья поведала о том, что новые сотрудники — ну просто душечки. Впрочем, Софья говорила так почти обо всех людях. Андрей рассказал, что вернул пса Шарика на его исконное место, и тот теперь, как и прежде, встречает всех посетителей поликлиники, приветливо виляя им хвостом.

— И не жалко было пса назад возвращать? — поинтересовался у него как-то Дмитрий Петрович.

— Жалко, — ответил Андрей. — Да только вот Шарик — не моя собственность, а явление общественное.

Степан, который взял на себя заботу о коте Ваське, пока Дмитрий Петрович лежал в больнице, регулярно сообщал, что «котяра жрет за троих, и если дело так дальше пойдет, имеет все шансы рано или поздно не пролезть в дверь». Илья с Кириллом, которых сделали ответственными за библиотеку, тоже приносили хорошие новости. Крейзи и его друзья сколотили им великолепные стеллажи, за что удостоились чести первыми положить на них книги из своих домашних коллекций. Процесс открытия библиотеки проходил торжественно — даже ленточку резали и шампанское пили. Впрочем, совсем чуть-чуть, чисто символически.

Ну и Катенька, конечно. Эта милая женщина, как только увидела старика — выплакала столько слез, что хватило бы на целую реку. Впрочем, это были слезы радости. Ни на шаг она от Дмитрия Петровича не отходила и клятвенно обещала никогда больше от него не уезжать.

— Димочка, мой родной, мой хороший, — сказала она, впервые встретившись с ним после долгой разлуки. — Прости меня, дуру, что так вот тебя бросила. Я больше никогда так не поступлю.

— Я тебе верю, — ответил ей Дмитрий Петрович. — Впрочем, даже если надумаешь — не велика беда.

— Как это? — удивилась Екатерина Сергеевна.

— С такими друзьями, как у меня, я тебя даже из под земли достану…

А когда Дмитрий Петрович выписался из больницы и предложил ей стать хозяйкой в его доме, все сразу поняли, что тут и до свадьбы недалеко. И действительно, торжественное мероприятие состоялось всего два месяца спустя. Отпраздновать столь значимое событие было решено прямо в поликлинике, куда Дмитрий Петрович, его жена, свидетели с обеих сторон, а также многочисленные гости, состоящие в основном из пенсионеров и друзей Крейзи, отправились сразу же после ЗАГСа. Футбольные болельщики поздравили чету в свойственной им манере — раздобыли где-то дымовых шашек и взрывпакетов, да устроили возле поликлиники настоящий салют! Поговаривали, что главный врач Алексей Филиппович так испугался взрывов, что забился в угол и трясся там от страха на протяжении всех торжеств. Впрочем, это так и осталось слухами…

С каждым днем поликлиника оживала все больше, и под ее сводами находили свой приют все новые старики. Да и не только они! Прийти сюда мог абсолютно каждый, будучи уверенным в том, что не только получит здесь первоклассное лечение, но и непременно найдет людей, близких ему по духу и по интересам. Пенсионеры были рады общению и поговорить могли о чем угодно, начиная от домашних животных и заканчивая политикой.

Время от времени в поликлинику наведывался Крейзи и некоторые его друзья. Молодежь прикипела к старикам, и, несмотря на разницу в возрасте, они легко находили общий язык. Вот и сегодня он зашел к ним в гости и по очереди приветствовал всех, кого встречал на пути. Особенно тепло обнялся со Степаном, ведь помимо всего прочего, их объединяла общая страсть, любовь всей жизни — футбольный клуб ЦСКА.

— Как ваши дела, дядя Степан? — с улыбкой спросил Крейзи.

— Знаешь, просто великолепно. Так хорошо на душе, что даже петь хочется.

— Так в чем же дело? Давай споем. У вас здесь это не возбраняется?

— У нас, дружище, ничто не возбраняется, если душа просит.

— Ну а что петь будем?

— Да что скажешь.

— Ну давай тогда нашу, армейскую, которую вы на стадионе пели.

— Не вопрос.

— Эй, Димка, Андрюха, Софья, Илья, все к нам идите, — закричал Степан.

— А что случилось-то? — всполошились окружающие.

— Чего-чего! Петь будем.

Степан и Крейзи затянули песню, а все остальные, встав в полукруг и обнявшись за плечи, с радостью подхватили. В отличие от сектора стадиона, здесь слова этой песни знал каждый…

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С фашистской силой темною,

С проклятою ордой.

Пусть ярость благородная

Вскипает, как волна, —

Идет война народная,

Священная война!

Как два различных полюса,

Во всем враждебны мы.

За свет и мир мы боремся,

Они — за царство тьмы.

Не смеют крылья черные

Над Родиной летать,

Поля ее просторные

Не смеет враг топтать!

Пойдем ломить всей силою,

Всем сердцем, всей душой

За землю нашу милую,

За наш Союз большой!

Пусть ярость благородная

Вскипает, как волна, —

Идет война народная,

Священная война!

Пожилые люди и молодежь еще долго стояли так, обнявшись, и держа друг друга за плечи. Каждый из них думал сейчас об одном — а жизнь-то налаживается…

Андрианов Александр